Свидетельница

Ева некоторое время изучала свою вилку, казавшуюся ещё ослепительнее при свете зимнего солнца, силе которому могло позавидовать и летнее. Вся еда на её тарелке давно была поглощена, но уходить пока не хотелось. И хотя никто её здесь не держал, девушка лишь боялась, что если покинет Большой зал, то лишится всего чудесного настроение, не покинувшего её даже при таких, казалось бы, невесёлых мыслях.

В коридорах, классах, гостиной – нигде нет такой атмосферы. Наверное, всё дело было в заколдованном потолке. Ты ощущаешь на себе всю погоду, но лишь зрительно. Это было как нельзя кстати, ведь на улице без тёплого шарфа и шапки не выйти по пустяку, только по крайней необходимости.

Улица… Когда Ева в последний раз прогуливалась во дворе, спускалась к озеру? Именно для простого блуждания, без цели? Кажется, не так давно, но всё равно создаётся ощущение, будто прошло достаточно много времени с тех пор.

Несколько раз она провожала взглядом новоприбывших в зал, толком никого из них не зная. Но именно в этот момент, пожалуй, разглядывание и поиск отличительных черт в студентах приносило некое успокоение.

Ева редко задумывалась о том, что в Хогвартсе большая численность учеников на каждом факультете. А сейчас… Что если собрать всех обитателей замка в одном помещении? Скажем, тот же Большой зал. Каково это: ощущать всю глобальность и силу себе подобных? Один единственный человек мало на что способен, но вот вместе…. О, сколько же всего можно совершить!

А ведь Грин-де-Вальд тем же и пользуется…

Находя по всему свету противников магглов, настраивая других волшебников на нужную волну, он обретает могущество, какое никто не имеет. Он олицетворяет собой всё, чего хотят добиться его приспешники. Что-то вроде… символа.

«Вдохновлять их, направлять на истинный путь… Одним словом – быть для них лидером».

Не это ли ей пытался объяснить Хейтон? Удивительно, но почему именно его слова она вдруг вспомнила? Казалось, что этот глава мракоборцев всё чаще появляется в её мыслях, и это ей не нравилось всё больше и больше. Правда, всё-таки стоит признать его правоту. Вероятно, Грин-де-Вальд имеет большие данные в области убеждения.

Глупости. Почему Франк вообще думает о таких вещах? Почему пытается понять тактику тёмного мага вместо того, чтобы попытаться найти обходные пути для победы над ним?

– Ева! Вот вы где! – смутно знакомый голос окликнул её издалека, и девушка тут же повернулась в сторону подходящего к ней человека.

– Ну… Да, я здесь, - нервно проговорила когтевранка, почувствовав неладное. Профессор Слизнорт уже давно не вёл с ней разговоры на темы, что не касались непосредственно зельеварения. А теперь, когда Натали вчера напомнила ей о будущей профессии, Ева злилась на саму себя. И зачем ей так нужно было тогда врать подруге? Конечно, враньё не несло бы столько последствий, если бы сама Остин не сидела плечом к плечу с ней в эту секунду.

Гораций, несмотря на игру солнечного света, делающего всё вокруг более насыщенным, слишком выделялся на фоне остальных учителей. Хотя, может, было просто непривычно видеть его не в старой тёмно-коричневой мантии, временами уже выцветшей, а в совершенно новой накидке, которая демонстрировала его любовь к своему факультета. Сочный зелёный цвет поначалу даже резал глаза, а редкие, но крупные серебряные узоры не смягчали всю резкость наряда.

Странно, что он вдруг решил сменить привычную мантию на это. По мнению Евы, уж лучше бы Слизнорт вообще не покупал обновку .

– Как хорошо, что я вас нашёл! – запыхавшийся после короткого похода от стола преподавателей к когтевранскому, Гораций, схватившись за живот, тяжело дышал. Видно, что лишний вес причиняет ему всё больше и больше неудобств. – Я… хотел ещё раньше… поговорить…

Никто не обратил на учителя внимания, разве что члены его клуба осмелились сказать слова приветствия. Когтевранка же, отчётливо зная, о чём будет вестись разговор, решила закончить его как можно скорее. Перекинув ноги через скамью и полностью повернувшись лицом к Слизнорту и залу, вежливо поинтересовалась:

– Какова же будет главная тема разговора, сэр?

Тот, уже почти восстановившись после быстрой ходьбы, лукаво улыбнулся и в своей привычной шутливой манере сказал:

– О, всё та же, Ева! Но вы не волнуйтесь, это всё моя вина. Ох, и сколько времени я потерял, да так и не узнал, определились ли вы с профессией, - стряхнув со своего одеяние невидимые пылинки, Гораций, точно вспомнив о своей новой покупке, гордо выпятил грудь, от чего живот показался ещё больше. Еве пришлось потрудиться, чтобы сдержать усмешку. – Но вы, я думаю, уже знаете, куда пойдёте? Я не настаиваю, конечно, но это нужно для вашей карточки ученика для комиссии. Кто знает, может, вы превзойдёте их ожидания и сразу будете иметь возможность пойти на… - тут он закашлялся, намекая на то, что так и не услышал ответ на свой вопрос. Да уж, учитывая то, как профессор любит по сотню раз отступать от темы, точно стоит поторопиться и дать ему уже то, что он хочет. – Куда же вы пойдете, Ева?

– Я бы хотела попробовать на мракоборца, профессор Слизнорт, - выдержанно произнесла Франк, а затем и сама мысленно удивилась, как у неё удачно получилось изобразить серьёзность своего намерения. Ох, и ведь сама себе ставит палки под колёса…

– Мракоборца? – на всякий случай переспросил Гораций, очевидно, думая, что начинал терять хороший слух. – Кого?

– Ну, вы же только что повторили, - мягко промолвила Ева, решив действовать осторожно. Она уже предвидела такую реакцию, поскольку то же самое было и в случае с Натали. Кстати та тоже иногда поворачивалась в сторону учителя, но тут же присоединялась к обыденным разговорам однокурсников. Вряд ли Остин любитель подслушивать, а потому любопытство – не повод. Еве бы поучиться у неё… - Именно мракоборцем. Я буду стараться набрать нужные оценки по требуемым предметам. Кстати, какие именно экзамены мне нужно точно хорошо сдать?

Неужели это говорит сейчас Ева? Неужели она не понимает, что уже почти окончательно поставила крест на других профессиях, выбрав в библиотеке наугад именно мракоборство? Похоже, что для неё ещё не вся истина открылась, и именно поэтому ей так просто вешать лапшу на уши окружающим, точно это была специальная игра, дгде надо была как можно убедительнее преподнести выдумку.

Вот только выдумка превращается в явь.

– О, нет, я просто подумал, что… - казалось, что не только глаза излучали удивление и растерянность, но и его усы, которые то и дело нервно подёргивались, а, учитывая их густоту, это сразу бросалось в глаза. – То есть… Конечно, я так и понял, что на мракоборца! Ева, вы высоко метите, и это похвально!

И вот уже пошло сомнение в разумности её решения. Как и Натали, Гораций не может себе представить такую хрупкую девушку в образе одного из защитников страны от преступников. Пусть мужчина пытается доказать обратное, но Ева прекрасно видит правду. Жаль, что то же не в состоянии сделать и Слизнорт по отношению к ней.

– Спасибо, профессор Слизнорт, - смущённо пожав плечами, когтевранка, чтобы ещё больше поразить учителя, тихо, но чётко добавила: - Я очень дорожу тем местом, где провела всю свою жизнь – Англией, и потому для меня самым главным является защита моей Родины. Я буду стараться сделать всё, что в моих силах. Я не отступлюсь, будьте уверены.

– О, я в этом уверен, дорогая Ева! – впечатлённый её словами Слизнорт совсем раскис и потерял весь свой шутливый тон. Кажется, он действительно убедился, что Ева – это именно та, что способна обезопасить всех жителей страны. – Вы всё сможете, и я лично, если потребуется моя помощь, всегда замолвлю за вас лишнее словцо.

Не было ясно, когда это произошло, но, зачем-то посмотрев в сторону, Франк только поняла, что к ним прикованы большинство взглядов. Мало кто осмеливался мешать другим вслушиваться в разговор Евы и Горация. Даже стол Слизерина отличался подозрительной тишиной. Было ясно, что большая часть школы уже знает о спонтанном решении когтевранки-полукровки вступить в ряды мракоборцев. А те, кто по чистой случайности проводил сейчас время в другом месте, рано или поздно тоже узнают.