Светлейший князь 4

И вот через полгода ламы неожиданно делают мне подарок. Когда я разглядел привезенные саженцы, то просто ахнул от восторга и удивления. Еще бы не удивляться, нам привезли туи всех известных мне пяти видов, в том числе американские и редчайшую сычуаньскую.

В золотых ручках Серафимы Карловны всё это богатство замечательно укоренились и благополучно было высажено вперемежку вдоль дороги.

Но это было не всё, что планировалось высаживать вдоль дороги. Прошлой осенью из Петергофа привезли несколько шишек с петровских голубых елей. И почти сотня будущих красавиц проросла в нашей оранжереи.

На заводе меня ждали с огромным нетерпением. По мере составления своего плана я посылал туда записки с просьбой что-то сделать или приготовить и всё это выполнялось.

Мои уроки физики и труда почти всегда были объединены. За это я много раз получал нагоняи и выговоры в роно. Пару паз меня даже хотели отстранить от работы, но заменить такого многостаночника было не кем, поэтому чиновники в конце концов смирились и оставили меня в покое. Тем более, что результаты моих учеников на различных экзаменах были всегда выше среднего по всему краю и постоянно были призовые места на всяких олимпиадах.

Занятия по химии были более теоретическими, все таки там мои знания не были столь глубокими да и для практической демонстрации очень многих химических процессов возможностей школьной лаборатории явно маловато.

Благодаря этому я неплохо представлял что и как нам надо делать в металлургии, отлично разбирался и очень многое умел сам в дерево и металлообработке, в совершенстве разбирался и все умел делать своими руками в электричестве и ни разу не обратился ни к кому за помощью с ремонтом автомобиля.

И даже более того, электрическое дело и ремонт машин мне доставляли удовольствие, я просто отдыхал душой и телом когда этим занимался.

Многие вопросы нашего развития возможно решались наверняка быстрее, если бы я сам что-то делал сам или более активно вмешивался. Но мне надо не просто получить какой-то результат, а чтобы его получили другие, чтобы появлялись новые носители знаний и умений.

Но сейчас наступил момент когда надо форсировать наше развитие, тем более что появилось достаточное количество умников и рукоделов готовых к усвоению моих знаний и умений. И кстати не будут задаваться вопросом, а с чего это вдруг их светлость Григорий Иванович такие вещи говорит.

Еще в конце зимы я заказал Игнату изготовление несколько машин и приспособлений без которых у нас не получится создание настоящих двигателей внутреннего сгорания и настоящего электрооборудования.

Илья получил задание на производство нужных резинок и подготовку к производству необходимых изделий из эбонита и карболита. Их получение у нас уже отработано.

Но самым сложным я считал выполнение моего задания металлургами. Они должны были получить сплавы из которых можно будет изготовить нужные нам подшипники и всякую всячину для двигателей внутреннего сгорания.

Процесс Фишера-Тропша позволяющий получать из каменного угля синтетические моторные масла и топливо я знал превосходно и даже проводил с ребятами лабораторную работу на эту тему. Конечно нам далеко было до получения настоящего результата, но было понятно что надо делать, чтобы повторить достижения нацистов получавших настоящий синтетический бензин и моторное масло.

Яков с Ильей сразу же по возвращению из Порожного умчались на завод и с нетерпением ждут моего приезда. У них всё готово к последним решающим экспериментам по отработке технологии получения синтетических топлива и моторного масла. Но это не первоочередное дело для меня.

У меня на первом месте стоит визит к Лаврентию и разговор с ним.

Как это не удивительно, но военные потрясения оказали на его здоровье очень благотворное влияние и его ноги стали сильнее, а самое главное послушнее. По крайней мере посторонней помощи при ходьбе ему больше была не нужна.

Лаврентий был в числе первых кого я приказал демобилизовать после разгрома цинской армии на Енисее и он вернулся на завод когда еще мы преследовали бегущего противника и местами вспыхивали нешуточные бои. То, что несколько человек были отозваны с фронта буквально на следующий день после сражения, абсолютно все расценили как очень правильное решение, хотя и вызвало некоторое недовольство самих отозванных.

Лаврентий своего отношения к этому никак не проявил и уже на следующий день вернулся к своим привычным занятиям. То, что я приехавши на завод сразу же поспешил к нему, никого не удивило. Но зайдя в личную мастерскую Лаврентия, я попросил позвать его брата, а остальных, кроме Насти, удалится. Она была в курсе абсолютно всего, что касалось её ненаглядного супруга.

Моим визитам они всегда были рады, но сейчас сразу же поняли, что в этот раз я пришел к ним с чем-то неожиданным.

Когда Иван плотно закрыл дверь кабинета Лаврентия, я сразу же спросил:

— Польскую панечку из-за которой когда-то сильно избили Лаврентия звали Каролиной, а её брата Войцехом?

Мой вопрос был похоже совершенно неожиданным, братья даже растерялись и мне неожиданно ответила Настя.

— Да, ваша светлость, — я этому не удивился, просто лишнее подтверждение, что между супругами полное доверие и взаимопонимание.

— Когда они, опасаясь ваших родственников, бежали, то направили свои стопы на восток, резонно полагая, что там их никто не найдет. Тем более, что им стал покровительствовать один дальний родственник, человек достаточно могущественный и очень страшный. Старый пан вскорости умер, — беспалого поляка допрашивали очень усердно и он рассказал много того о чем его поначалу и не спрашивали. В том числе им была рассказана и история злоключений братьев Ивана и Лаврентия.

— Здесь пан Войцех стал подручным своего родственника и однажды проявил не нужную инициативу, расправившись со своим врагами, которых неожиданно встретил в Сибири, то есть вами. За эту самодеятельность его наказали, отрубив ему два пальца. Его родственник стал нашим врагом, но ему не повезло и мы его уничтожили вместе с большинством его приспешников. А вот пан Войцех уцелел и затаился. Но на его беду пани Каролина стала любовницей губернатора и умерла с его спальне. Её брат стрелял в губернатора, а затем ударился в бега, решив спрятаться с Минусинске. Но был там схвачен, допрошен и тут же умер. Лаврентий, помнишь мои слова, что мы еще столкнемся с твоими врагом и мучителем? — Лаврентий слушал меня застыв как изваяние, но в его глазах я прочел «да». — Таким образом генерал Аксенов отомстил за тебя, Лаврентий.

Говорить на эту тему мне больше не хотелось, да и сказать больше было нечего. Наступившее неловкое молчание нарушил Иван.

— Спасибо, Григорий Иванович. Не знаю как Лаврентий, а я теперь буду спокойно по ночам спать.

Беседа с братьями Подковами сняла у меня какой-то тяжелый камень с души. После того давнего разговора, о котором я напомнил Лаврентию, мы не возвращались с этой теме, но я видел, что он помнить и его, и мое обещание найти врага.

Выдержав паузу, я хлопнул в ладоши и немного деланно-веселым тоном скомандовал: