Свет проклятых звёзд

— Коли так, — Турукано не дал продолжить речь, — не называй меня по титулу, словно мы чужие. Ты станешь лордом Ондолиндэ, у тебя будет свой дворец, слуги, помощники. Сам выберешь, чем займёшься.

— Турьо, — Ириссэ вздохнула. Белое платье сияло на ней, складки лоснящегося шёлка скрывали худобу. — Давай поговорим вдвоём. А Майрил пусть познакомится с сестрой.

Одного кивка головы оказалось достаточно королю, чтобы его воля была исполнена. Растерявшийся от роскоши дворца и слишком многих впечатлений за последнее время Ломион окончательно утратил опору под ногами, когда в залитом золотом дня кабинете появилась принцесса Идриль, как её здесь называли.

Она не шла, нет — парила. Белоснежные тончайшие ткани, непонятно как составленные в платье, серебрились воздушной вышивкой, летели вслед за девой, танцевали вокруг неё. Золотые волосы эльфийки были собраны в умопомрачительную, украшенную бриллиантами причёску, поэтому не скрывали длинную шею и изящные плечи.

— Пойдём, — весёлый мелодичный голос вернул в реальность, ласковая ладонь схватила за руку и потянула к выходу. — Будем веселиться!

Ириссэ проводила потухшим взглядом сына и племянницу.

— Турьо, — напряжённо произнесла она, — прости за всё это. Я бы не вернулась, я не хотела тебя выставлять в дурном свете перед народом. Я сделала это ради сына. У него нет будущего в других местах, где… Где мы бывали. Прошу, прими его. А я могу уйти.

— Что ты говоришь? — король подошёл к сестре, осторожно обнял. — Почему ты ведёшь себя так, словно виновата передо мной? Мои верные, то есть, наши верные сказали, что ты не привела лазутчиков. Никто ведь не узнал от тебя, где долина Тумладен?

— Конечно, нет.

— Значит, всё в порядке.

— Не знаю, Турьо. Можно мне вина, пожалуйста?

Надеясь, что сестра всё-таки расскажет о том, что её так тяготит, Турукано позвал слуг и попросил накрыть стол. Когда на ажурной скатерти появилось угощение, владыка начал рассказывать о делах города и хотя видел полное отсутствие интереса со стороны Ириссэ, всё же надеялся таким образом растопить между ними лёд.

Во сне сестра приходила прощаться. Неужели она хочет сделать так наяву?

***

— Я покажу тебе город! — радостно звенел голос Иттариэль, и Майрил не мог не улыбаться. — Знаешь, я всегда хотела, чтобы у меня был брат, но мама говорила, что одной дочери ей больше, чем достаточно!

Полуденное солнце ярко освещало площадь, со всех сторон звучала музыка, огромное количество эльфов вокруг сбивало с толку. Слух улавливал незнакомые слова и названия, смысл большинства фраз безвозвратно ускользал.

Иттариэль вдруг замерла перед кузеном, взяв его за руки, синие сияющие глаза пронзили душу беспощадными лучами звёзд. Ломион видел — принцесса понимает его замешательство, хотел как-то исправить положение, но фальшивая улыбка не помогла.

— Давай я научу тебя танцевать, — загадочно произнесла принцесса. — Веди меня к той музыке, которая тебе больше нравится.

Попытавшись понять, какая из мелодий приятнее сердцу, и одновременно надеясь как-нибудь избежать ещё более неловкого положения, сын Эола сделал неуверенный шаг в сторону трёх арфистов, не заметив, что играли они нечто совершенно лишённое единого ритма. Поняв свою ошибку, Майрил ужаснулся, однако Иттариэль ничуть не смутил выбор брата, подумавшего, будто под такое танцевать невозможно.

Платье закружилось словно отдельно от принцессы, серебряные туфельки-звёзды засверкали на плитах площади, и Ломион вдруг оказался в объятиях тонких гибких рук.

— Доверься сердцу, — Иттариэль отстранилась столь стремительно, что у полунолдо закружилась голова. — Пусть тело скажет всё само.

Танец — словно удивительный язык,

Чтоб его освоить, ни к чему читать много книг.

Смелей!

Танец — это способ говорить без длинных фраз,

А не просто развлеченье для балов,

Лишь сделай первый шаг. Не завтра, но сейчас.

Узнай, как просто всё рассказать без слов.

Неуверенно ступая по белым плитам площади, Майрил чувствовал на себе внимательные изучающие взгляды и готов был провалиться сквозь землю. Белый, расшитый серебром шёлк легко кружился вокруг эльфа, принцесса снова замерла, взяв руки кузена:

— Этот шаг под музыку помочь сумеет нам

Разговаривать о том, что неподвластно словам.

Смелей! Вперёд!

Просто подчинись движенью сердца своего.

Нежной музыкой, как воздухом дыши

И сделай первый шаг,

Узнай, как читать язык души.

Вокруг становилось всё больше народа, Иттариэль вдруг вспорхнула в сторону шатра и вернулась с бокалом терпкого вина.

— Пей.

Сам не зная, когда успел влить в себя согревающий пьянящий напиток, Майрил понял — ему всё равно, что думают все эти гондолиндрим. Да, сын тёмного эльфа не умеет танцевать, зато ни один из этих горожан не знает секретов гномьего мастерства и не видел тайных кузниц Эола!

— Пускай же в этом диалоге, — полушёпотом заговорила Иттариэль, показывая новые и новые несложные поклоны и повороты, — за нас одни движенья говорят.

Так будь же смелей!

Понять сумей

Этот жест, этот шаг, этот взгляд.

Танец — это целый удивительный язык,

Только сердцем нужно музыку поймать!

И, сделав первый шаг,

Увидишь, как просто друг друга понимать!

Теряясь в круговерти музыки, солнца, шёлка, взглядов и ощущая, как хмель всё сильнее лишает способности думать, Майрил чётче и чётче осознавал одно — он не в силах воспринимать Иттариэль сестрой. Её хотелось любить, обожать… прикасаться.

Так относятся не к родственникам, не к тем, кого знают с детства. Это совсем иное чувство.

Вдруг рядом оказались двое стражей.

— Мы привели чужака по имени Эол, — сказал один из них Ломиону. — Бродяга утверждает, будто он — твой отец. Это правда?

Примечание к части Песни:

«Белый город», Григорий Гладков,

«Танец на углях», гр. «Сны саламандры»,

«Каторжник» из зонг-оперы «Суинни Тодд»,

песня принца Эрика из мюзикла «Русалочка»