Свет проклятых звёзд

«Лечит что ли?» — засомневался эльф, однако осознавал — он пока слишком плохо знает, с кем имеет дело, поэтому пытаться что-то быстро понять бессмысленно. Лучше наблюдать.

Маленький мальчик подошёл с разжёванной на конце веточкой и начал демонстративно чистить зубы, намекая, что надо составить ему компанию. Пришлось снова подчиниться. Дети и их взрослые опекунши начали собираться вокруг Финдарато, матери принесли младенцев, вокруг поднялся шум, и нарготрондский король окончательно потерял из виду своих верных, оказавшихся не в столь милой компании, как их владыка.

***

Оправившись от потрясения, когда сияющий золотом гость оказался не солнцем и не его частью — ведь светило взошло на прежнее место и целиком, старики с углями переглянулись. Орикон напряжённо замер, смотря то на демонстрировавшего горящую ветку друга, то на дикарей, снова ожидая худшего. Пока все молодые члены племени с восторгом и интересом что-то говорили в сторону Эрьярона, а мужчина, который, видимо, был здесь вождём, рассматривал кремень, старики менялись на глазах, причём не в лучшую сторону: один из них был ошарашен и только мычал нечто злобно-нечленораздельное, зато второй не потерял самообладание и продемонстрировал богатую гамму эмоций, которая однозначно не предвещала ничего хорошего. Испуг, что огонь погасят, сменился потрясённым непониманием — когда ветка заалела, в мутноватых глазах прочиталось немое восклицание: «Как?!» А потом появился новый страх, только злой и тщеславный, а ещё — протест. Орикон именно сейчас понял, что эти люди занимали в племени некое особое место, авторитет их основывался на работе с огнём, а теперь положение избранных оказалось под сомнением, и реакция на чьё-то превосходящее мастерство явно не будет столь позитивной, как у музыканта.

— Фу! Фу-фу! — заверещал старик, кинулся к Эрьярону, схватился на горящую палку, погасив в кулаке огонь, а потом с торжеством начал демонстрировать ладонь без ожогов, видимо, давая понять, что пламя было ненастоящее.

Многие рассмеялись, вождь равнодушно вернул кремень эльфу, и племя бы потеряло интерес к произошедшему, если бы не юноша, у которого ещё не росла борода, однако смотрел он глазами зрелого мужа. Паренёк был, как и многие, с заплетёнными тёмными волосами, со шкурками лесных зверьков на бёдрах, а на руке красовались многочисленные браслеты из травы. Протянув Эрьярону ветку, он жестом показал, что хочет попробовать разжечь огонь сам.

— Лучше не надо, — стиснул зубы Орикон, однако его собрат, похоже, пошёл на принцип, желая продемонстрировать превосходство перед диким племенем, поэтому вручил юноше кремень и показал, что делать.

— Ата-та! Ата-та! — в один голос завопили сразу несколько женщин разного возраста, видимо, мать, сёстры или ещё какие-то родственницы. — Ата! А-та!

— Цыц! — прикрикнул на них вождь. — Не ата-та! — Потом взглянул исподлобья на старика, который снова приготовился кидаться в бой, и погрозил кулаком: — Цыц!

Руки юноши оказались крепкими и ловкими, с четвёртой попытки дикарь смог правильно высечь искру. На палке заплясал огонёк, и Эрьярон осторожно указал пальцем на язычок пламени, а потом произнёс:

— Велка. Вел-ка.

— Велка, — неуверенно повторил парень и очень обрадовался, увидев одобрение эльфа.

— Олвен, — тронул Эрьярон ветку.

— Олвен.

— Пф-ф-ф-ф-ф-ф! — возмутился старик, но снова услышал команду «Цыц!» и вместе со своими помощниками, или кем они ему приходились, удалился в странное жилище из глины и камней.

«Похоже, — подумал Орикон, провожая вероятных недругов взглядом, — их дом такой, потому что там всегда горит огонь. Любой иной доступный материал слишком пожароопасен».

— Ата-та! — снова кто-то кого-то отругал, и эльф придумал, как станет называть Младших Детей Эру, но пока озвучивать не стал.

— Ойвен! Ойвен! — начала повторять за эльфом откуда-то взявшаяся маленькая девочка, голая, зато в венке. — Вейка! Ойвен! Вейка!

— Лапсэ, — указал на ребёнка Эрьярон. — Вендэ.

— Япсе! — обрадовалось дитя.

Паренёк дал знак рукой, и около эльфов возникло не меньше дюжины малышей разного возраста, наперебой что-то тараторивших.

— Наша речь им кажется смешной? — обернулся на соратника Эрьярон.

— Похоже на то, — улыбнулся Орикон. — Но раз ввязался, развлекай.

Тем временем, юноша уже продемонстрировал и вождю и остальным, что огонь настоящий и способен поджечь всё то же, что и получаемое привычным путём пламя, и тут произошло неожиданное: к эльфам, расталкивая друг друга, кинулись взрослые, размахивая совсем непонятными и отчасти узнаваемыми вещами, демонстрируя их достоинства и повреждения и нечленораздельно требовательно крича. Одни явно хвастались, другие просили помощи.

— Я не собираюсь это все чинить! — вспылил Эрьярон. — Я им не слуга!

— Да, — спокойно согласился Орикон. — Мы не слуги. Но подсобить можем. И, я считаю, обязаны.

— Пусть это король решает, — зло процедил эльф, которому уже сунули в руки недоплетённое полотно, что-то вроде молотка и сломанный о голову музыканта инструмент. — Если владыка Финдарато прикажет, я подчинюсь.

Сказав это, Эрьярон вручил собрату всё, что ему дали, и ринулся сквозь толпу искать своего короля.

— Миньятолос! — позвал сына Орикон. — Выходи из засады. Помоги отцу. Я один тут не справлюсь.

Неохотно подчинившись, эльф присоединился к родителю, вызвав бурный восторг племени своим появлением словно из ниоткуда.

— Вдвоём мы тоже не справимся, — ужаснулся Миньятолос, когда около него возник коренастый седой мужик, притащивший нечто, сколоченное из брёвен, напоминавшее гибрид обеденного стола и сидения для отхожего места.

— Но если мы сейчас сбежим, мне будет стыдно всю жизнь, — обречённо вздохнул Орикон.

— Пожалуй, — согласился с отцом сын, наблюдая, как местный изобретатель теперь волок в его сторону свой следующий шедевр — видимо, заготовку скульптуры, но что это должно напоминать, эльфу было страшно подумать.

— Япсе! — указала на него девочка в венке и захихикала.

— Ещё и обзываются, — обиделся Миньятолос. — Зачем Эрьярон их научил? — Отрицательно покачав головой, Нолдо указал в сторону ушедшего собрата: — Лапсэ. — Ткнул себя в грудь: — Вано.

— Когда они поймут, что значит это слово, — с укором произнёс Орикон, — тебя засмеют. Негоже юноше представляться красавчиком незнакомой девочке. У тебя что, нет других достоинств?

— Хм… — Миньятолос почесал подбородок, критически взглянув на оказавшуюся у ног деревянную растопырку совсем непонятного назначения. — Я читать умею. Сойдёт за особое достоинство?

Эльфы посмотрели друг на друга, однако не рассмеялись — обоим шутка показалась слишком грустной. Да, жизнь многим обделила брошенных на произвол судьбы Младших Детей Эру, однако им можно помочь. Да, это кажется практически невыполнимой задачей, но попробовать стоит.

***

Сидя на пне и ловя звучавшие вокруг слова и фразы, Финдарато всё ещё пытался услышать музыку — тему Младших Детей Эру, отвлечься от собственных впечатлений и невольного клеймения новых знакомых, однако получалось плохо, время шло в безуспешных стараниях добиться от себя невозможного, как вдруг король Нарготронда подумал, что его волосы обрабатывают слишком уж долго. Или женщине просто понравилось расчёсывать золотые волнистые пряди? Уж очень ласково она стала гладить гребнем и руками, а любого подходившего близко буквально облаивала, словно обозлившийся сторожевой пёс.