Свет на краю земли

– Папа, я знаю, что это очень важно для тебя, - кивнула девочка и обняла отца. – Я тебя люблю.

– И я тебя, - Сергей тоже обнял дочь и в этот момент понял, что мог бы прекрасно обойтись и без странного сияния.

ГЛАВА 12.

В лицо бил холодный ветер и раз за разом бросал в глаза ворох мокрых капель, от которого сводило челюсть и неприятно зудело за ушами. Светка сидела на самом носу пузатого «Зодиака», который игриво подпрыгивал на волнах и издавал звонкие резиновые звуки, как только снова утыкался жёлтым носом в бурный поток. Сзади тарахтел моторчик, и его приглушённое эхо уносилось вдоль извилистого русла, ограждённого со всех сторон высокими скалами. Сидевший у руля дядя Дима, только перед самым отплытием соизволивший наконец-то облачиться в армейский бушлат, щурился от летевших в его лицо брызг и недовольно крякал всякий раз, как на их пути встречались скальные косы, тянувшиеся на середину реки от самого берега, которые папа называл странным словом: КОРГА.

Светке казалось, что она снова пробила грань реальности и погрузилась в вымышленный мир, от которого буквально захватывало дух! Река извилистой лентой протискивалась между крутых кряжей, бурно заросших исполинскими соснами, которые спускались к самой воде. Они не были такими огромными как те гиганты, что встречались девочке во время её ночного путешествия, но и без того на фоне серых скал эти отщепенцы выглядели впечатляюще.

Берег был настолько крутым, что казалось, будто небо опирается на пики деревьев, вдавливая весь массив в бурлящий поток, отчего тот начинал ещё больше пениться и извиваться. Девочке казалось, что случись им пристать к таким недружелюбным скалам, то всё могло бы кончиться плачевно. Тем более что об этом ещё вчера говорил Селета.

Вдоль самого берега узкой полосой были навалены небольшие, отполированные водой камни, диаметром по десять-пятнадцать сантиметров. Папа говорил, что это КУРУМЫ, которые образуются когда рушатся скалы и их обломки скатываются под тяжестью собственного веса к реке. Тут они беспорядочно нагромождаются друг на друга и распределяются водой вдоль берега, создавая обманчивое впечатление того, будто их специально притащили сюда чьи-то трудолюбивые руки для того чтобы создать своеобразную границу между рекой и сушей.

Течение было быстрым, и в какой-то момент дядя Дима и вовсе заглушил мотор, предоставив бушующему потоку самостоятельно увлекать лодку за собой. Теперь он только внимательно всматривался в клочки белой пены, из-под которой всё чаще выглядывали хищные корги. Лодка продолжала подпрыгивать и дрожать, от чего буквально замирало сердце. А если ещё, вдобавок к этому, посмотреть на синее небо, то всё в глазах начинало вращаться и приходилось спешно искать руками опору, чтобы ни дай Бог не свалиться в холодную воду. На девочке был одет оранжевый спасательный жилет, пристёгнутый к лодке, но искупаться в это время года всё равно не очень-то и хотелось.

Светка испытывала истинное наслаждение от стремительного спуска, отчего то и дело оглядывалась на взрослых, чтобы посмеяться и показать как ей хорошо. Из-за шума воды практически ничего не было слышно, поэтому сидевший позади неё папа только улыбался в ответ и показывал большой палец. Стараясь спастись от холодных капель воды то и дело летевших из-за борта, он натянул на голову меховой капюшон от куртки и сделался похож на снежного человека, что ещё больше развеселило девочку.

В другой лодке, вслед за ними спускались дядька Йэне, который с момента их последнего разговора так и не проронил ни слова, и непонятно как согласившийся на это Чесноков. В тот момент, когда Светка уплетала за обе щеки разогретую дядей Димой тушёнку, папа долго и упорно о чём-то спорил с милиционером, после чего тот махнул рукой и тоже больше ничего не говорил. Девочка собиралась было, поинтересоваться на сей счёт у папы после их отплытия, но только сейчас поняла, что поговорить о чём-то в лодке из-за постоянного шума воды было не так-то просто.

По пути на берег, Светка видела, что «винтокрыл» с утра так никуда и не улетел. А дядя Паша сидел в его кабине и о чём-то усиленно размышлял. Папа сказал, что у вертолётчика остались здесь ещё кое-какие дела, но тон, каким он это говорил, совершенно не понравился девочке. К тому же и тот факт, что Чесноков поплыл с ними, как-то не вязался в Светкиной голове с тем, что он говорил накануне за столом, желая как можно скорее улететь обратно в Туру, совершенно не одобряя папины планы. И это только добавило подозрений.

Девочка искренне надеялась, что Селета всё же появится, ведь он тоже хотел поплыть с ними. Тем более и дядька Йэне уже сидел в лодке, а это давало определённый шанс на то, что он позволит и мальчишке присоединиться к их компании. Однако время шло, а Селета так и не появлялся. Светка то и дело бросала беспокойные взгляды на ведущую к деревне тропинку, но на ней так никто и не появился. Пришлось мириться с этим и постараться сосредоточиться на плавании, тем более что спуск не обещал быть лёгким.

– Света! – послышался сзади заглушаемый рёвом воды голос папы. – Смотри!

Девочка быстро обернулась на отца и вытерла с лица холодные капли. Папа приподнялся в лодке и, скинув капюшон, указывал вытянутой рукой вперёд, по направлению их движения.

– Что это? – прокричала Светка, снова поворачивая голову вперёд и усиленно смотря в ту сторону, куда указывал отец.

– Пороги! – прокричал папа и, сделав пару неловких шагов, склонился рядом с дочерью. – Прямо по курсу!

– Это Сакко? – спросила девочка, поднимая руку и стараясь укрыть глаза от летевших в них капель.

– Они самые! – кивнул папа и протянул Светке огромные очки на резинке. – Смотри внимательнее! Не каждый день увидишь нечто подобное!

Девочка быстро натянула их себе на голову и снова устремила взгляд вперёд.

В нескольких десятках метров от их «Зодиака» река резко поворачивала направо, словно стараясь обогнуть возвышавшуюся над ней гору. В этом месте русло резко расширялось и словно превращалось в две отдельные реки, разделённые невысокой скальной грядой, возвышавшейся посередине: правый рукав при этом продолжала бурлить и изрыгать пену, а левый резко врезался в скальный берег, словно силясь, во что бы то ни стало, сдвинуть его в сторону.

Вода в этом месте словно проваливалась под собственным весом и закручивалась в гигантские водовороты, от одного вида которых становилось не по себе. Речные массы медленно вращались, затягивая в свои недра всё, что попадало в этот мутный поток, и столь размеренный хоровод буквально завораживал взгляд. Берег был источен упорной водой, которая неустанно, дни и ночи напролёт, шлифовала скальный кряж, словно тот не давал ей возможности развернуться по-настоящему.

Это неспешное действие настолько поразило Светку, что она даже на несколько секунд позабыла про приближавшиеся пороги, которые поначалу являлись её первостепенной целью.

– Здорово! – воскликнула девочка и возбуждённо заворочалась в лодке.

– Это корчаги! – прокричал папа, указывая на водовороты. – Они из-за поворота реки образуются. Течение очень быстрое и вода просто не успевает выталкиваться в русло на той стороне, а закручивается вот в такие воронки! Это самое страшное место на реке. Даже страшнее порогов. Случись искупаться тут, последствия будут не очень хорошие! – и, говоря это, он ещё раз проверил крепление девочки к лодке.

Светка молча кивнула и поскорее отвернулась в другую сторону, туда, где продолжала бурлить вода. Дно здесь взбудораживалось и изгибалось, выпячивая наружу свой скалистый хребет, через который усиленно прорывался стремительный поток. Во все стороны летели мелкие брызги и постепенно превращались в дрожащий туман, который неспешно поднимался над руслом, словно силясь взлететь выше береговых скал. Солнечный свет упирался в него и играл всеми цветами радуги, создавая ощущение, будто всё происходит не в реальности, а является элементом сказочного сна.