Свет на краю земли

– Дядя Дима, он врёт! – прокричала отошедшая от шока девочка и тут же попятилась, словно обожжённая взглядом резко обернувшегося милиционера.

– Тебя забыли спросить! – прошипело существо и погрозило длинным когтем. – Шла бы уже и не мешала!

Сетка закрыла грязное личико ладошками и захныкала.

Дядя Дима понял, что ждать дальше бессмысленно и перешёл к решительным действиям. Он резко присел и схватил валявшуюся у ног куртку. В боку при этом стрельнуло, но времени на сопутствующие чувства не было. Силач раскрутил одежду за рукав и метнул её в сторону наскакивающих казалось, со всех сторон ходуль. «Аляска» вспорхнула подстреленным филином и обхватила растопыренными рукавами вышагивающие ноги. Голова вверху недовольно фыркнула и тут же попыталась отбрыкнуть мешающую двигаться ткань, однако с первой попытки ничего не получилось.

Великан воспользовался секундной заминкой и метнулся к уродливым коленкам, которые возвышались на уровне груди. Тварь тут же попыталась его пнуть, но не смогла точно прицелится и колупнула уродливой конечностью по лежавшему рядом камню. Кусок скалы стремительно ушёл в зенит, словно радиоуправляемый снаряд, обдав сжавшегося человека упругой волной попутного воздуха. Сверху послышалось недовольное кудахтанье, и тварь принялась топтаться на одном месте, силясь разглядеть под собой вёрткого противника.

Дядя Дима задрал голову и старался держаться в слепой зоне чудовища, до которого пока не доходило спуститься ниже, чтобы окончательно разобраться в происходящем. Попутно силач вновь подобрал растрепавшуюся куртку и старательно обвивал почерневшие от грязи рукава вокруг беспорядочно дрыгающих ног, пытаясь спутать тварь, наподобие пасущейся лошади. Занятый делом он не сразу услышал противный хруст, а когда всё же обратил на него внимание, было уже поздно.

Ноги твари переломились в нескольких местах, отчего сделались намного подвижнее. Великан не мог точно сказать, как именно это произошло, по крайней мере, кроме коленок, суставов больше видно не было, а могли ли кости сломаться сами собой или по воле существа он понятия не имел. Чудовище неуверенно присело и выгнуло шею. В унисон мослам ног захрустели позвонки, отчего из приоткрытой пасти высунулся и паник безвольный язык. Тварь что-то недовольно прошамкала и стремительно дёрнулась к своим ногам, желая скорее отогнать человека на открытое пространство.

Дядя Дима стремительно отшатнулся в сторону. Он что было сил, потянул за ворот куртки, но та только предательски соскользнула с переступающих ног и оказалась под когтистой лапой. В стиснутых кулаках силача остались лишь рукава. Послышался треск рвущейся ткани и «Аляска» престала существовать как единое целое. Тварь самодовольно прошамкала и отбрыкнула рваньё в сторону. Со стороны всё это больше походило на аттракцион в цирке, однако великану сейчас было явно не до сравнений. Он отскочил как можно дальше, но длиннющие конечности заранее просчитали его манёвр.

От полученного удара в челюсть окружающий мир вспыхнул мириадами фиолетовых искр, звонко загрохотавших внутри черепа. Казалось, что они, наподобие осколков стекла, режут мозг на части, даже во рту появился неприятный вкус крови. Уши на какое-то мгновение заложило, а голова сделалась неимоверно тяжёлой, словно на неё надели армейскую каску и долбанули по стальной поверхности пудовой гирей.

Дядя Дима с трудом приоткрыл глаза и глупо уставился на этот безумный мир, населённый полчищами длинноногих тварей, не спеша движущихся в его сторону. Они растягивали беззубые рты в некое подобие самодовольной улыбки и, вроде как, что-то шипели. Однако в ушах стоял нещадный колокольный звон, сквозь плотную завесу которого остальным звуком было не так-то просто пробиться. Стоп, существо должно было быть одно! Так, по крайней мере, было на момент удара. В этом случае картинка в глазах удесятерялась, создавая злобную армию раскачивающихся чудовищ... Если, конечно, и впрямь не прибыло подкрепление – вон нор-то, сколько вокруг и, поди, в каждой таится, как минимум по одной гадине!

Откуда-то со стороны сквозь вращающийся звон пробился детски крик, который заставил великана тут же прийти в себя. Он с трудом поднялся на ноги и отступил в сторону от надвигавшегося существа.

– Дядя Дима, беги! – раздавался в стороне срывающийся голос Светки, которая была просто не в силах заставить себя бросить великана на произвол судьбы.

Стоявший поблизости Чесноков, только улыбнулся ещё шире и захлопал в ладоши.

Великан обернулся на наступающую тварь и попытался сфокусироваться на раскачивающейся в такт широким шагам голове. Складывалось впечатление, будто на него надвигалась не злобная зверюга, порождённая безумным инопланетным разумом, а вполне земная и куда более реальная избушка на курьих ножках. На счёт бабы Яги может, и были сомнения, но в остальном всё выглядело вполне обыденно, по сказочному. Если конечно не брать во внимание противный вкус крови на зубах, звон в ушах от выбитой челюсти и нестерпимую боль в боку.

Существо подходило всё ближе, и нужно было как можно скорее что-то предпринять. Или хотя бы попытаться... В воздухе снова засвистело, и грудь человека буквально взорвалась от нестерпимой боли, которая обожгла внутренности стремительной ударной волной и, прогромыхав вниз по позвоночнику, стеклась по рёбрам в район солнечного сплетения, где тут же затаилась, превратившись в тяжёлый комок, ритмично пульсирующий в такт ударам сердца.

Дядя Дима пытался снова вдохнуть выбитый из лёгких воздух, но у него ничего не получалось, будто на грудь вскарабкался цирковой слонёнок, с несокрушимым желанием повторить вызубренный накануне номер. Казалось, что все внутренности стремительно сжались под гнётом боли и напрочь позабыли о своих обязанностях. Грудную клетку неустанно рвало на части, отчего силач старался не смотреть на собственные бока, опасаясь увидеть торчащие из них рёбра. Ему всё же удалось вздохнуть, но особой радости это не принесло. Внутренности протяжно заскрипели, выталкивая через горло густую кровавую пену.

Великан слышал протяжные крики Светки и, похоже, именно они оставляли его тонущий разум на плаву. Он попытался было оглянуться, чтобы понять, не грозит ли девочке опасность, но всё пространство перед глазами заслонила уродливая голова, некогда принадлежавшая старику Йэне, а ныне больше походившая на бред укутанного в смирительную рубашку безумца. Существо дико изгибало переломанную шею, будто силясь пролезть в окровавленную человеческую глотку и насладиться там ожиданием смерти. Дядя Дима только ещё плотнее стиснул зубы, что очевидно очень сильно не понравилось склонившейся твари.

– Что-то быстро ты сдулся, солдафон, - прозвучало из дурно пахнущей пасти, обдав силача духом смерти. – Ну, давай, проси теперь пощады.

Великан брезгливо отдёрнул тяжёлую голову, но затылок упёрся в холодные скалы, оставив эту попытку безуспешной.

– Катись к дьяволу! – с трудом выдохнул дядя Дима и, собрав остатки сил, откинул шипящее существо ногой в сторону.

Тварь не устояла на своих изгибающихся ходулях, и шлёпнулась на бок, расколов головой несколько подвернувшихся под твёрдый лоб валунов. Вверх полетели скальные крошки, а длинные ноги затряслись в агонии не то от боли, не то от злости. Послышалось странное клокотание, похожее на крик расстроенного очередной неудачей петуха, после чего всё затихло, но ненадолго. Существо словно перевело дух и принялось подниматься на ноги с удвоенной энергией, светя вращающимися глазами и продолжая бубнить что-то бессвязное себе под нос. Когтистые лапы выписывали в пространстве немыслимые кренделя, наподобие обезумевшего курвиметра, вынуждая всех присутствующих отступить назад, чтобы ненароком не попасть под мотающиеся лопасти.

Дядя Дима попытался подняться на ноги, но грудь тут же запротестовала. Внутри неё что-то громко забулькало, вызвав страшный приступ кашля. Силач попытался сдержаться, но позывы были настолько мощными, что казалось, куда легче было сдержать извержение Фудзиямы, нежели проглотить собственный язык. Лёгкие буквально выворачивались наизнанку, выхаркивая из своего нутра липкие сгустки крови. Каждое движение отдавалось протяжным эхом боли, от которого хотелось лезть на стену или, по крайней мере, откусить нижнюю губу.

Великан осел на пол и только безразлично наблюдал за судорожными метаниями спятившей от падения твари, которая продолжала бесновато размахивать длинными конечностями, словно выцеливая вокруг себя невидимых противников. Внезапно существо замерло и медленно обернулось. Занесённая было, для удара нога опустилась на пол, а безумные глаза осторожно заскользили в сторону хрипящего человека. Дядя Дима был готов провалиться под землю, лишь бы не испытывать на себе гипнотическое действие излучающих синим светом зрачков, в которых казалось не осталось ничего человеческого.