Свидетельница

Девушка почувствовала себя на миг какой-то важной персоной, которая чем-то прославилась: мало когда ей счастливилось быть эпицентром всеобщего внимания. Да и она сама не стремилась к этому, предпочитала стоять где-нибудь в тени.

– Спасибо, что одобрили моё решение, - хрипло выговорила когтевранка, постепенно теряя всю свою наигранную уверенность в своих умениях врать. И зачем ей потребовалось именно в этот миг оглядываться по сторонам? Вот делала бы это лучше по окончании разговора! Тогда бы, может, не было бы такого странного чувства в груди, которое пока не имела столь отчётливых следов, а потому сказать, что это такое, не удавалось. Но уже скоро оно будет настолько сильным, что даже идиот поймёт, что с ней творится.

– У тебя всё получится, - кто-то шепнул её на ухо, и Еве даже не нужно было оборачиваться, чтобы видеть Натали. А ведь всё началось именно с вечера в библиотеке, именно с её вопроса…

– Так какие предметы мне нужны для этой профессии, сэр? – желание покинуть это место усилилось. Точнее, поначалу она хотела лишь завершить разговор, а потом ещё немного здесь посидеть. Не хотелось так скоро расставаться с атмосферой тепла и непринуждённости, но, видимо, даже всё ещё находясь в ней, Ева уже не могла прочувствовать всё так же, как несколькими минутами ранее.

– Да не так уж и много! – усмехнувшись, Слизнорт вытащил небольшой свёрнутый пергамент и развернул его, отыскивая нужную строку среди написанного.
– Я думаю, вам не составит труда всё успешно сдать! Вы очень способная ученица, и я горжусь, что вы решили посвятить свою жизнь именно этому…

Глупые хваления. Лишь подтверждает то, что и он заметил устремлённые на них взгляды. Однако ей ничего не оставалось, как всё выслушивать и временами говорить слова благодарности.

– Так… - ещё раз пробежавшись по содержание пергамента, мужчина снова поднял голову к ней. – Зельеварение, полагаю, является не новостью для вас?

– Нет, сэр.

Конечно, Ева примерно представляла, что требуется для профессии мракоборца, но всё это были лишь предположения, основанные на словах очевидцев. И могла ли поверить прошлая Франк в то, что и сама станет тем самым мракоборцем? Скорее, она бы засмеялась в лицо тому, кто бы ей сказал об этом, сочла бы его за сбредившего.

– Прекрасно! Я знаю, вы сдадите на «превосходно»! – улыбаясь, он погрозил пальцем.
– Далее требуется защита от тёмных искусств, но и тут у вас всё в порядке, не так ли? Профессор Хейтон рассказывал мне о ваших успехах.

И снова Хейтон. Они все издеваются что ли? Нет, Ева ни в чём не винит Горация, но судьба словно специально напоминает ей об этом странном типе, точно рано или поздно их обоих ждёт… ДА!

Кристофер же глава мракоборцев, её основатель! И как она могла только об этом забыть? Это одновременно и усложняет, и упрощает ситуацию. Хорошо ещё, что он ушёл раньше из зала. А может, и вовсе его не было на обеде. По крайней мере, его место за столом преподавателей пустовало.

– Ну, я стараюсь не падать лицом вниз на его уроках, - быстро пробормотала та, но учитель уже говорил дальше:

– Заклинания,травология… трансфигурация. – Выдержав небольшую паузу, Гораций на мгновение нахмурился.
– Вы, Ева, не стесняйтесь, если какие-то темы не понимаете. Уверен, тот же профессор Дамблдор с радостью поможет вам в этом.

Интересно, он специально на примере трансфигурации дал ей совет, или это вышло случайно?

Стоит предположить, что преподаватель в курсе её непростых отношений с волшебством, позволяющим превращать одни предметы в другие. Хотя, если быть точнее, то сильно отставать девушка начала именно в конце прошлого года, в момент старта подозрительных взглядов Альбуса на неё и Тома. А делать два дела одновременно – учиться и не вызывать подозрений было сложно.

– Да, конечно. Я учту это, спасибо вам, - натянув благодарную улыбку, Ева начала подниматься и тут же почувствовала, как спину пронзила лёгкая боль. Да уж, вот что значит продолжительное время сидеть в неудобной положении. – Но мне уже пора… в гостиную. Подготовиться лишний раз… Прихватить сумку с учебниками…

Ева не намеревалась воплощать в реальность свои оправдания, ей просто нужно было как можно скорее очутиться в любом другом месте и, желательно, одной.

– О, конечно… - опять растерявшись, а затем расстроившись, профессор тоскливо глядел, как студентка торопливо бредёт к выходу. Он явно горел желанием продолжить болтать и заодно рассказать очередную историю из своей жизни, но когтевранка уже не была в состоянии изображать ту храбрую девчонку, готовую рисковать своей жизнью ради страны.

Она мечтала уже очутиться за дверьми и ещё больше ускорилась, стараясь больше не смотреть по сторонам. Однако и в этот раз в голову ей взбрела странная мысль, и девушка, уже открывая дубовые двери, повернула голову направо и взглядом пыталась отыскать среди кучи слизеринцев нужного.

Тот не заставил себя долго ждать. Буквально через секунду Ева встретилась с его пронзительными синими глазами и в тот же момент успела пожалеть о своём необдуманном порыве.

Реддл точно не выглядел удивлённым или растерянным, как остальные. Нет, всё было гораздо, гораздо проще. Он был зол.

***

Стоило прикрыть за собой дверь, как то самое чувство, что до этого открылось ей не полностью, заставило Еву вздрогнуть – настолько резко оно набрало силу.

Тысяча вопросов и сожалений появились в мыслях, а сердце бешено забилось, точно она от кого-то бежала. Хотя, стоит признать, что, выходя из Большого зала, ей стоило больших сил не перейти на бег. И вот, теперь приходится, опираясь одной рукой о стену, а другую прижимая к груди, пытаться успешно справиться со всеми душевными переживаниями.

И как можно было так подставить саму себя? Как можно обманывать, зная, что теперь не будет прощения? Только полная дура может так поступить! И она, видимо, и есть та дура. Или нет, даже хуже.

Приходилось ли её ранее предавать свои убеждения, свои интересы? Может, и были такие случае, но они никогда не сравнятся с тем, что она сделала в это мгновение. И ведь во всём виновата гордость. Нежелание показаться неумехой, оказаться посмешищем на глазах других, а именно Натали. Однако Ева прекрасно знала, что Остин точно не стала бы смеяться над ней, а, наоборот, попыталась бы как-то помочь. Тогда зачем надо было выдумывать полный бред? Зачем?!

Ладно, в первый раз враньё ещё можно как-то устранить, но сейчас… Натали вновь присутствовала рядом, и сказать Слизнорту правду – значит оказаться лгуньей в глазах подруги. Но и тогда Остин смогла бы понять, почему Ева соврала ей. Всё могло быть иначе, если бы когтевранка не врала дважды.

Но что же является правдой? Очередное «не знаю»? Это уже покажется точно нелепо. Можно говорить подобное другим, но… разве Ева действительно не знает, куда хочет пойти? В этом-то и всё дело.

Никуда. Абсолютно никуда.