Свидетель обвинения

– Насиловал, насиловал... Ты меня заставил, ты, генеральский сынок, меня, нищего и бездомного вольного поселенца, находившегося при тебе за подачки в роли телохранителя... Что будет мне, и что будет тебе, взвесь на весах... К тому же, кто я такой? Никто, сегодня здесь, завтра там, во мне всегда есть нужда... Где с кого содрать, меня на помощь зовут... А кому нужен ты, господин Темирханов? Наркобизнесом ты больше заниматься не будешь, ты теперь мазаный, Карабанов с тобой рядом не сядет... Вот и будешь торговать гнилыми помидорами в Вологде или Архангельске, вся твоя перспектива... Обеспечил там себе рынок сбыта или ещё нет? Раньше ведь лучше торговалось, правда? И люди по-другому с тобой разговаривали? А? А почему так? Потому что "крыша" твоя прохудилась, вот почему... Так что ничего ты там не наторгуешь, и положение твое будет только ухудшаться и ухудшаться, счетчик тебе Карабанов включит, а ты знаешь, что это такое?... Нет, пока не знаешь, тебе ещё это предстоит узнать.... К тому же ты женат, жинка твоя ждет ребенка, у тебя квартира, мамаша-генеральша в Ташкенте... Ты никуда не денешься, маэстро... И не на что тебе куда-то деться... Только за убийство сесть, пусть и давнее... А ещё такая веселая вещица существует, как месть, кровная месть... Папаша этой девушки, небось, дорого мне заплатит за сведения об убийце его единственной дочки... Он же армянин, человек горячий, порвет тебя, как цуцика... Такие вот у тебя перспективы, генеральский сынок, безрадостные перспективы...

– Ах ты, падло подзаборное...
– вскочил Ренат. Кровь прилила к его вискам. Он не мог вытерпеть, чтобы этот поскребыш, которого он тогда в Ташкенте пригрел на своей груди, поил и кормил, таская с собой всюду в качестве телохранителя, так грязно шантажировал его.
– Я тебя, гада...

– Сядь..., - не вставая, прошипел Кротов.
– Сядь и заткнись... Ты сам скоро под забором сдохнешь... Если я этого захочу..., - добавил он. И Ренат сразу как-то сник и снова сел. Сделал большой глоток пива.

– Так-то лучше..., - спокойно произнес Кротов.
– Взвесь ситуацию, Ренатик, окинь все своим недремлющим оком... Получим бабки, ты прирежешь этого Лымаря, и покатим себе спокойненько в Москву. Представь, у тебя в кармане куча денег, рассчитаешься с Карабановым, с кредитом в банке, с родственниками, начнешь бойкую торговлю, я тебе буду помогать, как могу, у меня такие связи наладились, таких людей знаю... Крыша у тебя будет, лучше не придумаешь... Крупным бизнесменом будешь, на "шестисотом" разъезжать станешь, виллу построишь на Кипре или в Испании. Красавица жена, сын родится... В Кембридже учится станет, а, прикинь? Каковы перспективы? Другого такого случая не представится... Тут, пойми, дело какое? Посуди сам, ты человек надежный, у меня в руках полностью, мы повязаны друг с другом, кровью повязаны... К кому мне ещё было обращаться с таким делом, как не к тебе? Обоюдный, так сказать, интерес...

– А с Пальчуком твоим мы чем повязаны? А он нас не заложит при первом удобном случае?

В бесцветных глазах Кротова мелькнула какая-то паскудная искринка, и он как-то дернулся, словно желая что-то поведать старому приятелю, но искринка так же быстро погасла и он спокойно произнес:

– Да он сам у меня в руках... Я тоже про него немало знаю, говорю же тебе, мы с ним старые знакомцы, на моих глазах рос, - усмехнулся Кротов. В лагере усиленного режима, - добавил он. Да и зачем ему, он такой куш получит, какой при его мелком рэкете ему и не снился... Мы же ему много отвалим, а он со своим прикрытием отморозочным мелочью рассчитается... Благодарен будет по гроб жизни... Да и доказательств против нас у него никаких нет... Быки его нас видеть не должны, таково наше условие. Они будут только страховать при передаче денег. А деньги возьмем мы...

– А они нас потом... того..., - добавил Ренат.

– Не посмеют, падлы... Не посмеют. Я Пальчуку сказал, что нас в Москве прикрывают... Он побоится, он знает о моих связях... Тут, братан, все очень тонко рассчитано. Общий взаимный интерес, каждый опасается друг друга и поэтому все надежно и выгодно. И никто никого не накалывает...

– Все равно, здорово рискуем, - продолжал возражать Ренат из чувства противоречия.

– Ну, хватит, - прервал его Кротов.
– Про риск я тебе уже говорил... Не хрена мне тут впаривать... Пойду лучше погляжу, как там наш инвалид...

Он открыл дверь подвала, зажег свет и поглядел на неподвижное тело несчастного Михаила Лымаря.

– Как он там?
– спросил Ренат.

– Не шевелится...

– Может быть, он сам... того?

– с надеждой произнес Ренат.

– Не надейся, - фыркнул Валерий.
– Нет, вон, зашевелился, так что, повышенный гонорар тебе обеспечен. Дело для тебя плевое и привычное, чик и в лучшем мире...

– Ладно, я подумаю, - напрягся Ренат.

– Подумай, подумай, - сказал Кротов.
– А я пока съезжу, ещё раз звякну Лымарю. Полагаю, что он теперь вполне созрел для серьезного разговора и будет уступчивей... Посылочку-то уже, наверняка, получил...

Чиркнул зажигалкой и вышел из комнаты... Пустил клубы дыма, смачно сплюнул сквозь стиснутые зубы и пробормотал с презрением:

– Ничего-то ты не получишь, генеральский сынок, кроме пули в затылок, тоже мне, развесил уши, Кембриджа захотел, виллы, "Мерседеса"... Ты и так пожил сладко в своем генеральском детстве, дай теперь пожить и нам, рылом не вышедшим...

Ренат же остался в одиночестве и глубоком раздумье...

– Другого выхода нет, говоришь?
– прошептал он, глядя в одну точку.

16.

...
– Ну что, подъезжаю к славному городу Волжанску, - сказал сам себе Игорь Дьяконов, встряхивая непокрытой головой, чтобы отогнать сон. Что-то меня тут ждет?

Отчего-то в эту бессонную ночь у него было прекрасное боевое настроение... Он чувствовал, что идет по верному следу. Начать он решил с единственной пока зацепки... С Николая Пальчука. В больницу ехать было рано, и он решил узнать адрес Пальчука.

Игорь снова позвонил домой майору Шлапаку.

– А не пошел бы ты в одно место!
– разозлился Шлапак.
– У меня вчера был такой сложный день, а ночью имелась возможность отоспаться. Так нет же, звонит и звонит всю ночь напролет, и, причем, именно тогда, когда я вижу самые сладкие сны... Ты представляешь..., - внезапно переменил он гнев на милость, и в голосе его появились мечтательные нотки.
– Мне снилось, что я маленький и на спор с ребятами переплываю Волгу в самом широком месте... И вот мы плывем, плывем, и до берега уже недалеко, и я обгоняю всех... Так радостно было на душе, так славно и... Тут откуда не возьмись, появился...

– Ладно, дальше можешь не продолжать, - расхохотался Игорь.
– Знаю я, кто появился... Адрес мне нужен. Адрес этого самого спортсмена-рэкетира Пальчука...

– А ты сразу не мог спросить, когда в первый раз прервал мой заслуженный сон?

– Извини, бывают и у нас просчеты...

– Адрес узнавать надо, такие вещи я в памяти не держу. Так что, опять придется перезвонить... Нет, не переплыть мне Волгу по твоей милости... Но кое-что о Пальчуке могу сообщить. Его нет в настоящее время дома, так что и адрес тебе вроде бы ни к чему...

– А где же он?
– спросил Игорь, словно не зная, что Пальчук находится в больнице.

– Он в больнице, - сказал Шлапак.
– Позавчера вечером Пальчук с тяжелыми черепными травмами был госпитализирован в городскую больницу, в травматологическое отделение... Я только этой ночью об этом узнал, когда после твоего звонка наводил справки о Пальчуке... Слушай, - сказал Шлапак, выдержав небольшую паузу, - а ты, часом, не по делу ли Лымаря сюда прибыл?

– Почему ты так решил?

– Так, решил вот, и все... Ходит слушок по нашему довольно небольшому городу, что похитили сына этого наркодельца Вовки Лымаря. Он сам в милицию не обращался, но слухами земля полнится. Так вот, Пальчук твой, который не дает спать ни тебе, ни мне, был избит именно в то время и в том самом месте, где был похищен сын Лымаря.

Игорь промолчал, он не хотел полностью раскрываться перед Шлапаком, это не входило в его планы.

– Значит, он в больнице? Ладно, поедем в больницу, - сказал Игорь. Но адресок его ты мне все же раздобудь...

– Раздобуду, если тебе так надо... Только мой тебе совет, не связывайся ты с этим Лымарем. Это тварь ещё та, весь город наркотой снабжает... И никак его не поймаем, такой верткий... Но скоро возьмем. И он за все разом ответит, ему мало не покажется...

– А я и не связываюсь, у меня свои в вашем городе дела. Что, этот качок Пальчук имеет отношение только к Лымарю? Он и другие связи имеет, и очень любопытные...