Светлые тени

– Он будет в порядке, Габс. Парень, зависит от тебя, так же как и ты от него. Он просто не может бросить тебя, и он даже смерти не позволит встать у него на пути.

Но он...

Бросил меня.

И он даже не моргнул своими длинными ресницами. Для него было так легко оставить меня. Снова.

Тихая слеза скатывается по моей щеке, и я быстро смахиваю ее. Я не готова прямо сейчас уйти отсюда.

Может быть позже, узнав, что с ним все хорошо, я возненавижу его за мое разбитой в сотый раз сердце. Смогу закрыть дверь за нами раз и навсегда.

К счастью для меня, я все еще не оправилась от прошлого раза, когда Дориан забрал свою любовь и выкинул меня, словно использованный презерватив.

И хотя мне больно - Боже, как же чертовски больно, - но я ожидала этого.

Я не ждала чего-то плохого. Я ожидала катастрофы, которая просто разрушит все на хуй.

Морган целует меня в щеку, прежде чем встать и оставить меня с мыслями наедине. Она приглаживает мои растрепанные кудри, без сомнения съежившись от этого менее стильного вида.

– Даже с тем, кто я, - шепчет она, прежде чем повернуться к двери, - я бы все отдала, чтобы кто-то так же любил меня. Смертный или бессмертный. Светлый, Темный, вампир, оборотень, ангел, демон... я даже не уверена, что могу различить их. Как я уже сказала, Габс—даже смерть не удержит его от тебя. Именно из-за такой любви - люди тратят годы жизни, чтобы найти ее, именно из-за такой любви - разгораются войны. Такую любовь нельзя описать какими-либо словами. Это безумство сердца.

Я не отвечаю— не могу—поэтому она тихо выходит из комнаты, оставив меня обдумывать ее слова.

Если она права, тогда почему он согласился дать Ставросу то, чего тот хотел? Как он мог смотреть мне в глаза и говорить, чтобы я убиралась?

Как будто я какой-то жалкий щенок, который ходит за ним хвостиком, выпрашивая лакомство?

– Габс?

Я поднимаю глаза, и обнаруживаю Нико стоящего в дверях, на вид еще более смущенного, чем раньше. Я была настолько глубоко погружена в себя, что даже не услышала, как он пришел. И хотя я еще потрясена от того, что случилось ранее, мне необходимо с ним поговорить.

Я прокашливаюсь и киваю, отодвинувшись на кровати, я оставляю между нами расстояние. Часть меня доверяет ему, но другая половина нет.

– Проходи.

– Спасибо, - бормочет он, поспешно шагая к дальнему краю кровати. Он знает, что сейчас рядом с ним я не совсем в своей тарелке, и это причиняет ему боль. Я вижу муку и сожаление на его лице.

Я могла бы просто пожать плечами и сказать, что это полностью его вина, но не могу. Я никогда не буду смотреть на него, как на монстра. Не тогда, когда познала его красивую, душевную грусть.

– Я просто хочу сказать тебе, что сожалею, - тихо говорит он, устремив взгляд на старшего брата.

– Я знаю.

– Нет, не знаешь, - трясет он головой.
– Ты никогда не узнаешь, как это убивает меня, видя то, как я поступил с тобой. Я обещал никогда подобное не делать снова... чтобы не потерять контроль.
– Его глаза встречаются с моими, и я тону в их агонии.
– Я ненавижу себя за срыв - больше, чем ты могла бы представить.

И хотя я знаю, что не заслуживаю твоего прощения, хочу, чтобы ты знала, я не остановлюсь, пока не заслужу его.

Я киваю, разрываясь между желанием обнять его и утешить и желанием прислушаться к тревожному звоночку в голове.

– Так это правда? Ты был наркоманом?

Нико фыркает и качает головой.

– Я бы не стал называть это так. Я знаю, как выглядит настоящая зависимость и только смерть может остановить ее. Но, убил ли я столько людей, что сбился со счета? Да. Буду ли я вечно жить, ненавидя себя из-за слабости и неспособности себя контролировать? Да, черт возьми.

В ответ я скромно улыбаюсь ему.

– Это не твоя вина. Ты был истощен и безумен. Я должна была просто исцелить тебя.

– Нет. Я не хотел, чтобы ты это делала. Процесс исцеления требует от одного из нас поглощать энергию. Ты бы поглотила всю мою усталость. Я не мог так поступить с тобой, - язвительно смеясь, говорит он.
– Таким образом, хотел, как лучше, а вышло намного хуже.

Ненавидя расстояние между нами и печаль в его глазах, я бросаюсь к нему.

– Эй. Я в порядке, Нико. Единственное, что пострадало, так это мое платье. Я больше расстроена о погибшей красоте, нежели еще чем.

– Ты не понимаешь, Габс...

– Понимаю, - перебиваю я, накрывая его руку своей. Нико вздрагивает от моего прикосновения, словно боится того, что мог сделать.
– Несчастные случаи происходят, и это именно то, что случилось - несчастный случай. Я вижу, как это съедает тебя изнутри, и я не буду спрашивать почему, но я знаю, что ты должен простить себя. Что бы здесь не произошло - или раньше - ты должен отпустить это, Нико. Ты уже не тот, кем был до этого.

Рука Нико медленно разворачивается до тех пор, пока его ладонь не соприкасается с моей. У нас перехватывает дыхание, когда его пальцы переплетаются с моими, пока наши руки не сцеплены в интимном объятии. Одновременно, наши глаза встречаются, и мы улыбаемся, пока наши щеки пылают.

Это... приятно. Как будто мы впервые держимся за руки, как на последний Хэллоуин, когда сидели в машине на заброшенной парковке.

Еще одна девушка только что была убита, и мы столкнулись с Солар, Светлой Чародейкой, которая в тайне присматривает за мной.

Эмоции и адреналин на приделе. Я касаюсь его... он трогает меня... это утешает, даже если движение не совсем невинное.

Его губы приоткрылись одновременно с моими, но чтобы мы не хотели сказать, умирает на наших языках, в момент, когда слышим мучительный стон.

– О, Боже мой!
– подпрыгиваю я, без раздумий убрав руку Нико. Он не обиделся. Мы оба подходим к изголовью кровати, когда Дориан издает еще один болезненный стон, переходящий в кашель.
– Я здесь, Дориан. Все хорошо, ты в безопасности.

Он кашляет снова, и резкий звук заставляет меня съежиться. Я никогда не видела его больным прежде. Если подумать, я даже никогда не видела, что ему было физически больно.

Да, я, возможно, видела кровь, когда ударила его по лицу - должна добавить, не самый лучший мой поступок, - и да, я видела его разорванную грудь, когда он боролся с Алексом. Но он по-прежнему казался мне Суперменом: непобедимым.