Свет среди хаоса

К Бастет много кто обращался. Это были и бесплодные женщины, и несчастные матери, и вдовы, и обиженные жёны. Ведь Баст помогала и покровительствовала матерям, детям, жёнам, домашнему очагу, счастью, благополучию, а еще Луне и Солнцу.

Женщина хотела что-то сказать ей в ответ, но ей помешал крик другой женщины, ребенок которой вышел на проезжую часть. По ней проезжали раксы — транспортные средства Анхдрасии, работающие на энергии. Можно так сказать, они больше не проезжали, а пролетали: от их дна до земли оставалось где-то пятнадцать сантиметров. И половину этого дециметра с хвостиком заполняли энергоразряды, исходящие из дна ракса.

Сердце Баст ёкнуло.

Мать ребёнка, зовя его уже намного громче, побежала к нему. Но ребёнок продолжал стоять. Просто стоять, не обращая никакого внимания на зов.

Из-за поворота выскочил ракс. Водитель увидел мальчика и притормозил. Но поздно: мальчик попал под машину.

И только тогда мать добежала до него.

Хаким счастья дрожащими руками вызвала медиков, пока люди вытаскивали полуцелое тело ребёнка из-под ракса.

Завершив звонок, она поспешила к ребёнку. Он пока живой, она может его спасти…

Она положила ладонь к его лицу, направив всю свою силу на него. Конечно, излечить его она не сможет — это могут медики. Но она, ка обладатель силы счастья, может дать ему силу для более успешного исцеления.

Каково же было её разочарование, когда прилив сил был намного меньше, чем тот, на который она рассчитывала…

Было видно, что постарался другой хаким.

Баст повертела головой. Никто не попался на поле зрения. И тут она заметила пару засохших цветков у дороги. Странно…

Догадка стремительно пробежалась по её мозгу, вырывая крик.

— Нефтида?!

Из-за деревьев вышла женщина с неаккуратно собранными в хвост каштановыми кудрями с пробегающей по ним рыжетой. На тело с шоколадного цвета кожей было надето безвкусное платье с переливом из фиолетового в чёрный.

И платье, и волосы, и кожа — всё превращали её в большое тёмное ужасное пятно. Пятно, и ничего более.

— Так и думала, что ты догадаешься.

— За что?! Потехи ради? Покалечить ребёнка — для тебя веселье?

Нефтида, хаким мёртвых, пассивности, смерти и засухи грустно поправила свои волосы.

— за всю свою жизнь ты так и не перестала считать меня садисткой, как мой муж и… язык не поворачивается сказать — мой господин Апопис.

— Ты ничем не отличаешься от них!

Она уже не могла сдерживаться и бросилась на Нефтиду, прижав её к дереву.

— Нет, я отличаюсь. Я приложила силу пассивности и желание смерти на мальчика не ради веселья. Всё намного серьёзней. Баст, я за последние две тысячи лет не впервые уничтожаю часть того благополучия, которым бесцеремонно раскидываешься ты.

В этот момент хакиму счастья ещё больше захотелось выцарапать её глаза. «Что ей от меня надо?»

— После смерти Нофрет ты пожелала, чтобы больше ни одна мать не познала горе утраты ребёнка и стала раздавать семейное счастье всем. Но правильно ли это?

— Что ты городишь?

— В мире существует равновесие между добром и злом. Они всегда борются, и каждая сторона всегда пытается победить другую. Но ты раздаёшь всем счастье и добро, отчего зло и горе ослабевают…

— И не надо меня убеждать, что это неправильно.

— Равновесие разрушается! Добра всё больше и больше, а зла меньше! Зло должно было где-нибудь появиться, я толкнула мальчика на дорогу, подправив равновесие. Одной счастливой семейки меньше.

Баст отпустила Нефтиду, но только для того, чтобы врезать ей в нос и ударить по животу. Хаким засухи перехватила её руку и толкнула на землю.

— Баст, ты — лишь сплошные эмоции. Разума у тебя нет, и понять тебе это не суждено.

После этих слов она расправила свои крылья с золотыми перьями и улетела, подняв столб песка, ударивший в глаза хакима детей, которая смотрела ей вслед лёжа на земле и мечтая её убить.

***

Бастет шла по тихой окраинной улице города. Слева и справа от неё стояли жилые дома. Тишину нарушал скрип качелей, на которых медленно качалась девушка во дворе одного из домов. Иногда этот звук сопровождался свистом раксов, изредка проезжающих туда-сюда по пыльному перекрёстку впереди. За ним располагалась широкая аллея, сбоку от которых росли густые деревья. Эта аллея вела к высоким вратам рубинового цвета, красиво блистающим на солнце. На них было нарисовано Око Ра — знак семьи хакима солнца.

Перейдя дорогу и пройдя по аллее, Бастет достала из своей маленькой чёрной сумочки что-то квадратное и серебряное. Это был ключ. Она приложила его к маленькому углублению в вратах.

— Хаким Бастет, добро пожаловать домой, — поприветствовал её дворецкий — искусственный интеллект. Ворота открылись и Баст и зашла во двор, который врата защищали от посторонних.

Во дворе был чудесный сад со множеством деревьев. Были и маленькие, и большие, и плодоносные, и бесплодные.

По бокам сада росло два высоких дерева, тянувшие друг к другу свои ветви. Проём между ними, напоминающий арку, открывал обзор на особняк, возвышающийся в середине сада.

Туда и шла Бастет. Шла, задумавшись и скрипя от злости зубами.

Она даже и не думала сорвать с маленького дерева, растущего у ворот, которого считала «своим» деревом, любимый фиолетовый плод овальной формы, называемым эрейном.

Открыла дверь особняка и зашла внутрь. Сняла обувь в прихожей, зашла в обширную гостиную и села на диван.

— Баст, ты что ли? — раздался голос из комнаты, дверь которой была в стене напротив Бастет. Из комнаты вышла Сехмет. — Что лицо такое?

— Ненавижу Нефтиду, — прошипела хаким домашнего очага.

— Что натворила? — Сехмет плюхнулась на диван рядом с сестрой.

— Считает, что я слишком многим семьям и детям подарила счастье. Видите ли, равновесие нарушается! И представь, она вообразила, что возобновит его несчастьем ребёнка, которого она заставила выйти на проезжую часть! Неизвестно, что с ним, может, его жизнь уже оборвалась! И это будет не несчастный случай, а убийство, и убийцей будет эта дрянь!

Песочноволосая бесстрастно смотрела на сестру.

— Я согласна с Нефтидой.