Свет проклятых звёзд

Рассеявшиеся по лесу и окрестностям воины осадного лагеря договорились о встрече на третью ночь, а после отдыха — продолжить патрулирование территории. Сулион был рад, что соратники остались на севере Таргелиона и готовы расправиться с врагами, которых придётся искать и преследовать. Да, сложно, да, опасно. Но как иначе? Морготовых рабов нельзя оставлять в живых.

Пробираясь сквозь очередной овраг, Авар вдруг услышал далёкие шаги. Кто-то старался двигаться осторожно, однако это не получалось. Судя по звуку, путник не был гномом — ступал слишком редко и легко для коротконогого бородача, который не прячется.

Значит, орк. Один! Возможно, раненый.

Сулион снял со спины лук, посвистел собратьям тревогу, но вдруг обнаруженный враг побежал. Он знает эльфийские сигналы? Откуда?!

Понимая, что думать некогда, разведчик выпрыгнул из укрытия и бросился вслед за орком. Под ногами попадались скользкие корни, ямки, кочки, не представлявшие проблемы для эльфа, однако становившиеся серьёзной трудностью морготову воину. Сулион был почти уверен, что сможет убить врага метким выстрелом, однако орк на удивление правильно уходил от преследования, и всё же расстояние между охотником и дичью сокращалось.

Прыжок через поваленное дерево, топкая земля, корни, корни, корни, мелкие заросли, снова корни, ручей, упавший наклонный ствол, под который надо подныривать, яма… Корни, корни, корни…

Светоч Анар далеко продвинулся по небесному куполу, расстояние между преследователем и целью уменьшилось значительно.

Сулион понял — орк устал. Однако, к удивлению Авара, этот враг не пытался спрятаться или стрелять. Неужели знает, что с эльфом это бесполезно?

Повернув от очередного бурелома к оврагу, морготов воин прыгнул вниз. Сулион остановился. Понимая, что не знает, как выглядит склон, можно ли там спрятаться и неожиданно напасть, эльф осмотрелся. Соратники то ли не услышали его, то ли не смогли прийти на помощь, а теперь уже точно звать бессмысленно — преследование увело воина осадного лагеря слишком далеко от своих.

Выбрав узкое место и перепрыгнув овраг, Сулион осторожно пополз, прячась в густых кустах, прислушиваясь и присматриваясь. Орк буквально исчез, и это настораживало. Судя по следу на склоне, враг скатился в ручей и прошёл по воде, но куда?

Кусты закончились, эльф подобрался к краю обрыва и, наконец, увидел небольшую пещеру вниз по течению, к ней и вёл едва различимый след, вероятно, для морготова воина и вовсе невидимый. Проверив кинжал на поясе и лук, Сулион приблизился достаточно, чтобы положение орка стало безвыходным, и выпустил стрелу, вонзив её в глину у входа пещеры.

— Сдаюсь! — раздалось изнутри. — Не убей я! Я всё скажу! Живым пусти!

— Выброси оружие и выходи! — Авар не поверил в искренность врага, но с другой стороны, орки всегда были не слишком верными рабами.

Правда, не все. Некоторые свято верили лжи хозяина о светлом аманском посмертии, поэтому шли до конца.

Не забывая об этом, Сулион приготовился к бою.

В пещере раздались шорохи, наружу к воткнутой стреле полетели самые разные острые предметы, назначение некоторых Авар не хотел даже представлять.

— Я выхожу! — предупредил орк. — Без оружия!

— Быстрее! — эльф спрыгнул в овраг, натянул лук.

Из грязной глиняной темноты показалась невысокая крепкая фигура. Оставшись даже без верхней одежды, желтокожий плосколицый воин с тёмными глазами-щёлочками и редкими чёрными волосами выбрался из укрытия, поднял руки и пожал плечами:

— Победил, чё уж. Драная дырка!

— Дёрнешься — убью!

— Догадался, не дурак.

Убрав за спину лук, Сулион взял верёвку, чтобы связать руки врага, но тот потрясающе ловко вывернулся, вынул откуда-то из-под свободных штанов осколок кости, размером с небольшой нож и ударил. Не почувствовав в первый момент боли, эльф схватил кинжал, резанул. Враг, схватившись за хлещущее кровью горло, покатился вниз по склону и замер в потоке.

Авар опустил глаза: из бедра торчал внушительный костяной нож, очень грубо сделанный, словно дикарём и второпях, однако менее смертоносным оружие от этого не стало. Если ещё и отравлено…

Чувствуя, как боль начинает заявлять о себе, как заполняет разум и сознание, Сулион разорвал штанину, перетянул ногу, принял всё, что было с собой и понял: обратно не дойдёт — слишком далеко и сложно. Просвистев сигнал бедствия и просьбы о помощи, однако ни на что не рассчитывая, эльф подумал: если карту местности не скорректировала война, то до ближайшего поселения гораздо ближе и проще добраться, чем до соратников. Значит, придётся рискнуть и пойти к незнакомцам.

***

Погода снова поменялась, и Бор, устав от начавшейся в походе ломоты в коленях и приступов удушья с изматывающе стучащим сердцем, уже хотел просто напиться и заснуть, даже если и навсегда, как вдруг прибежали сыновья.

— Там чужак какой-то шарится! — кровожадно произнёс один, но другой его толкнул, мол, мы ж тут типа мирные, приживаемся, ты о чём вообще?

— Срал я на него, пусть шарится, — вздохнул Бор, стараясь дышать ровнее, чтобы успокоить сердце.

— Ты не понял, бать, он это, странный.

— Ну поди разберись! Вы чё, здоровенные лбы, с одним странным справиться не можете?!

— Да можем, можем…

Сыновья ушли, старый воин сел удобнее. Даже летом по ночам в палатке было холодно, а дома построить не успели. Хотя, место выбрали неплохое — Ульг иногда может башкой кумекать. Тут и до села какого-то недалеко, но и не притесняется никто. Правда, пока знакомиться побоялись, но это ничего, наживное. Постепенно можно помощь будет предложить какую, поработать за еду, а там и дружба завяжется.

Дышать стало легче, хмельной отвар помог не так сильно чувствовать колени, и Бор, кряхтя, вышел из палатки с твёрдым намерением дать поджопники сыновьям за то, что не умеют и не хотят думать самостоятельно, по каждой ерунде бегут к бате за советом. Это приятно, не поспоришь, но вот помрёт батя, и чево?

В лагере, который готовился стать поселением, царило оживление: кто-то таскал брёвна, кто-то делал вид, будто таскает брёвна, но зато целая толпа собралась около сыновей Бора, притащивших в лагерь чужака.

— Это ж эльф! — раздавалось изумлённое. — Откуда он тут один?! Кареглазый, как те, восточные!

Подойдя ближе, старый воин увидел бледного грязного путника, одна штанина рваная, окровавленная, нога перебинтована и явно не сегодня. От раны исходил очень знакомый запах. Эльф тяжело дышал, обливался потом, лицо сводила мука. Беглые морготовы рабы уложили его на тряпки, попытались дать воды.

— Горючку надо, — скомандовал Бор.

— Да мы поняли, бать, — отозвался младший сын.

Люди хорошо помнили, как перед началом похода кто-то из командиров раздал своим бойцам яд тёщиной дырки — так он именовал растение с очень коварным корешком. На востоке этот цветок называли иначе, однако версия северян пришлась по душе больше. Но вскоре что-то пошло не так, и весь отряд потравился тёщиной дыркой сам. После этого яд заставили выбросить, а средство от него на всякий случай бойцы сохранили.