Свет маяка
Шрифт:
Отделению Корницкого удалось соединиться с небольшой группой лейтенанта Зыбина, занявшей соседнее здание. Теперь моряков стало больше, но они по-прежнему были отрезаны от основных сил.
На улице снова появились немецкие солдаты. Послышался лязг гусениц. Снова шел танк. Со всех сторон ползли фашисты. «Окружают», — тревожно подумал Корницкий. Связав гранаты, Михаил метнул их в стальное чудовище. Ухнул взрыв — танк остановился. Но гитлеровцы не хотели отказываться от задуманного — взять в кольцо моряков. Подожгли здание. Густой, удушливый чад заполнил помещение. Требовалось немедленно вывести людей из горящего здания. Но что предпринять?
Корницкий нашел выход. Быстро подвязал к поясу гранаты, две взял в руки. Друзьям крикнул:
— Держитесь, товарищи!
Все произошло с молниеносной быстротой.
Моряки даже не видели лица Корницкого в последний момент. Чад, едкий, удушливый, заполнил все кругом, от него стало совсем темно.
Корницкий услышал голос Прохорова.
— Миша!..
Корницкий подбежал к каменной ограде, отделявшей дом от улицы. Там были враги. Прыгнув на стену, бросил в немцев гранату. И почувствовал резкую боль в животе. «Ранен». Соскочил с ограды и побежал. Метнул вторую гранату. Потом, вбежав в группу немцев, успел вытащить запал…
Десантники выскочили из пылающего дома и, огнем автоматов прокладывая себе дорогу, пошли на соединение с основными силами.
Кровавые, упорные бои на Мысхако продолжались 225 дней и ночей. Подсчитано, что гитлеровцы израсходовали на героев «Малой земли» различных боеприпасов одиннадцать железнодорожных эшелонов! Выстояли советские воины!
А 10 сентября 1943 года наши войска начали штурм Новороссийска. Наступление шло с трех сторон — с моря, от цементного завода «Октябрь» и с «Малой земли». Бой за освобождение города начала авиация. Затем ударила артиллерия черноморцев. Под ее прикрытием на берег высаживались десантники…
В ночь на 10 сентября взвод, в котором сражался Иван Прохоров, с Мысхако был переброшен на катерах в Цемесскую бухту, к причалу Новороссийского порта.
Гранатами и огнем из автоматов десантники прокладывали путь в город. Взводу Прохорова поручили очистить электростанцию. Моряки шли неудержимой лавиной и остановились перед проволочным заграждением.
— Минное поле! — раздался чей-то тревожный голос.
Прохоров понял: малейшее промедление может привести к гибели многих бойцов, попавших под перекрестный огонь противника. Медлить было нельзя. «Как бы поступил сейчас Миша Корницкий?» — подумал он и крикнул:
— Ребята, я пойду первым, а вы за мной! Ура!
И он побежал по минному полю. Моряки неотступно следовали за своим командиром. И не было такой силы, которая удержала бы их…
Вскоре советские войска освободили Новороссийск. Над городом взвилось знамя победы.
С тех пор минуло много лет. Там, где гремели бои, зияли воронки и громоздились обугленные развалины, кипит жизнь. От заводов «Пролетарий» и «Октябрь» во все концы Родины идут эшелоны с новороссийским цементом. У причалов порта швартуются торговые суда под флагами всех стран. Яркий свет маяков приветливо указывает им путь в Цемесскую бухту: «Добро пожаловать!» На знаменитой «Малой земле» зреют гроздья винограда. Здесь всегда много экскурсантов. Гостеприимные виноградари, среди которых немало ветеранов, рассказывают о солдатах, матросах, офицерах и партизанах, павших здесь смертью храбрых.
Если вам доведется бывать в этих краях, побывайте на «Малой земле», и вы услышите о подвигах Героя Советского
Союза Михаила Михайловича Корницкого и его товарищей.Подвиг
Очередные учения флота закончились. На одном из кораблей в качестве стажера принимал участие мой друг — назову его Гавриилом Митко.
Мы сидели на большом седловатом камне, гладком и теплом. У наших ног плескалось море. Неистово кричали чайки.
Погода, не слишком жаркая, располагала к отдыху и раздумьям.
Митко закончил рассказ, замолчал, а я все думал о его подвиге. Тогда он был молодым матросом, а теперь в его черной курчавой шевелюре уже пробиваются седины.
— А «Гром» до сих пор стоит в том порту, — снова заговорил офицер. — С него снято вооружение, приборы и механизмы. Часто можно видеть на его палубе ребятишек. «Захватив» старенький, порыжевший от времени корабль, они разыгрывают на его палубе настоящие баталии, ловят «диверсантов».
Гавриил Митко некоторое время задумчиво наблюдал за игрой чаек, потом не спеша закончил:
— Все, о чем я вам рассказал, случилось вскоре после окончания войны. Нас радовала победа, которую принесла нам Советская Армия. Ведь многие годы оккупанты нас даже за людей не считали. Мы веселились, а враг не дремал, воспользовался нашей беспечностью… Подобное может произойти и сегодня, если люди не будут бдительны…
…Это произошло вскоре после окончания войны в одном из небольших портов страны, где победила народная демократия.
Сторожевик «Гром» стоял у причала. В ту ночь, под воскресенье, на корабле остался дежурить молодой матрос Гавриил. Все остальные члены экипажа отправились домой: в воскресенье они должны были защищать честь корабля в спортивной встрече с армейцами.
Покидая корабль, командир Кедр сказал Гавриилу Митко:
— Остаешься один. Сразу после соревнований вернемся. Если что, дежурный на базе меня вызовет. Ясно?
— Так точно, товарищ старшина первой статьи, ясно! — ответил Гавриил.
Молодой моряк устроился в командирской рубке, раскрыл книгу, но читать не хотелось. Из головы не выходил вчерашний разговор с секретарем. Пошел к нему Гавриил с просьбой принять его в комсомол. Секретарь выслушал, подумал и сказал:
— Рановато, Митко. Надо проявить себя на деле. Ты ведь еще молодой моряк, успеешь.
Хотя, казалось, ничего обидного и не было в словах секретаря, а все же какой-то горьковатый осадок остался в душе Гавриила. Конечно, он еще ничего особенного не сделал: не партизанил, не освобождал страну от фашистов, не проливал кровь, как другие. Вот брат — этот герой. Воевал под командованием самого Неустрашимого.
Гавриил невольно перебирал в памяти прожитые годы… Отец приехал в этот портовый город в поисках работы. Устроился на табачную фабрику счетоводом. Перевез семью. Гавриилу шел тогда третий год.
И на новом месте жили впроголодь. И все же родители старались учить детей. После окончания семи классов Гавриила определили в гимназию.
Началась война. Гимназию вскоре закрыли, гитлеровцы заподозрили, будто среди преподавателей были коммунисты, помогавшие партизанам.
Гавриил сидел дома, скучал от безделья. Знал, что отец тайно слушал радиопередачи из Советского Союза. В первую мировую войну он бывал в России, любил эту страну. «Только русские принесут нам свободу», — говорил отец.