Свет проклятых звёзд
Шрифт:
Эол бесшумно, словно сонное видение, возник из мрака прямо перед собратом. Он был очень похож на короля Тингола и столь же красив, но ожог на половину щеки и злое, вечно улыбающееся одними губами лицо сводили всю привлекательность на нет. Хотя… Чем-то ведь он нравился женщинам!
Серебристые волосы сияли во мраке подземелья и были единственным светлым пятном на фоне измазанного копотью лица, мускулистых рук и тёмного простого одеяния, обычно защищавшего от жара горна, но сейчас лишь накинутого на плечи, оставляя могучий торс открытым. На шее эльфа висела толстая цепь чернёного серебра, на левом запястье красовался искусной работы широкий браслет.
— Всё-таки решил поиграть со мной? — хищно улыбнулся
— На лестнице?!
— А где ещё? Да ты не переживай, никому твой хлам не нужен.
Сказав это, Эол практически столкнул Белега вниз и протиснулся мимо него к выходу. Положив то, что осталось от меча, на ступени, воин, нарочито медленно, начал подниматься. Ему показалось странным, что Эол, практически не покидавший своей мастерской, вдруг куда-то собрался.
***
Выйдя под звёзды, Эол остановился и поднял голову, скрестив руки на груди. Белег запер за собой дверь кузницы и хотел уже идти к соратникам, но брат короля остановил его.
— Смотри, мальчик, — загадочно сказал Эол, — небо дрожит. Видишь?
Белег поднял голову, не понимая, что имеет в виду оружейник. Воин видел лишь звёздный купол.
— Мне жаль тебя, — равнодушно произнёс Эол, — ты никогда не увидишь настоящих чудес. — Какое-то время постояв молча, любуясь одному ему зримыми миражами, брат короля Дориата обернулся к Белегу. — Передай Лутиэн, я её жду. Она хотела мне что-то сказать, и сейчас самое время.
***
Играя на арфе при помощи чар, Даэрон сел на траву и взял на руки девочку с каштановыми кудряшками. Менестрель и принцесса считали принесенных в Дориат детей своими, но Даэрон мечтал о настоящих наследниках. Он уже не раз просил Лутиэн стать его женой, однако дева каждый раз отказывала, утверждая, что обыкновенный менестрель ей будет в тягость в качестве мужа. Далее произносились слова о том, что, конечно, Даэрон не простой музыкант, его магия сильна, ум разносторонен, а создать письменность и вовсе способен только гений, поэтому пусть великий эльф не тратит силы и время на семью, а развивает язык, записывает стихи и рассказы, составляет хронологию Средиземья, даёт мудрые советы королю и чаще бывает при дворе, иначе его место займут не самые достойные личности. Менестрель слушал, и возникало желание всё бросить. Тогда Лутиэн позволяла безнадежно влюблённому эльфу получить немного любви принцессы. В такие моменты Даэрон мечтал заснуть в объятиях любимой и больше никогда не проснуться, но каждый раз сон заканчивался тяжким пробуждением, разлукой и обессиливающей болью в груди.
— Не грусти, — пропела милым голоском девочка, погладив менестреля по щеке, — спой мне про принцессу и верного пса. О том, как они странствовали и встречали разных диковинных существ!
— Конечно, малышка, — вздохнул Даэрон, через силу улыбаясь задрожавшими губами, — только слушай внимательно.
Начав петь, несчастный влюблённый смотрел, как его Лутиэн ушла с поляны, чтобы поговорить о чём-то со своим дядей. Конечно же, принцесса не станет посвящать обыкновенного менестреля в тайны бесед особ королевской крови. Его удел — бесконечно тянуться к ярчайшей звезде небосклона и никогда её не достать.
***
Эол посмотрел на племянницу с высоты своего роста с фальшивым почтением. Лутиэн, постепенно входя в образ обычной эльфийки, сбрасывая звёздную вуаль таинственности, над которой дядя мог начать насмехаться, убивая в самом зародыше возможность серьёзного разговора, повела его вдоль ручья к озеру, чтобы снова обсудить законы Дориата. По ехидной улыбке оружейника принцесса видела — родичу совершенно наплевать на то, о чём с ним хотят беседовать, а не уходит он только потому,
что пламенные речи племянницы ему кажутся забавными.— Дядя, уговори папу открыть границы! — настаивала принцесса. — Я знаю, он тебя послушает!
— А уж свою разлюбезную жену — тем более, — хмыкнул Эол, смотря на небо. — Дочка и мама всегда найдут общий язык.
— Я с мамой вообще не могу разговаривать! — Лутиэн подбоченилась и топнула ножкой. — Она не станет беседовать со мной без папы, а если и получится, будет говорить таким тоном, словно все мы лишь подобия её величия, ведь она Айну! Начнёт выражаться иносказательно, какими-то нелогичными аллегориями… А в итоге получится разговор ни о чём, и дело опять не сдвинется! Дядя, да пойми же! Там, за нашими границами — голод, боль, война! Там орки, прославляя Вала Манвэ, убивают детей! Воспевая Варду, насилуют женщин! Вознося хвалу Ауле, они грабят дома! Не знаю, что за сущностей они имеют в виду, кто покровительствует кровожадным тварям, но называют они их именами Творцов Арды! Это очередная ложь Мелькора? Понимаешь, если орки славят Валар, если мечтают погибнуть в бою и после смерти возродиться за морем в священной земле, их ничто не остановит! Вера делает их беспощадными убийцами, но и к себе жалости они не ищут. Они рады погибнуть, убивая неверных, считая нас, оставшихся в Эндорэ, предателями. Нас и Авари, которых мы считаем дикими просто потому, что не объединились когда-то. Но ведь они тоже эльфы! Наши собратья! Умоляю, дядя, поговори с папой! Пусть откроет границы! Пусть позволит всем укрыться в Дориате!
— Не хотел тебя расстраивать, дитя, — криво усмехнулся Эол, — но орки — тоже эльфы. Немного подправленные магией Хозяина Севера, но эльфы! Их тоже сюда пустить?
— Орки — не эльфы! Неважно, кем они были раньше. Теперь это другие существа.
— Разве? А ты когда-нибудь вспарывала брюхо орка? Положи рядом труп эльфа и этой «твари» и вскрой оба. Увидишь много общего. Орки лысые? Они сбривают волосы. У них жуткие морды? Это из-за узоров и шрамов. У меня шрам на лице. Я теперь тоже орк?
— Это неправда! — разозлилась Лутиэн. — Ты просто боишься попросить!
— И ты боишься. Страх — сладкое чувство. Особенно, когда боятся тебя. Твой отец хорошо знает, о чём я говорю. Для него чужой страх — как воздух, пропитанный дурманом. Но сам он бояться не любит и уничтожит любого, кто заставит его испытать страх. А кого не может уничтожить — от того очень гордо спрячется.
Небо вспыхнуло серебристым заревом, свет ослепил и съёжился в горящий белый шар с алым ореолом.
— Что это? — ахнула Лутиэн.
— Увидим, — Эол взял племянницу за плечи.
Белый шар покатился вниз с небосклона, оставляя за собой кровавый след, и рухнул далеко в лес.
Вспышка.
Громовой раскат.
Земля под ногами дрогнула.
Над деревьями поднялся черный дым.
— Я пойду по следу павшей звезды, — ошарашенно произнес Эол, отпуская плечи Лутиэн. — Я найду её. А брат со своими законами пусть поцелует меня между ног.
Эол даже представить не мог, что найденная в круге поваленных обугленных деревьев звезда, сиявшая в небе белым пламенем, окажется куском чёрного металла.
Примечание к части Эол от Беллы Бергольц
https://www.deviantart.com/bellabergolts/art/Eol-849531691
Три посланника
Это был первый привал на твёрдой земле, не покрытой сплошным слоем снега, и радость пьянила не слабее вина. Наконец можно, не опасаясь, развести огонь! Придумать способ делать безопасные печи в Хэлкараксэ ещё предстоит.
Макалаурэ что-то наигрывал на арфе, впервые за долгое время не используя магию, потому что руки перестали мёрзнуть без перчаток. Мелодия постоянно менялась, менестрель никак не мог сосредоточиться, и в конце концов отставил инструмент.