Свирепая справедливость

– Где? – сразу спросил Колин.

– В Ирландии.

– Далековато.

– Верно. Сколько вертолет летит до Эннискерри?

– Подожди.

Питер слышал, как Нобл заговорил с кем-то, вероятно, с одним из пилотов Королевского военно-воздушного флота. Через минуту он снова взял трубку.

– В пути им придется заправляться...

– Да? – нетерпеливо спросил Питер.

– Четыре с половиной часа.

«Сейчас двадцать минут одиннадцатого, до Эннискерри они доберутся к трем. С такой погодой уже к пяти стемнеет. – Питер напряженно думал. – Если они пошлют „Тор“ в Ирландию по ложной тревоге... а в это время преступники обнаружатся в Шотландии, или в Голландии, или...

Пахнет зверем. Это оно», – сказал он себе и глубоко вздохнул. Он не мог приказать Колину перейти к «Браво». Питер больше не командир «Тора».

– Колин, – сказал он. – Я думаю, это то самое. Я уверен. Ты поверишь мне? Объявишь «Браво»? Если подождать еще полчаса, мы не доберемся до Мелиссы-Джейн раньше полуночи... если она там еще будет...

Наступило долгое молчание, нарушаемое только дыханием Колина Нобла.

– Дьявольщина, мне это может всего лишь стоить работы, – легко сказал он наконец. – Питер, малыш, объявляю «Браво». Через пять минут мы в воздухе. Через пятнадцать минут подбираем тебя на вертолетной площадке. Будь готов.

Облака расходились, но по-прежнему дул сильный ветер, на открытой вертолетной площадке он проникал Питеру под пальто и пиджак. Ожидающие смотрели в небо над бурной Темзой, напрягая глаза в поисках вертолетов.

– Что если подтверждение придет раньше, чем вы доберетесь до Эннискерри?

– Свяжитесь с нами на частотах воздушного флота, – ответил Питер.

– Надеюсь, у меня не будет для вас дурных новостей. – Ричардс одной рукой придерживал котелок, полы пальто развевались вокруг тощего тела, лицо покраснело от холода. Послышался рокот, и показались два вертолета; пролетев над самыми крышами, они зависли на вращающихся серебряных винтах.

Питер даже за сто футов узнал в открытой двери рядом с яркими розетками Королевского Военно-воздушного флота массивную фигуру Колина Нобла. Вдруг налетел вихрь, поднятый винтами.

– Удачной охоты, – крикнул Ричардс. – Эх, жалко, я не лечу!

Питер легко побежал вперед и запрыгнул в вертолет раньше, чем тот коснулся площадки. Колин, не вынимая сигары изо рта, поймал его за руку и втянул внутрь.

– Добро пожаловать на борт, приятель. А теперь в дорогу. – И он снял с пояса большой пистолет 45-го калибра.

– Она не ест. – Врач появился из внутренней комнаты и выбросил еду с тарелки в мусорное ведро под раковиной. – Я беспокоюсь о ней. Очень беспокоюсь.

Джилли О'Шоннеси хмыкнул, но не поднял головы от тарелки. Коркой хлеба он тщательно вытер остатки кетчупа, сунул хлеб в рот, запил чаем, жуя, откинулся на стуле и принялся разглядывать врача.

Тот может сорваться. Вероятно, не продержится и недели, нервы вконец сдадут. Джилли О'Шоннеси видел, как при таком напряжении ломались и более сильные люди.

Он понял, что и его нервы сдают.

Сказывались не только дождь и ожидание. Всю жизнь он был лисой, и у него развилось чутье дикого зверя. Он чуял опасность, чуял преследователей, даже когда никаких доказательств не было. И не мог долго оставаться на одном месте, особенно во время работы. Здесь он уже двенадцать дней – слишком долго. Чем больше Джилли об этом думал, тем сильнее беспокоился. Почему ему приказали привезти мерзкую девчонку в этот изолированный и потому особенно подозрительный тупик? Сюда ведет только одна дорога, есть только один путь к отступлению. Почему его заставили сидеть здесь и ждать? Он предпочел бы постоянно перемещаться. Если бы он руководил операцией, то раздобыл бы подержанный автофургон и переезжал со стоянки на стоянку... Внимание Джилли немного рассеялось, пока он думал о том, как организовал бы дело. Если бы планировал он...

Он закурил сигарету и посмотрел в залитое дождем окно, рассеянно слушая сетования доктора. На самом деле нужно было отрубить этому отродью все пальцы и с перерывами посылать их папаше, а потом придушить девчонку подушкой и похоронить в огороде или выбросить в море; тогда не нужен был бы врач и все это лечение...

Все остальное было проделано с профессиональным мастерством, начиная с контакта, который установили с ним в фавеле Рио-де-Жанейро, где он скрывался в неряшливой однокомнатной развалюхе с индейской женщиной-полукров–кой и истратил все до последнего фунта.

Его удивили. Он думал, что замел все следы, но его отыскали. Дали паспорт и билеты на имя Барри; документы ничуть не походили на подделку. Хорошие документы, он был в этом уверен. В документах он разбирался.

Все остальное тоже было прекрасно спланировано и быстро осуществлялось. Деньги – тысяча фунтов в Рио, еще пять тысяч в тот день, когда они схватили девчонку. Он был уверен, что получит и обещанные итоговые десять тысяч. Это гораздо лучше, чем «Серебряный город», как англичане называют зону в Мейзе [41] (Калиф пригрозил ему отсидкой, если он не справится).

41

Мейз – тюрьма в Северной Ирландии, где содержатся террористы. – Прим. перев.

«Калиф... что за идиотское имя, – в пятидесятый раз подумал Джилли О'Шоннеси, бросая окурок в свой недопитый чай. – Точно, идиотское, да только от него почему-то нападает мандраж». И Джилли вздрогнул, не только от холода.

Он встал и подошел к окну. Все было сделано невероятно быстро, с редкостной целеустремленностью, все тщательно планировали, обо всем подумали заранее – и прокол с доктором казался ему еще более тревожным.

Джилли О'Шоннеси казалось, что Калиф ничего не делает случайно – тогда почему ему приказано сидеть в этом опасном «бутылочном горлышке», откуда, случись что, не уйти? Просто сидеть и ждать?

Он поднял накидку и шляпу.

– Куда ты? – забеспокоился врач.

– Прогуляюсь, – ответил Джилли О'Шоннеси, надвигая шляпу на глаза.

– Ты все время бродишь вокруг, – сказал врач. – Я из-за этого нервничаю.

Смуглый ирландец достал пистолет и проверил, заряжен ли он, прежде чем сунуть за пояс.

– Ты сиделка, вот и сиди, – огрызнулся он. – А мужскую работу оставь мне.

Маленький черный «астон» медленно катил по пустынной деревенской улице. Дождь стучал по его крыше и капоту. Крошечные белые взрывы смазывали очертания автомобиля, поток, льющийся по ветровому стеклу, не позволял разглядеть сидящих в машине. Только когда «астон» остановился возле единственного деревенского магазина и обе его дверцы открылись, любопытство жителей, поглядывавших из окон, было удовлетворено.

На двух ирландских полицейских были синие зимние мундиры с темными эполетами. Полисмены торопливо направились к магазину; дождь окропил их кожаные фуражки.

– Мэйв, золотко, доброе утро, – приветствовал сержант полную краснолицую женщину за стойкой.

– Оуэн О'Нийл! – Она засмеялась, узнав сержанта: тридцать лет назад они заставляли исповедников ерзать. – Что привело тебя сюда из большого города?

Конечно, очень великодушно было называть так курортный городок Уиклоу в пятнадцати милях ниже по дороге.