Свидетель канона
Шрифт:
На пределе слышимости появились метки загонщиков. Пять японских эсминцев; по звуковым портретам я-корабль безошибочно узнает никогда не виденных "Харукадзе", "Надакадзе", "Окикадзе", "Ямакадзе", ну и лидер – "Симакадзе", конечно. Лихо волну режут, с бурунами катятся. Японские эсминцы короли ночного боя, торпедного залпа из темноты, либо изо всех стволов на кинжальной дистанции в бок. Подлодки они тоже могут ловить, но, скажем так, не любят. Потому и шумят-гремят на весь океан: поднимают залегшую цель.
… Неудачна сама мысль – прятаться. От себя не сбежать, рано или поздно придется всплыть…
Охотнички
К тому же, хронотентакль собрал досье на сколько-нибудь яркие личности Тумана. Там и эскорт легкого крейсера "Астория" занимает заслуженное немалое место.
Где, кстати, сама "Астория"? Из радиоперехватов знаю, что в космосе. Но чем она там занимается? Надеюсь, не в телескоп сейчас на меня смотрит?
Наконец, силовая поддержка ждет за горизонтом. Чтобы не спугнуть, и чтобы успеть навалиться на обнаруженную цель. Там куча отметок, и все не слабее линейного крейсера. Туда я и за деньги не сунусь.
А вот это уже интересно. Показались егеря. Для торопыжек, что после двух эшелонов эсминцев решат сдуру отбросить маскировку.
На полутора сотнях метров крадутся, едва-едва шевеля рулями, две здоровенные подлодки. По звуковой сигнатуре, авианесущие японские "I-400". Нечего гадать – "широко известные в узких кругах" Инна с Ингой. Свиристелки, пожалуй, могут меня и найти: медленно ползут, а поисковая техника у них получше моей, они же заточены на тайную войну, скрадывания-засады.
Зато вычислительных мощностей у меня побольше, чем даже у здешних флагманов. Так что искажающее поле должно выдержать. Я камень-камень-камень, я обросший водорослями холм, я…
Я кто?
Или уже что?
Главное, чтобы выдержали нервы.
Уйдет поисковая гребенка, включу прожектор. В тот космос, что за атмосферой, хотя бы телескопом поглядеть можно. А в тот, что под водой, надо либо гравирадары Тумана, либо гидролокаторы.
Хм, это я рядом с флагманом всея Тумана полежал – обязан жениться?
Так себе шуточка, подстать настроению.
Но с чего-то же надо начинать возвращение к свету.
Ну вот, подлодки прямо над головой… Над мачтами… Проходят, в общем. Умницы, забеспокоились, почуяли неладное. Но тут грунт мягкий, паразитных отражений прорва, ложное дно где хочешь, да и под козырьком я, да и очертания искажены.
Все. Прошли.
А вот и замыкающие, те самые "флетчеры". Серьезно идут, волками по сторонам смотрят.
– … Смотри, Рада, шесть градусов правее носового обломка, на глубине четыреста сорок. Странный отклик. Металл не металл, грунт не грунт…
– Инга ничего не заметила, а она там рядом. Инга?
– Да нету здесь ничего. То есть, обломков много, это да. Вот и получается эхо.
– А может, кинуть гранату?
– А может, не надо?
– Кто это сказал?! Кто в канале?
– Это я сказала. Отставить бомбить могилу.
– Есть отставить бомбометание,
госпожа Харуна, мэм. Но почему?– Потому что затонувший корпус "Ямато" не только источник ценного металла, но и братская могила. Его даже Глубинные не объели. Так неужели в нас меньше совести, чем ее нашлось в дикой стае?
– Нет, – Никлаус вздохнула, – это вышло бы постыдно. Госпожа Харуна, мэм, разрешите вопрос?
– Да, конечно.
– Почему мы не можем просто запеленговать его ядро? Зачем прочесывать вручную все море?
Харуна призадумалась на целых пятьсот микросекунд. Ответила:
– Сестра объясняла мне математику, но я как-то не слишком поняла. Спросите у нее, если захотите.
– Госпожа Харуна, мэм. Признаюсь честно, я не рискну беспокоить Хиэй-сама. Не могли бы вы рассказать нам попросту?
– У вас так хорошо получается объяснять!
– Между прочим, это истинная правда!
– А ты, Симакадзе, могла бы и…
– А мне тоже интересно. И потом, Хару… Харуна-сама – мой флагман! Донимайте свою Асторию!
– Не ссорьтесь, девочки. Стволов у меня хватит на всех.
Удовлетворившись почтительной тишиной на канале, Харуна разослала схемы:
– Так называемый принцип неопределенности Гейзенберга. Чем точнее мы знаем одну характеристику частицы, тем туманнее… Хм, да, туманнее остальные. Никлаус, что это значит применительно к нашему примеру?
– Если мы точно знаем энергию частицы, то плохо координаты. И наоборот.
– Верно.
– Госпожа Харуна, мэм. Но ведь это работает в микромире, в квантовой механике. И только для пар характеристик, описываемых несвязными…
– Некоммутирующими операторами.
– Ну… Да. Но мы-то мы ищем объект макромира. Судя по энергетике возмущений в сети, не меньше линкора. Судя по характеру возмущений, чуть ли не "КШиП".
Харуна снова чудесным образом передала по сети улыбку:
– А ядра у нас, девочки, что такое?
– Ну да, точно: узлы квантовой сети.
– Вот, мы приблизительно локализуем источник возмущений где-то здесь. В радиусе измерительной погрешности. А что такое точность физических измерений, вы вчера спрашивали.
– Несколько порядков, мы еще не забыли. Госпожа Харуна, мэм… А правда, что мы находимся в его сне? И, если он проснется, мы исчезнем?
– Это гипотеза, Радфорд. Пожалуй, излишне смелая, не лишенная поэтичности, почему ее все и подхватили. Но всего лишь гипотеза.
– Потому, что ее нельзя доказать?
– Хуже, девочки. Потому, что ее нельзя опровергнуть. Критерий Поппера, кому интересно. Ну, не расслабляйтесь. Давайте-ка, "все вдруг" и обратным курсом, еще один проход.
– Госпожа Харуна, мэм.
– Последний вопрос, Никлаус. Мы все же в поиске.
– Да, госпожа Харуна, мэм. Стоит ли, в таком случае, прерывать его сон?
Сон человеческий – земля незнаемая. Что же сказать о сне "двойной звезды" из разума человека и квантовой системы? Что ни скажи, все и правда и выдумка в одно и то же время, отличие только в проценте того и другого. Добрый месяц прошел, как я в нужном времени, а чувствую себя боксерской грушей. Все-то чудится, что прилетали ночью инопланетяне, рисовали мне круги под глазами.