Свет проклятых звёзд

Стрела попала в мишень слишком близко к краю. Юный Нолдо с досады выругался. Отец смерил его недовольным взглядом, мол, рано ещё так выражаться, но Феанаро лишь усмехнулся.

— Пойдем, Келебримбор, я тебе покажу что-то важное. Папа подождёт нас здесь. Потренируется стрелять.

Юный эльф отбросил в сторону лук, зло топнув ногой. Он понимал, Феанаро снова будет его уговаривать изучать кузнечное дело с Вала Ауле, и машинально посмотрел на давно зажившие ожоги на руке, которые остались от его прошлой попытки протестовать.

Тьелпе уже наизусть знал, какой дорогой поведёт его дед: покажет арочный вход в сад, который много лет назад делал вместе с отцом жены, потом будет целая аллея из бронзовых деревьев, выкованных Феанаро и его сыновьями, Нельяфинвэ и Куруфинвэ-младшим. Наибольший интерес представляло то, что, хоть деревья создавались по одному проекту, почти всегда можно было угадать мастера: сделанные Феанаро стволы были гармоничным переплетением тончайших нитей, складывающихся в причудливые узоры: огонь, дворцы, птицы, эльфы; каждая веточка состояла из тысяч завитков, и во всей аллее нельзя было отыскать двух одинаковых листков.

Деревья Нельяфинвэ были геометрически правильными, остролистными, словно собранными из наконечников стрел и похожими друг на друга, как братья-близнецы, поэтому именно они составляли основу, фундамент задумки, подчёркивая причудливую индивидуальность творений отца и брата.

Куруфинвэ-младший старался копировать стиль прославленного родителя, но ему не хватало терпения, поэтому его деревья были упрощённой копией невероятных работ Феанаро.

После аллеи будет фонтан, главной особенностью которого является сложнейшая система труб, угадайте, по чьему проекту сделанная.

Тьелпе закатил глаза.

Потом ажурная лестница, ведущая вдоль внешней стены дворца главы Первого Дома Нолдор, петляющая среди восемнадцати балконов, с коваными, да-да, коваными решетками. Кто это всё делал? Правильно, Тьелпе: дед, отец и дядя. Как обычно. Но дядя здесь делал лишь первые три балкона, что, разумеется, заметно по резким чётким линиям и острым углам, а потом он по заданию Феанаро уехал составлять карты северного побережья и больше не портил топорной работой фасад здания.

Юноша скрестил руки на груди и засопел.

Потом будет изгородь с множеством кашпо…

— Келебримбор, — голос Феанаро проник в самое сердце, — однажды, когда ты вырастешь, повзрослеешь, станешь главой большой славной семьи, тебя начнут называть лордом, кланяться при встрече, приносить дары. Тебя будут уважать за твой великий род, потому что ты потомок короля Финвэ и королевы Мириэль, а твой дед — знаменитый на весь Аман мастер Феанаро Куруфинвэ. Этого достаточно для других. Но что насчёт тебя самого? За что лорд Тьелперинквар будет уважать лорда Келебримбора?

— За то, что отстоял своё мнение? — прищурился юный Нолдо, и Феанаро довольно улыбнулся.

— Упорство — это правильно, похвально. Но упрямство — путь к проигрышу. Упорство, юный мастер Тьелперинквар Куруфинвион из рода Феанаро Куруфинвэ, даст тебе крылья и высокий полёт. Упрямство — это камень на шее. Что ты выберешь, потомок славного короля?

— Я выберу свой собственный путь! — продолжал нападение Тьелпе.

— И ты уже идёшь по нему, — согласился Феанаро, — но что ты взял в дорогу? Пока в твоей походной сумке лишь упрямство, не самая меткая стрельба и некрасивый ожог на пальцах и ладони. Мы все ошибаемся, юный Нолдо из великого города Тириона, но кто-то в итоге обретает крылья и парит под звёздами, а кто-то тонет, утянутый на дно булыжником на шее.

— Я не хочу ковать…

— А что насчёт самоцветов? Искусственных алмазов? Таких, что не рождаются в недрах земли, но кристаллизуются в твоей мастерской. Как тебе идея вкладывать магию в мёртвые камни, вдыхая в них жизнь? Ты когда-нибудь видел, как начинает биться сердце холодного бездушного камня? Чувствовал, как в твоих руках рождается звезда? Ты слишком многого не знаешь, юный Нолдо из Тириона. Ты лицезрел Сильмарили, видел, как они слушаются своего Создателя. Я научу тебя магии творения, если только ты выбросишь привязанный к шее камень. Верёвка сдавливает горло, душит твой талант. Почувствуй это, порви путы и вдохни свободу жизни Создателя. Пойдём со мной, юный Нолдо из великого города Тириона. Клянусь тебе, что этот разговор больше никогда не повторится. Сегодня ты сделаешь выбор раз и навсегда, и я приму его. Вот моё слово.

Тьелпе слушал с открытым ртом. Он не ожидал, что вспыльчивый и несдержанный Феанаро Куруфинвэ не поведётся на его провокацию, сохранит спокойствие и скажет все это. В глубине души шевелилось желание убежать прочь, но любопытство взяло верх, и юный эльф последовал за Огненным Духом по указанному им пути.

Бесконечности нет

— Вот мы и дома…

Эти слова Финдарато произнес как-то особенно грустно. Он отправил супругу к матери, а сам решил провести время с сестрой. Поездка в Альквалондэ перепутала все нити в судьбе молодого принца, ему всё сильнее казалось, что он живёт чью-то чужую жизнь.

— Дома… — эхом отозвалась Артанис, не смотря на брата.

— Амариэ сейчас с нашей матушкой, им надо посекретничать. Может, прогуляемся?

Брат и сестра вышли в сад. Знакомый с рождения, сейчас он казался изменившимся до неузнаваемости. И проходя по тем же самым дорожкам, вдыхая привычные ароматы, эльфы чувствовали себя в незнакомом месте.

— Ты все думаешь о разговоре с Вала Мелькором? — первой подала голос Артанис.

— Не о разговоре.

Финдарато остановился и сорвал с куста золотой цветок в форме колокольчика.

— Когда Мелькор говорил об оружии, и король Ольвэ наотрез отказался от того, что не советовал ему Майя Оссэ, а отец заявил, будто согласится на ношение, но не на использование острого металла, Вала Мелькор произнес речь, которую я не слушал, но смысл всё равно засел в моей голове. Айну говорил о вечности. Напоминал нам, что жизнь эльфа не имеет конца, путь светел и беспределен и нужно свято беречь этот дар, защищать его огнём и мечом, если понадобится. Да, нас может настигнуть гибель в борьбе за жизнь, но каждый эльф после смерти тела, сохранив дух целостным, отправится в Чертоги Мандоса, а потом вернётся домой в Валинор. Но почему дом для эльфов — Валинор? Эру пробудил нас на берегах Куивиэнэн. Эндорэ — наш дом. Вала Мелькор говорил, что готов бороться с нами бок о бок против собственных же творений, в которые когда-то вложил часть своего феа… Я слушал и не верил. Как можно сначала вложить душу, а потом вот так предать? А если можно… Если это правда, Артанис, я больше никогда не смогу доверять Валар. Вдруг однажды они решат, что мы опасны для каких-то новых творений Эру? И раздадут им острую сталь, построят крепости и уничтожат нас? Со всеми принесенными нам ранее дарами: нашим искусством, знаниями, нашими детьми и теми, кого мы любим!

Артанис встревоженно посмотрела на брата. Инголдо продолжал:

— Вала Мелькор говорил о вечности, зажигал этими словами сердца и огонь в глазах тех, кто слушал. Он призывал заглянуть внутрь себя, увидеть эту пресловутую вечность… А я смотрел и не видел её. Смотрел, смотрел… И видел лишь тьму, пустоту и конец пути. Ни надежды, ни света. Только холод и боль. Панический ужас, лишающий разума. Я ощущал стыд и отчаяние. И радовался, что это всё временно. Что это не вечность, потому что если она такая… Она чудовищна.