Свет проклятых звёзд
Шрифт:
Просто она умерла
Сын тёмного эльфа почувствовал, как в сердце впиваются стальные когти. Страх и ощущение собственной ничтожности смели все надежды и веру в лучшее, понимание бессмысленности кровопролития и попыток спасти маму переломило что-то внутри.
— Да, — не своим голосом, бледнея и теряя способность ровно дышать, произнёс Ломион. — Где он?
Захотелось честно рассказать стражникам обо всём, сотворённом отцом зле, но рот словно заткнули слова матери, запрещавшие болтать лишнее.
— Эол сейчас ожидает в гостевом дворце.
«Никогда!» — молча выкрикнул Майрил.
— Прости, Иттариэль, — сказал он принцессе, чувствуя нарастающую боль в груди.
«Может быть, больше никогда не увидимся. Ты даже представить не можешь, как мне жаль! Танец с тобой — лучшее, что случалось в моей жизни».
Всё это могло бы быть сказано, но не хватило сил.
— Проводите меня. К отцу.
Тяжело ступая одеревеневшими ногами, оставив сердце и все надежды на счастье принцессе Иттариэль, напоследок легко коснувшись её руки, сын тёмного эльфа пошёл вслед за гондолинскими воинами.
***
— Турьо, послушай, — Ириссэ долго молчала, даже не делая вид, будто слушает брата, — ты же знаешь — мне всё это неинтересно. Просто знай — если возникнут проблемы, я сразу же уеду.
— Тебе не придётся, — подался вперёд Турукано, — я — король и твой брат! И я решаю, что в моём городе можно, а что нельзя!
— Как это мило, Турьо, — усмехнулась принцесса, допивая вино, — столь откровенно плевать на мнение подданных и собственные законы!
Дверь вдруг бесцеремонно распахнулась. Глорфиндел, запылившийся в дороге, растрёпанный и очень злой, влетел к королю и указал на окно, смотря на сестру владыки:
— Что за тип за тобой явился, Ириссэ?
Мгновенно побелев и задрожав, принцесса молча заплакала.
— Отвечай, Ириссэ!
— Не смей на неё нападать! — выкрикнул Турукано, вставая.
— Ах, значит, не сметь! — Глорфиндел выпрямился, скрестил руки на груди. — А сколько ещё Синдар, Авари и других странных существ знают путь в Ондолиндэ? Кто ещё явится сюда? Какой ещё роднёй обзавелась наша дорогая родственница за время отсутствия?
— Золотце, — принцесса тяжело поднялась, — Эол меня нашёл, да?
— Значит, это правда, — хмыкнул воин. — Я думал, шутка глупая. Когда меня в Медных Вратах обрадовали новостью о нежданном госте, я решил, что мои орлы перепились чего-то недозволенного на службе. Муж, значит.
— Где он, Лаурьо?
— Ириссэ, что случилось? — Турукано задал вопрос, не отводя взгляда от Глорфиндела.
— Муж… — принцесса вытерла слёзы. — Отец Майрила меня выследил. Я должна с ним поговорить.
— Кто ещё знает про Ондолиндэ?! — выпучил глаза командир разведчиков.
— Никто! Некому больше! — хрипло крикнула Ириссэ. — Веди меня к мужу! Турьо… — голос сорвался. — Не ходи с нами, пожалуйста.
— Там достаточно стражи, — заверил Глорфиндел. — Король пусть не рискует. Похоже, этот тип умеет колдовать. И если это так…
Воин многозначительно провёл пальцами левой руки по латной перчатке на правой.
— Где Майрил? — устремившись к дверям, спросила принцесса.
— И его найдём, — заверил Орёл.
Дверь
закрылась, тишина обрушилась на Турукано грудой камней. Может быть, стоило пойти с сестрой?***
Тайный город Голодрим был отвратителен попыткой стать совершенным. Ведомый стражниками Эол видел гадкие изъяны во всём показушном великолепии кричащей «как бы красоты». «Как бы безопасности». Здесь во всём не хватало гномьей практичности и смелой самостоятельности идей. В городе чувствовался страх одних творцов не соответствовать замыслу других, и поэтому всё здесь пропиталось гнилой лестью.
С наслаждением плюнув себе под ноги, Эол расхохотался в лица стражников, которые, конечно, промолчали, но подумали очень многое.
Было крайне забавно и безумно приятно осознавать, что целое войско Голодрим боится одного-единственного Тэлера. Кузнец представлял, как расправился бы с каждым здесь, если бы был не один. Если бы сын его не предал.
Сын Голодрим!
Отвратительно выкованные ворота впустили чужака в отвратительно построенный город, по отвратительно вымощенной улице пришлось идти в отвратительно бесполезный дворец. Никчёмные Голодрим!
«Удавкою тугой сжимает горло ворот мне!
Мысли мои превращаются в змей!»
То ли сказывалась усталость, то ли ненависть к сыну и всему окружающему миру мешала сосредоточиться, но чары почему-то не выстраивались.
— Если окажется, что ты соврал, — попытался угрожать какой-то недовоин с радугой на латах, — тебе не жить.
Эол усмехнулся.
— Я бы с радостью бросил тебя в тюрьму, — продолжал нести бред вояка, возомнивший о себе слишком много. — Но всё же подожду приказа короля.
— Тюрьма твоя для меня не западня. Если решётки и кандалы там делали те же «мастера», что и всё остальное, я всё это голыми руками разломаю, — скривился кузнец. — Мне ничего здесь не нужно. Я заберу жену и уйду.
— Не заберёшь, — в просторный зал гостевого дворца вошёл Майрил, и отец скривился, увидев, во что сын оделся.
— Предатель! — крикнул Эол, сжимая кулаки. — Ты ограбил меня! Ты мне больше не сын! Думал, что умнее меня? Но ваши кони слишком громко ржут, а белые одежды очень выделяются во тьме леса!
— Уходи, — Ломион посмотрел отцу в глаза.
— Только вместе с женой!
Взглянув на ожидающих приказа стражей, новый гордолинский лорд решил всё же попробовать уговорить родителя уйти по-хорошему, ведь если отдать приказ убить его, что станут думать жители Гондолина о внезапно появившемся племяннике короля? Что он — жестокий монстр, готовый пролить кровь родни?
— Я не вернусь в твою нору! — принцесса неожиданно ворвалась в зал, испуганно посмотрела на сына, потом снова на мужа. — Ты не понимаешь, что не нужен нам?
Глорфиндел, вошедший вместе с сестрой короля угрожающе сощурился.
«Вот, кто здесь действительно опасен», — подумал Эол, но это была последняя осознанная мысль.
Снова попытавшись применить чары, на этот раз против золотоволосого воина, тёмный эльф вдруг понял смысл сказанного женой.
«Не нужен. Не вернусь. Не нужен…»