Свет проклятых звёзд
Шрифт:
— Да что б вас всех Моргот побрал, грёбаные эльфы!
Примечание к части Музыка:
"Утро Полины" гр. Наутилус
"Танец троллей" гр. Тролль гнёт ель
"Пепел" Fleur
"Отречение" из мюзикла "Тампль"
Иллюстрация от Ярино Подстолье
https://vk.com/photo-135271870_457240069
Белое деревце
Сталь клинков, столкнувшись, разбросала искры, заскрежетала, когда одно лезвие проскользило по другому, обманное движение лёгкой руки вдруг изменило направление, короткий неожиданный удар застал врасплох, и мастер оружия
— Второй раз тебе не удастся так сделать, — усмехнулся Нолдо, смотря на свою ученицу с ревностью, словно оружие должно было хранить верность только ему, но неожиданно совершило вероломное предательство. — Я запомнил последовательность твоих движений. Знаешь, что я подразумеваю?
— Знаю, — тяжело дыша, произнесла Линдиэль, смотря на учителя со злым торжеством.
— Сможешь?
— Смогу!
Дочь лорда Новэ сказала на эмоциях, устав от собственной слабости, неловкости и бесполезности, над ней открыто насмехалась сестра любимого, а остальные думали то же самое, только молчали. И вдруг… вдруг…
Успех!
Пусть незначительный, пусть мимолётный и вовсе случайный. Пусть!
Это успех, и он дал Линдиэль уверенность — такую же иллюзорную, но слишком сладкую, чтобы забыть и перестать в неё верить.
— Смогу! — повторила эльфийка, уже не замечая неверия в глазах мастера, понимавшего разницу между разоружением противника на тренировке и убийством врага в настоящем сражении. — Я поеду на Ард-Гален! Там моё место!
Линдиэль не заметила скептического взгляда Нолдо и была счастлива настолько, что до конца обучения не чувствовала ни усталости, ни боли от пропущенных ударов.
Глубокой ночью, побежав на побережье, с радостью несясь против ветра, дочь Новэ Корабела чувствовала, как поёт душа.
Волны разбивались о скалы, звёзды сияли волшебно ярко.
— Вала Улмо! — крикнула Линдиэль. — Слава тебе, великий Владыка! Спасибо! Спасибо! Теперь я знаю, что могу ехать навстречу любви! Спасибо! Негасимая слава тебе!
Ночь, своей безжалостной рукой обозначит цель, — сложились слова в песню, — неотвратимого движения клинка.
Что мне помешает завладеть его душой?
Печально странно — до чего она легка!
И смех разольётся на все времена и века,
И ветер проснётся, поманит себе на крыла,
А я его обману, стану птицей сама!
Я взмахну сизым крылом!
Что была моя боль, то окажется сном,
И ветер закружится с песней вешней.
Один взмах стальным клинком
Рассечёт мою кровь на «тогда» и «потом»,
И я забуду, что значит быть прежней.
Прочь! Сомненьям места нет на наших небесах.
Теряет чёткость загустевшая печаль в глазах,
И страх упасть и не очнуться на руках
Наутро превратится в серый прах.
И сладко, и горько, наивно плывут облака.
Создатель! Как ловко ты не дал эльфам крыла,
Я тебя обману — стану птицей сама!
Ночь замерцала звёздами, засияла лунным серебром, волны стихли вместе с замершим ветром. Счастливая эльфийка не замечала ничего вокруг, и даже странного оживления на главной площади белокаменного Виньямара, когда Галдор, отправившийся вместе с отрядом на
поиски Белой Рощи, вернулся один и, ни с кем не заговаривая, поспешил на встречу с лордом Турукано.***
Лес расступился, открыв взорам очередное болото.
— Остановимся на привал, — задумчиво произнёс Глорфиндел, сбросив с плеча сумку. — Нет ни сил, ни желания идти вперёд.
Галдор посмотрел на соратника с таким изумлением, словно у того выросли оленьи рога.
— Я пойду дальше, — сказал Синда, видя, что Эктелион тоже удивлён поведению друга, — скоро вернусь.
С северо-запада долетел свист-перекличка, и менестрель ответил голосом флейты.
— Иди, — равнодушно отмахнулся золотоволосый Нолдо, доставая купленное в недавно встреченном поселении медовое вино.
Эктелион посмотрел на друга с ещё большей тревогой, так и не решив, какой именно вопрос задать, однако, когда Галдор скрылся за деревьями, Глорфиндел, отпив уже немало хмеля, заговорил сам.
— Бессмысленность происходящего меня убивает, — со злостью выдохнул Нолдо, снова делая глоток. — Всё бессмысленно! Глупо! Пусто. Словно предрешённое будущее в бездне уже наступило. Мы идём по пути, которого нет, к цели, которой нет, в будущее, которого тоже нет!
— Раньше тебя это не заботило, — стал наигрывать безмятежную мелодию Эктелион.
— Раньше. Раньше впереди было что-то, кроме пустоты.
Внимательно взглянув на Глорфиндела, менестрель подумал и вдруг рассмеялся:
— Я знаю, что случилось! Тебе стало не с кем и не за что сражаться. Может, бросим всё и поедем нервировать Моргота, распевая песни на Ард-Гален?
Реакция друга заставила внутренне содрогнуться.
— Я не хочу войны, с кем бы она ни была, и неважно, правы ли те, на чьей мы стороне, — мрачно произнёс золотоволосый Нолдо, бросая под ноги опустевшую флягу. — Но и в мире жить не могу.
Понимая, что сказать нечего, Эктелион заиграл мелодию, которая раньше казалась забавной.
Раньше…
***
Пройдя сквозь заросли кустарника с липкими листочками, перепрыгнув ручей и едва не оставив сапог в болоте, Галдор остановился и осмотрелся. Место казалось слишком тихим для этого времени года, и безмолвие насторожило, однако эльф быстро понял, в чём дело: поросль здесь была относительно молодой, под ногами рассыпались трухой давно заросшие мхом упавшие стволы. Всё говорило о лесном пожаре, случившемся на рубеже Эпох. Внимательно смотря, нет ли на земле змей, искатель отправился в сторону единственной поющей птицы, голос которой звучал глухо, видимо, из дупла примерно в ста шагах к востоку.
— Надеюсь, ты не в сговоре со стаей хищников, — хмыкнул эльф, обращаясь к пернатой, — не заманишь меня в логово чудовищ.
Захлопали крылья, голос смолк.
— Боишься, я разорю твоё гнездо?
Вопрос остался без ответа, шорох среди мха привлёк внимание — молодая, ещё короткая змейка скользнула из-под бревна в сухие листья: зелёные, серые, бурые…
Взгляд застыл на маленьком листочке — слишком светлом на фоне однотонных и пёстрых собратьев.
Нагнувшись и присмотревшись, Галдор почувствовал головокружение — неужели?.. Нет, этого не может быть, не может!