Свести с ума дракона

В бальной зале было полно народу — собралась вся аристократия герцогства. Лорды и леди кружили под звуки быстрой музыки. Кто-то стоял вдоль стен, сплетничая и обмениваясь новостями.

У высоких стрельчатых окон отец о чем-то тихо беседовал с графом Винбергским. Его сын стоял рядом, явно скучая. Взгляд молодого лорда скользил по гостям, ни на ком не задерживаясь. Ну конечно, здесь же не было развязных столичных дочерей баронов.

Розалин извинилась перед мэтром и поспешила к отцу. Он окинул ее цепким взглядом и довольно улыбнулся. Предложив ей руку, он притянул ее к себе и представил графу.

Неприятной внешности старик брезгливо скользнул по ней глазами. Рука отца напряженно сжалась на ее ладони, покоящейся на его предплечье. Розалин сдержалась, чтобы не нагрубить гостю, возомнившему о себе невесть что.

Лорд Ругер даже не удостоил ее взглядом. Зато, когда в бальную залу вкатили огромный сундук золота, его глаза жадно загорелись. Он зарделся, словно был единственным, кто вытащил Розалин из драконьего логова, словно ему не помогали десять рыцарей, а дракон не сдерживался, чтобы не зацепить огнем свою пленницу.

Отец завел какие-то хвалебные речи, посвящая их ее спасителю, его семье. Розалин не слушала, скользя взглядом по лицам гостей, пытаясь найти того единственного, кого действительно желала видеть. С каждым промелькнувшим лордом или леди ее сердце сжималось все сильнее, и отчаяние холодило спину. Найти Филипа никак не получалось. Даже преподавателей академии не было видно.

Вдруг отец подтолкнул ее в руки лорда Ругера. Розалин прослушала, с какой целью, и в ужасе уставилась на протянутую ладонь. Едва ли не шарахнувшись назад, она расслышала, как отец раздраженно прошипел «танец». Послушно шагнув вперед, она приняла приглашение. Молодой лорд повел ее в толпу. Гости расступились, пропуская их, затем еще несколько пар встали рядом, и оркестр заиграл мазурку.

Кружась в звуках музыки, лорд Ругер что-то рассказывал, но Розалин его не слушала, отвечая односложными фразами. Хотя его это не особо смущало. Когда он поделился тем, что рад, что их свадьба сорвалась, она поймала его безразличный взгляд и согласно кивнула. Затем вернулась к розыскам желанного лица в толпе. Прервать танец Розалин не могла — отец не оценил бы ее грубости, особенно сейчас, когда она обещала вести себя подобающе.

Гостей на балу собралось великое множество. Повсюду пестрели яркие гербовые цвета графов и баронов герцогства. Были даже несколько столичных гостей. Все танцевали, смеялись, болтали. Вот только одного-единственного действительно важного гостя не было. Спустя два быстрых танца Розалин отчаялась.

Звуки очередной композиции стихли, и кто-то вежливо забрал ее у молодого лорда и склонился в низком поклоне. Следуя этикету, она присела в реверансе, опуская голову.

Началась новая мелодия, на этот раз вальс. Танцевать медленный танец с кем попало, Розалин не собиралась и, намереваясь спровадить нового кавалера, подняла голову.

Сердце лихорадочно заколотилось в груди, и жар опалил щеки. Дар речи куда-то пропал.

Перед ней, нежно улыбаясь, стоял Филип. Высокий, с красиво уложенными волосами, он был одет в роскошный камзол. На черной ткани золотом сверкал какой-то сложный узор. Между пуговицами на груди протянулись золотые цепочки. Широкий ремень скрепляла вычурная пряжка. К наплечникам крепился легкий желтый плащ. На золотых пряжках был искусно выгравирован незнакомый круглый герб с изображением раскрывшего над головой крылья дракона.

Увидь Розалин его в толпе, никогда бы не узнала, но только Филип мог носить затемненные очки на пол-лица. Довольно улыбнувшись любимому, она приняла его приглашение.

Филип мягко сжал ее в своих руках и повел в прекрасном танце нежности и любви. Розалин, не отрываясь, вглядывалась в его лицо, жалея, что не видит глаз, и счастливо улыбалась.

Ей было все равно, что подумают окружающие. Вот он, ее избранник, тот, кому она уже отдала свое сердце и отдаст свою жизнь на рассвете. Его правая рука крепко держала ее за талию, в то время как левая ласково сжимала ее пальцы. От его прикосновений Розалин бросало в жар, выжигающий все ненужные мысли и оставляющий эйфорию, словно она снова летала вместе с ним над горной долиной.

Филип вел свою любимую Розалин в танце и не мог перестать улыбаться. Она была великолепна. Роскошное платье соблазнительно подчеркивало ее пышную фигуру. Расшитый жемчугом лиф был довольно целомудренный, но оставлял достаточно простора воображению. Мягкие воздушные юбки шуршали по полу, когда он кружил ее в танце. Длинные рукава были собраны складками и заканчивались на середине предплечья, обнажая нежную молочно-белую кожу правой руки и широкий золотой браслет на левой. Его браслет.

Жар прокатился по венам, когда Филип представил, что уже утром она навсегда станет его — нельзя было снять его проклятие и остаться в стороне. Теперь они навсегда будут вместе. Не только его сердце будет пылать для нее, но и ее для него.

Хотя он и так видел жар ее души, сжигающий Розалин изнутри. Светло-карие глаза буквально светились любовью. И не к кому-нибудь, а к нему.

— Ты прекрасна, — наклонившись к ее уху, прошептал Филип.

Сладкий аромат меда и розы от ее кожи ворвался в нос, будоража кровь. Пламя устремилось к горлу, и ему стоило огромных усилий взять себя в руки и не начать выдыхать дым. Сначала гости придут в ужас, а потом придется столкнуться с гневом одного из опаснейших драконов современности.

Ну Бригитта догадалась тоже — притащила Маркуса из рода Хольст. И как вообще этот монстр послушался ее. Видимо, он действительно ей задолжал, раз пошел на такой шаг. Насколько знал Филип, этот дракон практически никогда не покидал окрестностей Салерновской Академии и Андароса, где располагалось его логово, а тут уже неделю гостит на севере.

Все же Филип был искренне благодарен Бригитте за то, что она не бросила попыток найти спасение от проклятия ее отца. Он отстранился от подруги, совсем перестал общаться много лет назад, выставил барьер, который не пропускал ее в его земли, но она не сдалась.

Сейчас вина глодала его душу за то, что Филип отрезал себя от давних друзей. Стоило только посмотреть на лицо некогда задорной темноволосой девчонки, и осознание, что годы не щадили людей, тяжким грузом обрушилось на него. Они потеряли столько времени.

Как Маркус мог жить среди них? Хотя он был так жесток, что не удивительно, если это вообще не заботило его.

К счастью, человеческая жизнь Розалин закончится сегодня утром. Если только она согласится на этот шаг. Давить Филип не станет. Если она струсит, он навсегда останется жить с проклятием и возьмет от оставшихся им лет все, что только возможно.

Филип улыбнулся любимой, которая, нежно прикрыв глаза, качалась на волнах музыки в его руках, совершенно расслабленная. Розалин доверяла ему полностью, даже не сомневалась. Никакого страха, никакой обиды. Она любила его таким, какой он был.

Филип кружил по залу, ведя ее в танце. Казалось, никого не осталось в этом мире, кроме них и чарующих звуков флейт и скрипок. Пламя горячило кровь. Сердце гулко громыхало в клетке ребер. В ладони трепетно сжимались пальчики его избранницы. На ее пухлых розовых губах играла счастливая улыбка. Он любил ее. Он любил Розалин.

Неожиданно музыка закончилась, и Филип нехотя выпустил очарованную танцем Розалин из своих рук, отошел на шаг и поклонился. Она присела в реверансе. Ее взгляд потерянно заметался по залу, когда она попыталась осознать происходящее. Затем на щеках расцвел милый румянец, она смешно наморщила нос, явно недовольная закончившимся танцем.