Свести с ума дракона

Он был великолепен! На нем был надет богато расшитый золотом и серебром торжественный камзол темно-серого цвета. За спиной висел плащ желтого цвета, подбитый темно-серой тканью. На широком отделанном золотом поясе висели украшенные драгоценными камнями длинные ножны. Темно-каштановые волосы были красиво уложены.

Черно-золотые глаза на этот раз не прятались за очками, обжигая жадным взглядом приближающуюся Розалин. Филип рискнул показать их окружающим.

Отец подвел Розалин к алтарю и поставил перед женихом. Жрец поднял в воздух снопы каких-то ароматных трав, что-то заговорил, но она его не слушала. Она не могла оторваться от любимых глаз напротив себя.

На губах Филипа играла счастливая улыбка. Вокруг зрачков мерцали едва уловимые искры, и если не смотреть так пристально, как это делала Розалин, то заметить их было бы невозможно. Филип, так же как и она, сдерживал себя, дыша глубоко и медленно. Стоило ей заметить это, как она расслабилась и начала повторять за ним, еще больше успокаиваясь.

Филип довольно улыбнулся и вдруг разорвал зрительный контакт, поворачиваясь к жрецу. Розалин повернулась следом, вспомнив, что они тут, вообще-то, женятся. Жрец протянул им пиалы с темной жидкостью, оказавшейся крепким терпким вином. Затем окурил их травами, да так усердно, что Розалин едва не чихнула.

С трудом сдержавшись, она почувствовала, как снова начинает нервничать. Сердце чаще застучало в груди. Жар прокатился от него по всему телу, и захотелось обмахнуть себя веером, который остался в покоях в другом конце замка.

Филип вдруг взял ее ладони в свои руки и крепко сжал, нежно лаская большим пальцем. Розалин вскинула голову и снова утонула в черно-золотых глазах, не обращая внимания на вуаль. Вслед за движением его пальца приятное тепло растекалось от центра ладони, отвлекая и успокаивая. Филип дышал медленно и размеренно, и Розалин невольно повторяла за ним. Это помогало справиться с волнением.

Жрец закончил торжественные слова, обвязал красные ленты вокруг запястий брачующихся и объявил их мужем и женой. Гости заорали поздравления, в воздух полетели цветы и колосья пшеницы.

Филип притянул Розалин к себе, сбросил скрывающую ее лицо вуаль и нежно поцеловал. Она задохнулась от жара всего на мгновение, но затем он отстранился и едва слышно шепнул: «Дыши».

Филип крепко сжал ее руку в своей, уложил на свое предплечье и повел по проходу в банкетный зал. Гости осыпали их цветами и бросали под ноги золотые монетки. За их спинами шел отец. Поймав ее взгляд, он любяще улыбнулся и снова смахнул набежавшую слезу.

Розалин отвернулась и прижалась щекой к плечу Филипа. Он опустил подбородок и нежно ей улыбнулся.

Они столько пережили вместе. Случайная встреча перевернула их жизни. Розалин без памяти влюбилась в него, даже не подозревая, кто он такой. Кто бы мог подумать, что скрывающийся от всего мира парень и похитивший ее дракон — одно и то же существо. Удивительное создание, в чьей крови полыхало пламя и чье проклятие, так или иначе, свело их вместе.

Розалин больше не жалела, что сбежала из дома месяц назад. Она нашла того, кто украл ее сердце. Того, с кем она всегда будет счастлива. Того, кто полюбил ее, несмотря на невыносимый характер. Того, кого полюбила она и ради кого отказалась от всего.

Они стали мужем и женой. Навсегда.

Глава 19

Процессия из десяти всадников добралась до широкой поляны недалеко от излучины реки в четырех часах езды верхом от замка.

Солнце ярко светило в пронзительно-голубом небе, практически подобравшись к горизонту. Легкий ветер шелестел листвой и охлаждал разгоряченное тело.

Торжественная часть бракосочетания закончилась около полудня. Затем молодожены должны были присутствовать на пиру, который только набирал обороты с каждым минувшим часом.

Филип не планировал оставаться в замке, желая вернуться в свое логово вместе с Розалин. Ее отец, казалось, понял его невысказанное желание и предложил проводить их. Когда Филип поинтересовался, а как же пир и гости, герцог только отмахнулся, заявив, что и без них будет весело. Не осталось даже малейших сомнений, от кого Розалин унаследовала такой взбалмошный характер.

Сборы заняли около часа, но молодоженам все же удалось сбежать с торжества, организованного в их честь. Пусть это и выглядело немного невежливо, но Филипу не терпелось оказаться в своем логове со своей парой. Бригитта, Маркус и герцог с сопровождением отправились вместе с ними, решив проводить в удаленное от оживленного замка место.

Филип слез с коня и помог спуститься Розалин. Она была одета в красивое дорожное платье и плащ с его цветами на плечах. Розалин была его парой. Она стала его женой по всем законам этого мира и всегда будет с ним.

Он коснулся ее пухлых губ в легком поцелуе и поймал счастливый взгляд в ответ. Ее щеки вспыхнули, и она крепко прижалась к его груди. Сладкий аромат меда и розы стал ярче, когда жар прокатился по ее телу, будоража его собственное.

Филип прикрыл глаза, стараясь не думать сейчас о том, что ждало их по возвращении домой. Он не мог потерять контроль и сменить ипостась. Пока было еще слишком рано — людей требовалось подготовить, пусть они и сами изъявили желание посмотреть на дракона.

Бригитта и Маркус спешились, оставили лошадей с рыцарями и отошли в сторону. И если во всей фигуре дракона из рода Хольст читалось явное недовольство, то подруга была явно в предвкушении посмотреть на лица простых смертных.

Герцог Грондальский, его друг-граф и несколько доверенных рыцарей спустились на землю. Последние забрали поводья коней и отвели животных под кроны деревьев.

Пожилой герцог подошел к дочери и, забрав из рук Филипа, крепко обнял. Его руки гладили ее волосы, растрепывая широкую косу. Губы поджались, он тяжело вздохнул и выпустил ее из своих объятий.

— Я так рад, что ты обрела свое счастье, пусть и не такое, какое я планировал для тебя.

— Спасибо, папа, — улыбнулась ему Розалин и смахнула слезы.

— Я надеюсь, вы покидаете нас не навсегда. Я все-таки хочу понянчить внуков, — герцог вскинул требовательный взгляд на Филипа.

Опешив, он неосознанно кивнул и почувствовал, как пламя поднимается по венам при мысли о том, каким образом они будут выполнять это обещание. Розалин, стоящая рядом с ним, часто задышала. Ей снова становилось жарко, и Филип ее не винил. Он и сам с трудом сдерживался. Но ему, по крайней мере, были известны причины подобного самочувствия.

— Ну что, я могу, наконец, увидеть, как выглядит мой зять? — требовательно нахмурился герцог, хотя в его карих глазах искрилось веселье.

Филип кивнул и тихо попросил Розалин оставаться спокойной и глубоко дышать. Она смешно наморщила нос, но согласно кивнула.

Он отошел на несколько шагов назад и выпустил пламя на волю. Прошла уже неделя, как было снято проклятие, но он до сих пор наслаждался тем, что мог снова контролировать процесс. Белоснежный огонь пробежал по коже, окутывая коконом.