Светлый оттенок тьмы

Почему ж она тогда согласилась выйти за него замуж? Это было загадкой. Он ей совершенно не был нужен. Значит, было что-то, имевшее над ней власть.

Чтобы это ни было, Орест должен его найти...

Распрощавшись с копальщиками, Орест направился в деревню, надеясь встретить кого-то, кто расскажет ему что-нибудь ещё. Однако кузнецы оказались ещё менее дружелюбными, чем копальщики. Они сторонились княжича и делали вид, будто не слышат. Может, и вправду не слышали. Это были странные существа. Волосатые, как лешие, кривоглазые, как ведьмаки, а ладони их были вообще без пальцев. Круглые и плоские, как блин. Орест заметил, как один из кузнецов стучал молотком, а ладонь его словно растеклась по рукояти, повторив все изгибы.

Побродив по деревне, Орест увидел несколько шатров торговцев и обрадовался - пусть в этой глуши всё было уныло, но хоть можно было прикупить диковинку. Торговцы - народ ушлый. С ними можно поладить. Главное, чтобы было чем расплатиться.

И вот тут Орест поник. У отца было золото. Пещеры были набиты драгоценными камнями. Однако с собой ему дали лишь жалкую горсть. До ста лет молодым владыкам ничего не полагалось, кроме того, что сумели раздобыть сами. Орест же был ещё слишком юн. Да и жена его слыла небедной...

Видно, придётся-таки находить с ней общий язык...

Проклятая упырка. Орест вспомнил, как впервые увидел её и разомлел от диковинных очей, нежного румянца и ладной фигурки. Жалкий дурак! Теперь же он не видел в ней ничего особенного. Матушка в сто раз краше...

С этими мыслями Орест покинул деревню. Покружив ещё немного над полями и лесами, он приказал Канему лететь к уже знакомому ему озеру. Может, удастся поболтать немного с Меланьей. Русалка его забавляла. Скверно, что у неё рыбий хвост...

– Ну, чего опять пришёл?
– недовольно спросила русалка, высунув голову из воды.

– Просто поболтать маленько, - улыбнулся Орест, сверкнув глазами. Русалка смутилась, покраснела и приблизилась к берегу.

– Хватать не будешь?

– Нет.

– Ну, и что хочешь узнать?

– Чего меня все сторонятся?

– Ясно дело. Чужак ты здесь.

– Им бы со мной поладить. А некоторые даже кусаются.

– Ну, так чего ты лезешь?

– Я вообще-то здесь хозяин, - неуверенно сказал Орест. Плечи Меланьи затряслись, однако русалка, помня о прошлом разговоре, не стала смеяться, только прыснула.

– Веселишься?
– голос предательски дрогнул.

– Как вас здесь много, хозяев. И каждый норовит своей метлой мести. Не трогай нечисть, и она тебя не тронет.

– В Межгорье всё не так.

– А ты уверен?

– Да. У нас полно нечисти. И все почитают отца. Не то он прогонит их со своих земель.

– И здесь так, - задумчиво сказала русалка, - они служат упырке потому, что она их не гонит. Наоборот, привечает. Сбрелись они сюда со всех равнин. Прям житья нет. Но упырка не велит их трогать. Они - её сила.

– А я - лишь очередной муж?
– догадался Орест.

– Да, - просто сказала Меланья, - они не станут тебе служить. Если дадут слабинку, ты их прогонишь. Она - нет.

– Славное дело, - вздохнул Орест.

Он лёг на траву возле озера, задумчиво глядя на небо. Уже смеркалось. По небу носились летучие мыши, врезались друг в дружку и пищали, остервенело царапая друг другу крылья.

Послышалось шуршание. Орест слегка повернул голову и заметил зайцев, высунувших носы из травы. Канем затих и наблюдал за ними из-под припущенных век. Орест усмехнулся: знатная добыча. Кто окажется первым? Канем ринулся к зайцам, схватил одного когтями, второго стукнул клювом по лбу. Орест подкосил мороком сразу троих.

Затем он поднялся и собрал свою добычу. Канем мгновенно проглотил одного зайца, затем второго. Орест, смеясь, бросил ему ещё одного.

– Теперь и я поем, - сказал он вслух, чувствуя, как желудок урчит, требуя пищи. Странное дело, всё это время ему совсем не хотелось есть, а теперь он чувствовал себя таким голодным, что готов был проглотить с десяток зайцев.

Орест наломал веток и сложил в костёр.

– Они ж мокрые, - заметила русалка.

Орест усмехнулся и посмотрел на ветки. Они занялись синим пламенем и весело потрескивали.

– Хочешь, поделюсь с тобой?
– Орест кивнул на зайца. Русалка пожала плечами и посмотрела в небо.

– Если твой ядокрыл поймает мышь, я, пожалуй, вам спою.

– Любишь эту гадость?
– поморщился княжич, - они смердят.

– Кому смердят, а по мне это знатное лакомство. Когда они падают в озеро, мы с сёстрами дерёмся чуть ли не до крови.

– Можешь звать сестёр.

Орест взглянул на мышей, а по лицу пробежала усмешка. Вся стайка мигом рухнула наземь. Он собрал их в кучу, едва отбиваясь от ядокрыла, норовящего стащить летунов прямо из его рук.

– Ну, будет тебе, обжора, - он ласково потрепал Канема по макушке и забрал мышей.

Меланья ахала, хлопая в ладоши. Она схватила одну из мышей и сгрызла, с аппетитом обгладывая косточки. Орест старался не смотреть на неё, сглатывая тошнотворный комок. Кролики румянились на огне, а по берегу стелился восхитительный запах.

– Не хочешь?
– спросил он русалку.

Меланья вытерла губы, перепачканные в чёрной мышиной крови, сыто улыбнулась и покачала головой.

– Как знаешь.

Орест с удовольствием уплетал кролика, отбрасывая косточки, которые тотчас же подхватывали какие-то мелкие твари и уносили в кусты. По всей поляне стоял хруст.

Орест чувствовал, как настроение его становится лучше. Он нащупал в кармане кафтана заветный мешочек дурмана, который ему собрали горько рыдающие любовницы-ведьмы. Надо же, не потерял.

Он достал щепотку и бросил в костёр. Пламя рвануло вверх, рассыпая искры, будто сверкающий бисер. В воздухе запахло травами, голова закружилась.

– Эй, русалка, ты обещала спеть.

Меланья схватилась за щёки, ставшие вдруг горячими, глупо хихикнула и хлопнула в ладоши.

– А кто сыграет?

– Да хоть я.

Орест отломал несколько стеблей камыша, собрал их в ладонь и стал насвистывать чудную мелодию из тех, что слышал от матери. Меланья что-то пела противным голосом, походившим на уханье совы, но Оресту оно казалось прекрасным. Он кружился по поляне, подпрыгивая в неважном танце, как вдруг заметил ещё гостей.

На берегу сгрудились тени. Из было много - столько, что сквозь толпу ничего не было видно. Только они были не из тех, что он привык видеть в Межгорье. Эти тени были странного красноватого оттенка.