Свет проклятых звёзд

— Да, — вмешался младший сын мельника Ангрим. — Да! Если мы не вступим в бой, нам всем не жить! Говорят, орочьё это убивает каждого, кто дружен вождю!

— Нас мало, — Ангдир сжал зубы. — Пока мало. Идём искать подмогу.

Мужчины пожали руки и двинулись сквозь ночной мрак в сторону бегущих прочь сородичей.

***

— Это голова! Только голова! — орал готовый к бою лучник из охраны вождя. — А где остальное?!

— Какая разница? — засмеялись в толпе. — Теперь вы видите, что пощады не будет? Сдавайтесь! Или убейте тирана, тогда вас простят!

— Вот она — цена ваших слов о чести! — воин за забором зло расхохотался. — Эта голова нам всё сказала! Вы — просто орки, которые захотели крови! Вы её получите! Своей нахлебаетесь!

— Это ты в своей захлебнёшься!

Перебранка продолжалась, однако ни одна из сторон бой не начинала.

Брегор смотрел в окно, прислушивался, но слова долетали не все и в основном неразборчиво. Однако лицо вдруг вбежавшего слуги оказалось достаточно красноречивым, чтобы понять — произошло непоправимое.

***

— Это должно было произойти, — бросив взгляд сияющих синих глаз на едва забрезживший рассвет, вздохнул король Финдарато Инголдо, и указал слуге на пустой золотой кубок. — Мой приказ для лорда Айканаро будет следующим: охранять все подступы к Фиримару со стороны леса и, если будет возвращаться Барахир, защитить юношу. Ничью сторону в нынешнем мятеже мы принимать не станем, ибо я не вижу там никого, кто был бы прав. А жертвовать своими любимыми подданными ради непонятных для меня целей я не буду. Бунт утихнет, Эдрахиль. И тогда мы договоримся с победителем.

Ну чё там вождь?

— Я не понял — это что было?! — лидер мятежа, держа факел и мороткий меч, вышел к бросившим за забор голову собратьям.

— Тебе что-то не нравится, Нор? — тоже молодой адан, высокий и по-эльфийски статный, вооружённый двумя кинжалами, встал в боевую позицию.

— Это что за спектакль, Брах? Мы тут о чести орём, а твои падальщики в спину бьют!

— Ради кого я тут должен красоваться? Этот за забором мою семью разорил! Наших работников — в армию, а у своего дружка никого не отнял! Угадай, что случилось!

— Здесь все против Брегора и его подельников! Но…

— Что? Ладно, Нор. Давай решим, кто из нас поведёт народ дальше. Нападай!

Сталь и огонь заплясали в предрассветной мгле.

***

— Как… Это случилось? — ошарашенно произнёс Брегор, не осознавая произошедшее, не веря своим ушам. — Кто…

Слуга, трясясь, пожал плечами. Он понимал — виновные расскажут всё, и больше всего в жизни боялся нечаянно оказаться в их числе.

***

— Их много… — дрожащим голосом произнесла няня, смотря в тёмное окно. — Надо бежать.

— Нет! — старая хозяйка дома начала вращать безумными глазами. — Я либо выживу, отстояв своё, либо погибну вместе со всем, что имею!

— Но госпожа!

— Нет! И те, кто верен мне, останутся здесь! Брегор забрал и уничтожил всё самое дорогое для меня: мужа, любимую дочку, самую умную внученьку! Мне нечего бояться! Эй! — перегнулась она через перила балкона. — Эй, вы! Если идёте Свирепого бить, слава вам! Слава! Сла-а-ава-а-а! Приходите! Покормлю! Спать уложу!

Посмотрев на, видимо, потерявшую рассудок бабку, Гильвен схватила няню за руку и потянула прочь из зала, откуда женщины смотрели на факелы во тьме.

— Бежим! — зашипела дочь вождя. — Старуха совсем чокнулась!

Служанка мгновение помедлила: уходить или нет? Кто прав? Дом хорошо охраняется, вполне вероятно — бунтари, увидев вооружённых воинов, уйдут. Возможно, от них удастся откупиться. Как бы то ни было, стены защищают. А на улице? Да, у Гильвен есть свои защитники, но большинство из них обязано остаться с хозяйкой, значит, в ночь побегут пятеро в лучшем случае. Что они сделают против неуправляемой толпы?

— Ну и оставайся! Предательница!

Девушка не стала ждать или уговаривать, просто побежала к выходу на задний двор.

***

Срубленное навершие факела упало на влажную от изморози землю. Движение кинжала оказалось слишком быстрым для человека, сразу выдавая истинное происхождение Браха. Нор всё понял и начал действовать осторожнее.

— Ты где служил? — скрывая за смехом тревогу, он отступил на шаг, принялся медленно крутить перед собой клинок, постоянно меняя направление. — У кого учился?

— Ард-Гален, — коротко ответил противник. — Четыре похода за горы.

Об этом лучше было бы узнать заранее — даже одна вылазка в Земли Моргота на счету бойца — серьёзная причина его опасаться, а уж несколько… Значит, и орков повидал, и своих, возможно, убивать приходилось. Поговаривали, случалось, что ради выживания некоторые съедали соратников. Может, и этот такой?

Клинок продолжал причудливый неторопливый полёт, однако Брах не смотрел за его движением. Медленно идя по дуге, воин, казалось, больше следил не за противником, а за тем, чтобы никто в спину не ударил.

Ни один из соперников не делал первый шаг, и в толпе послышались споры, сводившие исход поединка к выигрышу мирианов. Ставки оказались равными.

***

Темнота. Ничего не видно, и нельзя ничем осветить дорогу — заметят враги.

Сзади хлопают окна и двери, кричат и хохочут люди, что-то очень громко требуют, потом опять ржут конями, снова приказывают.

«Раздевайся! — долетело чудовищное. — И танцуй!»

Тьма. Кромешная тьма. Ещё долго не рассветёт, надеяться не на что. Ноги дрожат, ступают неуверенно, от этого бегство становится бесконечно-долгим и непростительно неуклюжим.

Стараясь не споткнуться, Гильвен сделала ещё несколько шагов и всё-таки позволила единственному охраннику вести себя под руку. Как муж и жена — дополнительная маскировка. Просто семья. Просто идёт по улице. Ну ночью, ну и что?

— Эй, вы! — сначала из темноты появился голос, потом — человек. И ещё. И ещё. — Давай золото! Не играй со мной, деточка, я знаю — у тебя есть. Видно по одежде.

Гильвен посмотрела на дорогие сапожки, расшитую шерстяную шаль. Охранник молча осмотрелся и вдруг резко поволок девушку в темноту. От ужаса и ощущения беспомощности, не умеющая быстро бегать аданет заплакала, тоненько скуля.