Свет на краю земли

Старик только покачал головой и невозмутимо произнёс:

– Не сейчас. Приезжай сюда без девочки и хоть весь берег перерой. А раз взял ребёнка с собой, так соизволь перво-наперво о нём думать. Не только когда весело, но и в таких ситуациях как эта! – он недовольно покачал головой, от чего меховая шапка снова закачала развязанными ушами.

Сергей ничего не сказал и, с трудом оторвав взгляд от скал, перешагнул снова на «Зодиак». Он склонился над сжавшейся в комок девочкой и нежно обнял её за плечи, чувствуя стыд за своё поведение. Светка тут же прижалась к его куртке и еле слышно прошептала:

– Я к маме хочу. Почему до неё даже дозвониться нельзя?

– Свет, я тебе обещаю, что как только мы вернёмся в деревню, я постараюсь сделать всё возможное, для того чтобы хоть как-то с ней связаться. Ты меня понимаешь? – и он постарался заглянуть в покрасневшие глаза дочери.

Девочка кивнула.

– Обещаешь? – прошептала она.

– Конечно, - кивнул Сергей и ещё крепче сжал плечи девочки.

– Ну вот и славно, что снова мир, - произнёс дядя Дима затягивая на корме верёвку. – Сейчас мы попробуем взять на буксир это корыто, - он ухмыльнулся и еле заметно подмигнул Светке, стараясь чтобы этого больше никто не заметил.

Девочка изобразила на лице улыбку и бросила недовольный взгляд назад. Дядька Йэне закончил изучать состояние лодки и, закрепив на носу другой конец веревки, сопя и кряхтя, выбрался на берег, где его с нетерпением ждал Чесноков. Он глянул на дядю Диму и махнул рукой давая понять, что можно отчаливать. Мотор «Зодиака взревел, заглушая вечернюю тишину, и связка лодок медленно заскользила в сторону от берега, постепенно набирая ход. Дядька Йэне проводил их взглядом и медленно обернулся к Чеснокову.

– Ну что, товарищ участковый, посмотрим, что могло их так заинтересовать?

Милиционер медленно прикоснулся пальцами к губам и потёр уголки рта, усиленно над чем-то размышляя.

– А по темноте потом куда надо выплывешь? – он прищурился и посмотрел на старика.

– Думаю, да, - кивнул тот и глянул на темнеющее небо. – Да мы долго и не будем расхаживать. Берег осмотрим и если ничего не найдём, так сразу дальше и поплывём.

– А что ты собираешься найти, Йэне? – тихо произнёс Чесноков, отступая в сторону и тщательно осматривая слагавшие берег скалы.

Старик ничего не ответил и только покачал головой, отчего уши шапки снова не спеша качнулись. Он отошёл от воды и, продолжая сжимать в руках двустволку, принялся подниматься вверх по склону. Милиционер постоял ещё какое-то время внизу, после чего негромко выругался и направился вслед за стариком, нерешительно оглядываясь по сторонам.

Берег полого поднимался над рекой и, с каждым новым шагом, идти становилось заметно легче. Дядька Йэне старался не обращать внимания на болевшие коленки, однако те упорно напоминали о себе, как только он оступался или резко менял направление движения. Чесноков сопел сзади, но обгонять старика не решался, делая вид, что тщательно изучает окружающие скалы и деревья.

– Йэне, а почему ты согласился плыть сюда? – наконец нарушил молчание милиционер и в два шага нагнал своего спутника. – Ты ведь жуть как не любишь ходить в это сторону. Или страхи уже позади?

Старик недовольно крякнул и, не оборачиваясь, ответил:

– Страх и нежелание с чем-то встречаться – совершенно разные вещи. И поэтому не следует обсуждать их вместе.

– Вон оно как оказывается, - удивился Чесноков. – И что же в твоём случае выходит на первое место?

– Я просто стараюсь не совать свой нос туда, куда не следует, - медленно ответил дядька Йэне, продолжая подниматься вверх. – Учитывая всё то, что творится на Лысой горе и вокруг неё – это самый действенный способ.

– Значит, ты согласен с тем, что тут и впрямь не всё чисто? – не унимался участковый, шагая буквально след в след за стариком.

– Смотря, что ты имеешь в виду под выражением «не всё чисто».

– А что тут понимать? – развёл руками Чесноков и замер на месте. – Похоже на то, что кто-то нехороший поселился в твоей тайге. И этот кто-то совсем не хочет жить по твоим правилам.

Старик тоже остановился и, оглянувшись, смерил милиционера вопросительным взглядом.

– Да-да, - кивнул Чесноков. – Вопрос только в том кто это: человек или животное?

Дядька Йэне усмехнулся и разочарованно покачал головой.

– Глупый ты, Чесноков, и что самое странное, совершенно не стесняешься этого, - он не обратил внимания на то, как недовольно перекосилось после этих слов лицо участкового, и продолжил говорить: - Дело тут даже не в том кто или что это делает, а ради какой цели всё это происходит.

– Опять начнёшь говорить, что это твоя тайга так нам мстит за то, что мы пришли сюда? – недовольно произнёс Чесноков и, быстро обойдя старика, направился быстрыми шагами вверх по склону, совершенно не смотря по сторонам.

Дядька Йэне посмотрел ему вслед и пожал плечами.

– Лишь бы эта месть не зашла слишком далеко, - тихо произнёс он и окинул взглядом сгрудившиеся вокруг него сосны. – И лишь бы мы смогли вовремя остановиться.

Старик крепче сжал ружьё в руках и снова зашагал вперёд, обходя встречавшиеся на пути валуны. Он силился как можно скорее нагнать обиженного милиционера, который успел уже скрыться за деревьями.

С каждой минутой становилось всё темнее, и дядька Йэне уже практически ничего не мог разглядеть, за исключением узкой полосы по обе стороны от себя, вдоль которой он продолжал подниматься. Стараясь не думать о том, что их могло ожидать впереди, старик постепенно прибавлял шаг, чтобы успеть пройти как можно дальше пока ещё окончательно не стемнело. Занятый своими мыслями он буквально влетел в спину Чеснокова, который замер между двух сосен и был практически не заметен со стороны.

Дядька Йэне судорожно выдохнул, и чуть было не повалился на землю. В глазах на секунду потемнело, но он нашёл в себе силы для того чтобы совладать с собственным телом и устоял на ногах.

– Ты чего это замер? – недовольно спросил старик и дотронулся до плеча милиционера.

Чесноков ничего не сказал и только молча указал рукой вперёд. Дядька Йэне отчего-то вскинул свою двустволку перед собой и медленно вышел из-за спины участкового. Он не знал, чего именно боится увидеть больше: злобное животное, одному Богу известно как забредшее в эти края или же что-то непонятное и необъяснимое, что не давало ему покоя все эти годы. Так или иначе, но старик был готов встретиться, лицом к лицу, с чем угодно, даже если бы это вызвало у него жуткий страх.