Свет на краю земли

Дядька Йэне закусил губу и попытался найти свою пуговицу, которой снова не оказалось на месте. Из своего укрытия ему практически ничего не было видно, однако по доносившимся до него из темноты звукам можно было судить о продолжавшейся там борьбе. Старик снова сжал в руке погнутое ружьё и, оттолкнувшись им от земли, преодолевая нестерпимую боль, осторожно осмотрел свои ноги, страшась того, что могло открыться его глазам.

Кости вроде остались целы, но все суставы ниже колен были буквально вывернуты наизнанку, словно над ними поработал безумный хирург. Кровь текла, не преставая, и старик уже чувствовал в пальцах ног недоброе покалывание, которое не сулило ничего хорошего. Стараясь не смотреть на эту ужасную картину, дядька Йэне перевалился на живот и, стиснув зубы, стал медленно переползать в сторону доносившейся до него драки.

Второй удар достиг Чеснокова, когда он уже практически подбежал к дереву. От пронзившей бок острой боли, милиционер повалился на землю и принялся спешно извлекать из кобуры пистолет. Однако над его головой тут же блеснули синие огни, и огромная сила вдавила всё его тело в землю, не позволяя даже шелохнуться. Участковый попытался спихнуть с себя тяжёлую тушу, однако это у него ничуть не получилось.

Понимая, что совершенно не контролирует ситуацию, милиционер престал дёргаться и, выгнув руку за спину, постарался нащупать висевшую на ремне кобуру. Это было очень нелегко, но всё же почти ему удалось. Однако животное тут же отскочило в сторону, отвесив своей жертве чудовищный удар по голове, от которого Чесноков совершенно престал что-либо понимать. Он постарался отползти в сторону, продолжая нащупывать спасительный пистолет и когда это у него уже практически получилось, собака, словно осознавая всё происходящее, снова налетела на него, метя непременно в руку.

Пистолет жалобно звякнул по камням и скрылся в темноте, оставив Чеснокова один на один с собственной судьбой. Милиционер какое-то время продолжал нерешительно смотреть на собственные руки, не понимая до конца, как этот зверь сумел догадаться, что он задумал, да ещё и опередить его мысли. Собака прижалась всем своим дрожащим телом к земле в метре от него и словно смеялась, ожидая, что её жертва предпримет теперь, оказавшись совершенно безоружной. Синие глаза продолжали возбуждённо вращаться, а из пасти доносился хищный свист.

Чесноков медленно попятился и, собрав все вои силы, кинулся на возвышавшийся в метре над его головой сук. Дерево предательски наклонилось, словно стараясь избежать этой хватки и как можно тщательнее подыграть ужасному существу. Однако поняв, что просто так избавится от настырных пальцев у него вряд ли получиться, тут же вонзило в них колючие иголки. Участковый стиснул зубы и попытался помочь себе ногами, но и это у него не вышло. Скользя по гладкой коре подошвами ботинок, он вдруг понял, что больше не может удерживать своё тело навесу. Пальцы разжались, и Чесноков, взмахнув от неожиданности руками, упал на твёрдые скалы.

Он смачно приложился затылком о камни и, практически не приходя в сознание, понял, что не может пошевелиться. Поначалу ему показалось, что это гадкий пёс снова навалился на него, однако приоткрыв глаза, участковый увидел, что рядом с ним никого нет. «Странно», пронеслось в его голове, которая, казалось, совершенно не осознавала, что в действительности произошло с её телом. Перед глазами продолжали метаться жёлтые кляксы, а в ушах стоял медный звон, затмевая все окружающие звуки.

Внезапно Чесноков почувствовал движение и, приподняв тяжёлые веки, понял, что его куда-то тащат. Он по-прежнему не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, а в шею, такое ощущение, был воткнут стальной кол. Голова стучала по кирпичам, и от каждого нового удара он проваливался всё глубже в леденящий мрак.

Дядька Йэне услышал впереди глухой удар и тут же замер, стараясь выставить перед собой дуло ружья. Зловещее ворчание тоже прекратилось, и перемещения собаки теперь выдавал лишь неясный ореол света вокруг её угловатого тела. Старику показалось, что пёс склонил голову к самым скалам и что-то вынюхивает. Однако это замешательство продолжалось недолго и, неловко встрепенувшись всем телом, животное вцепилось клыками во что-то, лежавшее у её трясущихся лап, и стало пятиться в сторону трещины в скале.

Дядька Йэне хотел было позвать Чеснокова, но внутренний голос упорно твердил ему, что не стоит этого делать. Старик упорно сжал зубы и старался заставить себя издавать как можно меньше звуков. Он снова поджал руки под себя и принялся медленно продвигаться вслед за страшным чудищем. Сил становилось с каждым движением всё меньше, но старик не обращал на это никакого внимания.

Внезапно небо над головой резко вспыхнуло, и дядька Йэне почувствовал, как под шапкой зашевелились его скудные волосы. В ушах послышался электрический треск, а всё пространство вокруг осветилось словно днём. По скалам заплясали длинные тени деревьев, а сгорбленный силуэт собаки причудливо изогнулся, словно должен был вот-вот растаять или просто провалиться обратно под землю. Старик попытался было поднять голову вверх, чтобы определить, что именно происходило над ним, однако больная спина не позволила воплотить в жизнь задуманное, и его взгляд снова упал на скалы.

Только сейчас, под действием ослепительного света, продолжавшего литься с неба, дядька Йэне окончательно смог разглядеть, что в клыках у собаки торчала нога Чеснокова. От последовавшей за этим догадки старик невольно замер на месте и с трудом проглотил подступивший к горлу комок. Он снова выставил перед собой руки и уткнулся лбом в твёрдые скалы. Мысли путались в голове, от чего дядька Йэне никак не мог сообразить, что же следовало предпринять дальше.

Всё происходящее сейчас на его глазах совершенно не походило на реальность, и должно было непременно являться элементом ночного кошмара. Да и присниться нечто подобное могло, разве что напрочь больному человеку или обыкновенному психу.

Старик снова заставил себя посмотреть на собаку, которая упорно продолжала утягивать недвижимое тело милиционера вслед за собой. Она периодически замирала на месте и, подняв уродливую голову, тщательно осматривалась по сторонам, словно пытаясь между делом определить местоположение другой жертвы. Затем она снова вцеплялась острыми клыками в безвольную плоть Чеснокова и продолжала пятиться в сторону своей жуткой берлоги.

Понимая, что ему больше ничего не остаётся, дядька Йэне собрал остатки всех своих сил и, вскинув ружьё перед собой, стал тщательно целиться в ужасное создание. Его глаза застилала качающаяся пелена, а руки предательски дрожали. Кроме того ниже колен поселился пугающий холод, а мысли в голове носились на огромной скорости и больно стучались в кости черепа. Долго так продолжаться не могло и, задержав на секунду дыхание, старик медленно нажал непослушным пальцем на необычайно твёрдый спусковой крючок.

В ту же секунду блеснуло яркое пламя, и в нос ударил резкий запах горящего пороха. Пространство вокруг дядьки Йэне заполнилось едким дымом, и он совершенно не понимал, достиг ли его выстрел цели или только ещё больше разозлил страшного зверя. Испытывая в плече тянущую боль, старик опустил трясущиеся руки и, выпустив из пальцев ружье, снова уткнулся подбородком в холодные скалы. Он закрыл глаза, ожидая того момента, когда на него налетит злобное исчадие ада и вцепиться зубами в плоть, чтобы непременно разорвать её на части.

Однако ничего так и не произошло. Шли секунды, а он по-прежнему оставался жив. Дядька Йэне не понимал, что происходит и попытался снова поднять голову.

Перед ним ничего не было. Только над головой всё так же мерцало небо, и изредка слышался треск атмосферных помех. На том месте, где старик видел последний раз пса, валялась непонятная куча чего-то тёмного. Никакого движения не было и в помине, однако дядька Йэне не спешил верить в собственное спасение и продолжал внимательно всматриваться в окружавшее его пространство.