Свидетель

1 Ученые-брахманы, помогающие постичь религиозные знания.

2 Вождь самоцветов на санскрите

3 Дерьмо (фр.)

Глава 37. КВН

Передо мной остывала чашка каппучино - жалко было портить нарисованные барменом сердечки из корицы в пушистой пене сливок. Я сидела в небольшом кафе, с интересом наблюдая людей. После Ришикеша и естественно расслабленных, не слишком опрятных и мало одетых индусов, москвичи выглядели напряженными, укутанными и отдраенными до блеска. У меня, пожалуй, было гораздо больше, чем у прохожих за окном, поводов поджимать губы и смотреть на окружающих с критическим подозрением, однако я улыбалась. В кафе играла приятная музыка, мягкий диванчик с подушками предлагал забыть о заботах и позволить себе насладиться минутами в тепле и уюте. Что я и делала.

Прямо со входа девушка лет двадцати невероятной модельной внешности, в роскошных соболях радостно замахала мне. Потом словно опомнилась, опустила неловко руку и походкой от бедра направилась к моему столику. Головы мужчин дружно повернулись вслед за ней, жадно ощупывая взглядами точеные ножки в сапогах с высокой шнуровкой.

– Варя, здравствуйте!
– сказала девушка, и я узнала голос Александры Морозовой.
– Так необычно видеть вас в Москве!

– Мне тоже необычно здесь все, - ответила я с улыбкой, и не могла не признать: - Вы такая красивая, Александра!

– Просто Саша.
– Она нескромно улыбнулась, по привычке чуть надувая и без того пухлые губы. Саша действительно была красавицей, с поднятыми вверх каштановыми волосами и художественно рассыпавшимися прядями у лица, зелеными, как светлые изумруды, глазами, тонким, слегка вздернутым носом и высокими скулами. Ее ухоженные, будто нарисованные дуги бровей взметнулись вверх, напомнив мне, что свои я выщипывала, пожалуй, всего пару раз.
– Ой, вы меня видите, Варя?! Вы больше не слепая?!

– Да.

Глаза Саши заблестели, зазеленели еще ярче.

– Ой, как здорово! Просто супер обалдеть! Я честно-честно верила, что Праджни-Джи способен и вам помочь! Правда! Знаете, меня муж привозил к нему в таких растрепанных чувствах, я сидела на успокоительных. Все время в соплях, слезах... И Мастер помог. Там мне так спокойно стало, в ашраме. Я теперь все время езжу. Знаете, лучше, чем СПА! Уговаривала мужа организовать Праджни-Джи... ой, не знаю, как назвать... гастроли что ли... В общем, чтобы Гуру и в Москву приехал, но у Бори все дела какие-то. А я сама не умею. Все эти организационные дела... Вот если вечеринку, я да, легко, а такие серьезные вещи... Я все время теряюсь. Как вы думаете, поехал бы Праджни-Джи к нам, в Россию?

– Возможно. И да, думаю, Мастер помог мне.

– Ой, а я и не спросила, как вы? Когда приехали? Какая у вас проблема?
– Она подалась вперед, а я за макияжем и гламурным образом рассмотрела девчоночье любопытство и участие.

Я чуть повернула чашку кофе, сердечки в пене не пошевелились. Напрашиваться было неудобно, но разве у меня было много вариантов?

– Сашенька, я к вам с просьбой. Если она неуместна, сразу откажите, без обиняков, я пойму. Мне нужно где-то переночевать так, чтобы не регистрировать паспорт, не подскажете, где я могу остановиться?

– Ой, поедемте ко мне!
– Она подхватилась с диванчика и обрадованно протянула мне руку с красивым, полированным маникюром.
– Как раз жуть как скучно! Все меня бросили: Анька, ну, вы ее помните, уехала с бой-френдом на Мальдивы, мама к тетке - не передать, в какую дыру; Лена вообще неизвестно, когда вернется, а Боря вечно занят. Едемте! Хоть целый месяц оставайтесь!

* * *

Всю дорогу, рассеянно и весьма неосторожно ведя белый Инфинити, Саша болтала. Видимо, и правда, девочке было скучно. Несмотря на то, что она была младше меня на четыре года и выше на голову, казалось, я гожусь ей в матери. В Саше было в равных порциях намешано деланности и непосредственности. Заговариваясь о путешествиях, пробках, скидках и особенно йоге, она забывала, что надо «держать лицо», но потом снова дула губки, будто я собираюсь снимать ее для рекламы помады. Впрочем, на водителей, то и дело подставлявших бамперы ее авто, Саша ругалась яростно и совершенно по-взрослому. По ее мнению, каждый должен был уступить дорогу, а лучше отъехать на обочину и приветственно просигналить. Порой переход на личности был таким резким, что я невольно расширяла глаза и вздрагивала от внезапного крепкого словца. Но Саша тут же извинялась и продолжала мило щебетать. Мы ехали куда-то за МКАД, затем по идеальному шоссе в красивом лесу.

– Бывали на Рублевке?
– спросила она.

Я отрицательно мотнула головой.

– Вот и побываете. Те еще джунгли.

За окнами автомобиля проплывали высокие заборы, особняки, дворцы, терема и магазины. Архитектурную роскошь и глянец витрин разбавляло сумеречное, пасмурное небо. Отчего-то помрачневшее и угрожающе нависшее черными, беременными снегом тучами.

Ворота открылись, и мы подъехали к светло-желтому зданию с мощной пятиугольной башней по центру и отходящими от нее прямоугольными крыльями. Казалось, из арочных окошек под крышей вот-вот высунутся лучники в красных зипунах и отороченных мехом шапках, а навстречу нам выедет суровый княжич на черном жеребце. Саша припарковала авто у входа в собственный кремль рядом с тремя внушительными иномарками и с долей хвастливого кокетства извинилась:

– Боря так любит все русское. А как по мне, все это грубовато смотрится. Еле уговорила его в Англии построить нормальный особняк, а не вот такое...

– Видимо, у вас очень основательный муж, - признала я.

– Ой, и не говорите, - махнула она рукой.
– Только давайте пойдем сразу в гостевую. На моей половине. У Бори какие-то неприятности. Я точно знаю, когда он своих холуев собирает не на работе, а дома, значит, лучше на глаза не попадаться. Будет только сердиться и орать. Нам, девушкам, не нужны их серьезности, да?

– Конечно, мешать не будем, - ответила я.

Саша привела меня в розовую комнату для заезжих Барби, но не оставила одну, а уселась тут же в кресле. Нажала пальчиком на пульт. Пришла горничная в белом переднике, вышколенная и строгая как экспонат из музея английских фильмов эпохи «Дживса и Вустера». Саша привычно распорядилась об ужине.

– Мы же после восемнадцати не едим, да? Надо успеть, - хихикнула юная домохозяйка и, не давая мне прийти в себя с дороги, потащила по дому, в котором залы с печами, выложенными изразцами, расписными потолками и стрельчатыми окнами перемежались с вполне современными интерьерами, будто супруги поделили территорию и соперничали: кто кого. Пока перевес был на стороне Бориса.

– Я прикалываюсь над Борей, говорю, что он никак не засядет в настоящем Кремле, поэтому построил свой, - сказала Саша.

– Если не секрет, кем работает ваш муж?
– поинтересовалась я.

– Зам. Секретаря Совета Безопасности, - ляпнула она запросто, поразив меня тем до глубины души.

И продолжила хвастать роскошью с той наносной небрежностью, с какой говорит девочка, принесшая в детский сад дорогую куклу: «У меня таких дома много. И папа еще купит». Саша ждала восхищения, и я дарила его ей - мне не жалко - отмечала красивое, попутно изумляясь, насколько разных людей принимал у себя Мастер.

Мы прошли по устланному коврами холлу мимо высоких резных дверей из черного дерева. Они были приоткрыты, из щели слышались мужское голоса, мат и спор, тянулся сигаретный дым.

Саша притормозила и показала мне жестом, чтобы я прошла дальше. Лезть в чужие дела было не в моих правилах, и я завернула за колонну. Передо мной спускалась к первому этажу широкая мраморная лестница с закрепленной золочёными штырьками красной ковровой дорожкой, достойной Кремлевского Дворца съездов. Что-то хлопнуло, я обернулась и, поддавшись любопытству, чуть выглянула из-за колонны. Из дверей вылетел чернявый плешивый мужчина, похожий на откормленного русскими пирогами Наполеона преклонных лет. Ниже Саши почти на голову. Отец?