Свежий ветер

– А ты считаешь, что я была? – приподняв брови, спросила я. – Ты полагаешь, что до меня уже кто-то просыпался в новеньком теле после двухлетнего сна?

Мне хотелось рассказать ему, в каком ужасе я жила. Я до сих пор боялась, что что-то проглядела, что мое тело по-прежнему хранило темные секреты. То, что я так долго принимала как должное, вдруг изменилось.

– Нет! – возразил он быстро. – Ты права, я повел себя так, потому что… я понятия не имел, что с тобой случилось. Если бы я знал, то… не знаю, наверное, все равно среагировал бы неадекватно, но во всяком случае не стал бы звать тебя террористкой. – Расстроенно вздохнув, он провел ладонью по волосам. – Я сожалею об этом. Сожалею о той ерунде, что наговорил, о том, как встретил тебя. Я думаю обо всех невероятных событиях, что случились с нами с того момента, как мы встретились, и я просто… все, чего я хочу…

Неожиданный громкий звук раздался из его инструметрона, который тут же осветился оранжевым огнем, оборвав своего хозяина на полуслове.

Что? Что ты хочешь? Скажи мне!

Я поборола желание прокричать эти слова ему в лицо, напомнить, что он обещал, что мы сядем и поговорим, что я смогу объяснить, и мы решим эту проблему. Мое нежелание обсуждать это неожиданно оказалось позабытым, потому что если бы он только признал мое право быть сбитой с толку и напуганной, признал, что чувствует то же самое, все встало бы на свои места, я справилась бы. Но наблюдая за тем, как он читает сообщение, как меняется выражение его лица, я поняла, что сегодня этого не произойдет.

– Черт, - хрипло произнес он, выключая инструметрон и поднимаясь на ноги. – Я забыл о челноке – он прибыл. Я… должен идти.

Мне показалось, что окружавший воздух вдруг начал сдавливать грудь, в сердце закралась неуверенность.

– И куда ты направляешься? – тихо и равнодушно спросила я.

– На Лунную базу, - ответил он, хмурясь, будто чувствуя себя неловко. Либо он отчаянно хотел уйти, либо столь же сильно хотел остаться. – А затем на Цитадель. Меня отправляют на какую-то засекреченную миссию.

– Ладно, - пренебрежительно произнесла я, вновь поднимая лицо к небу и возвращаясь в ту позу, в которой сидела до его появления. До того, как он снова перевернул мой мир с ног на голову.

– Я вернусь через пару месяцев, - мягко сказал он, чуть сместившись, чтобы попасть в поле моего зрения. – Я надеюсь. И если мне представится возможность снова встретиться с тобой, я ею воспользуюсь. А пока буду делать все, что в моих силах, чтобы быть готовым к… к тому, что произойдет.

Он пытался подбодрить меня, каким-то образом утешить, но я не могла смотреть на него, не сейчас. Я слишком много ему открыла.

– Ладно, - снова повторила я, и он ушел. Чуть повернув голову, я смотрела ему вслед.

Больше всего на свете мне хотелось, чтобы он остался, и я ненавидела его за то, что это было не в его власти. Он пришел, встряхнул меня, поставил на ноги и снова оставил одну. И как обычно я понимала, почему он не мог остаться, почему не мог помочь еще чем-то… но все равно не желала мириться.

Я не хотела снова отпускать его. Я уже видела это. Горизонт промелькнул у меня перед глазами, и неожиданно все отступило на второй план, оставив единственное стремление …

– Кейден! – крикнула я, и он мгновенно обернулся, будто ждал, что я позову его.

Быстро поднявшись, я бросилась к нему, внезапно полная храбрости и решимости, и снова оказавшись рядом, коснулась его – впервые за два года, обвила руками его плечи, вдохнула знакомый запах, наблюдая, как на его лице появляется улыбка – неуверенная, но полная надежды. Я сказала ему, что мне наплевать на Горизонт – пусть даже на самом деле воспоминания продолжали разъедать мое сердце – и на все, что с тех пор произошло. Я сказала, что хочу лишь, чтобы он вернулся ко мне, чтобы мы смогли возродить то, что потеряли с моей гибелью, потому что так устала притворяться, что не скучаю по нему каждый божий день.

А затем он своим низким, хрипловатым голосом признался, что и он мечтал об этом же. Он скользнул пальцем по моему уху, коснулся лбом моего лба и снова повторил, что сожалеет о том, что наговорил мне, о том, что причинил мне боль. Он сказал, что сделал это только потому, что не мог поверить в мое возвращение, потому что моя смерть была слишком сильным ударом. Он пообещал, что никогда больше не усомнится во мне, в моих словах. Поклялся всегда быть рядом. Заверил, что мы сможем продолжить с того, на чем остановились, а потом коснулся моей щеки, чуть наклоняя голову, и поцеловал меня. И в этот момент, пусть всего на секунду, я не чувствовала боли – мы вдруг снова оказались в моей квартире, и мне не о чем было волноваться, потому что я знала – что бы ни случилось, он будет рядом. И это все, в чем я только нуждалась…

Я ничего не сказала. Я открыла рот, ничего не сказала и закрыла его снова. Руки тряслись от одолевающих меня эмоций, и я резко опустила голову, уставившись в землю и сконцентрировавшись на дыхании, ожидая, пока…

– Джена, - позвал он, и мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что его голос прозвучал на самом деле, а не только в моем воображении.

Я подняла взгляд и увидела, что Кейден стоит около двери со странным выражением лица. Что-то шевельнулось в груди, какое-то воодушевление и надежда – может быть, в отличие от меня, ему хватит смелости? Может быть, он думал о том же самом?

– Я передам Андерсону, что у тебя все нормально, - произнес он наконец.

Испытываемое мною разочарование смягчалось лишь тем, что я на самом деле хотела поговорить с Андерсоном и дать ему знать, в каком состоянии нахожусь. Но в словах Кейдена крылся и иной смысл – он просил меня подтвердить, что, когда он вернется, я буду здесь, живая и здравомыслящая, потому что Андерсон был не единственным человеком, которого волновала моя судьба.

– Спасибо, - ответила я, стараясь говорить искренне. – Это действительно так.

– Хорошо, - кивнул он, оставаясь на месте, словно ему не хотелось уходить. – Будь осторожна.

С этим он скрылся в здании, а я осталась на крыше в одиночестве, беззвучно произнося все те слова, которые не сумела сказать вслух.

Говорят, что мы хотим того, чего не можем получить, но это ерунда. Такие люди, как я – люди, которым в жизни приходится бороться буквально за все – позволяют себе мечтать только о том, что наверняка сумеют получить; только о том, что безопасно желать: власть, признание, восхищение способностями – так мы по крайней мере чувствуем, что чего-то стоим. Я не упускала случая совершить невозможное, потому что была уверена, что справлюсь.

Но были и другие вещи – вещи, которые находились за гранью моих возможностей, эмоции, которые я не в силах была удержать внутри. Я знала, что мне нельзя сближаться с людьми, нельзя подпускать их так близко, чтобы у них появлялся шанс причинить мне боль. Я видела, что любовь делает с другими, и была уверена, что это не для меня, это небезопасно – такие, как я, не могут позволить себе этой роскоши. Я сделала выбор давным-давно, и я выбрала неуязвимость. Но Кейден проник в мое сердце, заставил хотеть большего, хотеть его, и я ненавидела его за это.