Свет среди хаоса

На лице хакима войны не дрогнул ни один мускул.

— Я не мать, я не могу знать.

— А как же твоя племянница? Тебе безразлична её Судьба?!

Сехмет молчала. Баст впивалась в неё ненавистным взглядом своих мокрых и красных от слёз глаз.

— Она сама выбрала свою Судьбу. Мне жаль за её выбор. Хотя это так, но она сама виновата будет, если её убьют. За её выбор мы не должны плакать. Это моё мнение. Но я не бездушная тварь, которой ты меня считаешь.

Хаким детей отпустила песочные волосы сестры.

— И я права.

— Как ты тут оказался? — Нофрет оторвалась от губ Усера.

— Прицепился к одной из повозок. Хотел тебя проводить.

— Ты простил меня за обман?

В ответ на это он зарылся лицом в её волосы.

— Конечно.

— Я забыла тебе сказать…

— Про ещё один обман?

— Нет… я беременна.

Он резко оторвался от неё и посмотрел в её янтарные глаза.

— Ты? От меня?..

— От кого же ещё! — бронзовокожая засмеялась. Парень долго сверлил её своими карими глазами, пока наконец, не засмеялся в ответ.

— Это же замечательно! Но местные… многие из них приняли христианство, и ненавидят тебя. Могут убить… я не хочу тебя потерять, — Усер прижался к ней сильнее.

— А мы это переживём. Будем прятаться.

— Ноф, может, тебе не следовало бежать? Подвергла себя опасности, и…

— Прекрати! — возмутилась анхдраска, отвернулась и стала смотреть на протекающую поблизости реку, вызывающее у неё ассоциации с Нилом. Река шумно бурлила, поднимала капли воды вверх от столкновений с серыми камнями, которые встречались на пути. Могучие деревья склонили свои ветки к водоёму, макая в нём свои листья. Трава, росшая на берегу, щекотала щиколотки девушки, но та не обращала на это внимание, раздумывая над словами египтянина.

— Я люблю тебя, и не смогла бы жить без тебя.

— И я… — смуглокожий нежно взял её за плечи, что вызвало мелкую дрожь, пробегающую по всему телу Нофрет, прикрывшей глаза и улыбнувшись от удовольствия и спокойствия. Ей есть, зачем жить. И неважно, хаким она или просто обычная анхдраска.

***

Спустя девять месяцев.

В скромно обставленном доме стоял Усер, одной рукой держа новорожденного младенца, а другой — гладя по голове свою жену, от слабости лежащей на кровати.

— Девочка, — сообщил он ей.

— Как её назовём?.. — еле прошептала Нофрет от усталости.

Мужчина призадумался, не уводя нежный взгляд от дочери.

— Изза.

***

Спустя пять лет.

На зелёной цветущей лужайке, со всех сторон окружённой высокими деревьями, неуклюже топала четырёхгодовалая черноволосая девочка. В паре метров от неё сидела её мать и плела для дочки венок из белых цветов. Закончив изготавливать украшение, она позвала девочку к себе, и когда та отозвалась, надела венок ей на голову.

— Я тебя очень люблю, — Нофрет поцеловала Иззу в лоб и взяла в свои ладони её маленькие ручонки. Девочка айкнула и отдёрнула правую руку из руки анхдраски. Из её глаз лились слёзы.

— Что с тобой? — удивилась мать. — Тебе больно? Наверное, ты поцарапалась об колючку или… — стоило бронзовокожей взглянуть на ладонь её дочери, как она ахнула. На ладони брюнетки была нарисована пирамида с птицей на верхушке.

— Сто такое? — спросила Изза. Нофрет молча потащила её к тропинке, лежащей между деревьями.

Через десять минут ходьбы они дошли до деревянного домика, одиноко стоящего в лесу, и зашли внутрь.

Внутри стены не были ничем обделаны. Лишь на одной из стен висели блестящие камушки, которыми хозяйка дома решила хоть как-то, но украсить скучные деревянные стены. В середине комнаты, играющей роль кухни, прихожей и столовой стоял круглый стол. Правее от него стояли двери, одна из них вела в комнату Иззы, а другая — в спальню Нофрет и Усера.

Левее, рядом с дверью, ведущей в ванную, висел рисунок семьи, живущей тут, нарисованный маленькой обитательницы дома.

— Усер! — позвала Нофрет мужа. Тот вышел из ванной.

— Да, любимая?

— Я должна тебе кое-что сказать.

— Что же?

— Я тебе говорила, что вся моя родня — хакимы… Похоже, что действительна вся… — тут она замолчала.

— О чём ты?

— Вся родня — хакимы, — повторила Нофрет. — Даже дочь.

Усер молча переводил взгляд с одной девушки на другую.

— То есть?.. — хрипло спросил он.

— Смотри. Это знак хакима. — рыжеволосая показала брюнету ладонь.

Усер молча сверлил взглядом жену, потом развернулся и стал ходить туда-сюда по комнате.

— То есть, в тринадцать лет она получит сверхъестественную силу? — спокойно, что совсем не смотрелось с его сжатыми губами и бегающими глазами, спросил он.

— Да.

Он молчал, не прекращая сверлить взглядом жену.

— Почему она не такая, как ты и я? — он нервно протел подбородок.

— Наверное, сыграли гены моих родителей, деда с бабу… — но египтянин её перебил.

— Чёрт тебя побери! — дальше пошла порция грубых слов, и он в приступе нервозности опрокинул стол. Ваза, стоявшая на нём, разбилась вдребезги.

— Папа, не злись… — пролепетала девочка, за что на неё крикнул отец.

— Не кричи на неё! — на этот раз уже Нофрет повысила тон.

— Ты хотя бы понимаешь, что из-за этого с ней будет?

— Что же?!

Какое-то время он молча глядел в окно. Но через минуту размышлений сказал.

— Я так надеялся…

— На что?

Вместо ответа Усер стал приближаться к дочери, но Нофрет что-то почуяла, повела дочь за собой, и отступила.

— Это из-за религиозных чувств?

Ещё год тому назад он стал христианином, причём очень набожным. Но она даже и не думала, что из-за принадлежности к расе лжебогов он сможет сделать что-то со своей родной дочерью, особенно учитывая факт, что его жена сама такая.

Он остановился, переводя взгляд с жены на ребёнка. Руки его тряслись.

Нофрет мешала ему. Мешала убить дочь.

Девушка убежала в спальню, Усер побежал за ней, но она успела запереть дверь прямо перед его носом.

— Открой! — он стал дёргать ручку двери. Поняв, что зря старается, сломал дверь и зашёл внутрь. В углу комнаты сидела его жена со взглядом мольбы о жалости. Усер хватил её и бросил об стену.

— Папа, не трогай её! — в комнату забежала Изза, схватилась за его ногу и посмотрела на него заплаканными, просящих о пощаде, глазами.