Свидетель

– Возможно.
– Я развела руками.
– Простите, Саша, но мне уже пора.

Скептически взглянув на меня, она заявила:

– Думаете, там стрелки по крышам не сидят? Этот шимпанзе и мать родную укокошит, а вас и подавно. Если его свобода на кону, уж на снайпера он раскошелился, будьте спокойны.

Я растерялась. Затем, пригнувшись, окинула «третьим глазом» соседние крыши. Что-то красноватое, тревожное теплилось на чердачном этаже ремонтирующегося офисного здания. Похоже, Саша была права.

– Давайте меняться одеждой, - сказала она без обиняков.
– Никто не ждет вас в соболиной шубе. Набросите капюшон. Я вас проведу. Люблю доделывать дела до конца. Если уж начала вас спасать, и закончить надо.

– Чтобы вас застрелили? Я не позволю.

– Ну, так я тоже не позволю, - надула губки Саша, яростно стягивая рукава мехового манто, - чтобы какие-то ублюдки стреляли всех, кто хоть как-то мне нравится! Ваньку, а?! За что?! Потроллил неудачно?! А вы-то, блин, вообще, Варя! За кого вы меня держите? И потом меня с вами спутают только с пьяных глаз. Я на голову выше и как бы не блондинка. А вот вместе нас никто не ждет. Подумают сначала, что я с подружкой пришла смотреть, как распинают Черкасова.

– Нет, Саша. Это рискованно для вас.

Но мне в лицо уже полетела шуба.

– Надевайте! С вас бонусный урок йоги.

Можно было еще поиграть в благородство, но незачем. Через несколько минут, мы шли под руку с Сашей Морозовой по грязным хлябям оттаявших тротуаров, неизменно приближаясь к Шиманскому. Интуиция подсказывала мне не смотреть ему в лицо, хотя что-то героическое и глупое, наверное, мое бахвалящееся эго толкало подойти и взглянуть ему в глаза... Впрочем, не знаю, что бы я сказала. Страха не было, ненависти тоже. Зрачки у него те же, что и у меня. В нем Сознание живет так, как может, и, вероятно, у него был повод затемниться настолько, чтобы стать убийцей. В сердце колыхнулась жалость: обратный путь Шиманского может быть долгим и тяжелым, может, и не завершится никогда. Здравый смысл подсказал мне натянуть пониже пушистый капюшон соболиной шубы.

Шиманский озирался вокруг, как хищник. Поздоровался с Сашей сквозь зубы, без подобострастия и странно, но этим вызвал во мне легкое уважение, несмотря на то, что затылком я ощущала прицел. В тот момент, когда я предъявила спецназовцу на входе паспорт, капюшон упал на плечи, и я почувствовала взрыв ненависти в мою сторону. Предохранительная рамка показалась мне спасительными вратами. Уже в холле здания суда я обернулась и увидела «мушку» злых темных глаз. «Долг», - просигналил невидимый оператор.

Шиманский решительно направился за нами. Я задержала дыхание и... оказалась перед парнями в черной униформе, беретках и с автоматами, ко мне вышел напряженный мужчина. Седой ежик, военная выправка, гражданский серый костюм, недовольное лицо.

– Невская? Я - Харитонов. Где вы были, черт возьми?! Вы понимаете, что это не игрушки?! Если б вы не явились в суд, мне бы голову снесли!

Рядом с ним появился высокий мужчина с красным, одутловатым, не в меру губастым лицом.

– Простите, - с облегчением сказала я.
– В данном случае пришлось отдать предпочтение своей голове. В аэропорту меня встречали те, кто похищал Валерия у клиники.

– Откуда вы могли знать?
– сказал краснолицый.
– Вы тогда были слепы.

– Сиддхи1, - просто ответила я.

Саша с уважением взглянула на меня и отпустила мой локоть. Я тут же оказалась в окружении спецназовцев с короткими автоматами, адвоката и следователя из Следственного Комитета. Красная ярость Шиманского готова была прожечь мне череп, как лазерная пушка.

Я обернулась к нему. Нас отделяло всего полтора метра. Я нащупала в кармане шубы колье и шагнула к убийце.

– Позвольте.

– Невская, нас ждут!

Но моя шахматная партия предполагала другой ход - я уже стояла лицом к лицу с Шиманским. Он опешил.

– Дайте вашу руку, - сказала я, не обращая внимания на собственную маленькую испуганную личность, готовую зарыться под пол. По условиям игры - это не Я, я - больше.

– Зачем еще?!
– ощерился он, оглядываясь по сторонам в поисках подвоха.

Я взяла его руку и вложила в нее древнее колье с увесистым рубином. Шиманский от неожиданности дернулся и не нашелся что сказать, раздираемый желанием придушить меня тут же, при всех, и невозможностью это сделать.

– Что это?!
– рявкнул продажный полицейский.

– Долг. Древняя вещь, очень дорогая. Мы в расчете, - шепнула я, считав за секунду несчастливую историю бедного жениха Соны - Прабхакара.

Его семья, по настоянию влюбленного сына вложившая все средства в огромную дакшину, так и не получила обратно вдвое больше, как это случается на деревенских свадьбах. Оставшийся ни с чем крестьянин обозлился и возопил перед старейшинами деревни о несправедливости. Они позволили Прабхакару отобрать у отца Соны и осла, и кур, и ветхую лачугу. Но, выгнав старика с малолетними детьми на улицу, Прабхакар не разбогател. Он влезал в долги, чтобы разыскать пропавшую невесту, тратился на прогнозы астрологов, на советы мудрецов и подсказки гадальщиков. Родители и братья корили его за разорение и отказывались помогать, а он и думать ни о чем не мог. Как же ликовал он, когда заполучил Сону! Но обещанная невеста умерла прямо на площади, истекла кровью перед костром, на котором корчился в муках ее похититель.

Вернувшись в комнату на постоялом дворе воющий от горя Прабхакар обнаружил, что все деньги, полученные от семьи ювелира, пропали. Некогда крепкий, трудолюбивый простак, а теперь нищий и больной после тяжелой раны, нанесенной мечом Матхуравы, Прабхакар возненавидел белый свет. Он мечтал вернуться в деревню с триумфом, а приковылял с позором, голодный, истощенный и еле живой.

Угрюмый, посеревший Прабхакар ходил сгорбленный от болей в животе, опираясь на клюку и, скипя зубами, ловил насмешки почти год после смерти Соны. А перед самым сезоном дождей бедняга пропал. Его нашли через день скрюченным, с искаженным от боли лицом, объеденным шакалами. У обочины дороги, ведущей к Паталипутре.

– Надеюсь, вы простите меня однажды, - пробормотала я, глядя прямо в зрачки Шиманскому.
– Мне правда очень жаль.

– Шизанутая?!
– с ненавистью выплюнул тот и глянул на сокровище в своей ладони. Непонимающе, но все так же жестко, исподлобья, зыркнул на меня.

На объяснения не осталось времени. Харитонов и одутловатый мужчина, оказавшийся адвокатом Морфиным, подхватили меня под руки и увлекли в охраняемую десятком спецназовцев комнату.

– В офисном здании, которое реконструируется метрах в ста от суда, на чердаке сидит снайпер, - выдохнула я.
– В аэропорту меня встречали люди Шиманского, поэтому пришлось искать свои пути-решения.
– Я сконцентрировалась и внимательно всмотрелась в контуры охраняющей меня гвардии, здесь известных мне не было. Пока. Я взглянула пристально на Харитонова, Морфина и сказала, переключаясь на мужской тон Матхуравы: - Учитывая, что разговор между нами по телефону был конфиденциальным, можно сделать вывод, что один из вас работает с Шиманским. Или ваши телефоны прослушиваются.

Адвокат и следователь воззрились на меня, каждый выругался на свой лад.

– И еще, - я понизила голос, - не сочтите за паранойю, но учитывая, что господин Шиманский так и не покинул здание после того, как я появилась, у него есть план Б. Я с удовольствием надену бронежилет, если у вас есть лишний.

– Не волнуйтесь, Невская, это хорошо защищенная комната. Охраны, как на процессе у Януковича. Ребятам я доверяю, - буркнул Харитонов.
– Телефоны мы проверим. Ничего не случится, до суда однозна...