Свободная вакансия

Он нервно сглотнул, и Ганнибал, повернув голову к одному из отверстий в стеклянной перегородке, сделал глубокий вдох.

— Мой дорогой, твой страх пахнет как кислое выдержанное вино. Ты правильно поступил, отпустив их. Обычным людям рядом с нами не место. — Он просмаковал запах и уставился на него абсолютно черными глазами. — Моя цена ты.

— Что я?

Ганнибал перевел взгляд сначала на дверь в свою камеру, а затем снова уставился на него в упор.

— Ты хочешь, чтобы я… — его сердце забилось как сумасшедшее, а в горле пересохло. Уилл тяжело сглотнул. — Хочешь, чтобы я зашел? — Ганнибал все еще сохранял молчание, смотря на него голодными глазами. — Зачем? Чтобы… съесть меня? Или изуродовать, как ту медсестру?

— А это имеет значение? — В это мгновение он сделал шаг вперед, а Уилл — шаг назад. Слитно в неведомом танце. Будто они были на одной волне и двигались вместе, не задумываясь. Лектер улыбнулся шире. — Или наш Джейми найдет себе другую телку, чтобы освежевать на лоскуты. Тебе решать, Уилл. Тик-так, тик-так.

Он попробовал возразить:

— Завтра я мог бы…

— Нет, Уилл. Сейчас. Это не сделка на рынке за медяк, ты либо принимаешь мое предложение, либо нет.

— Чтобы ты убил меня?!

— Вполне возможно. Но разве не в этом все веселье? — он улыбнулся. — Не изображай из себя труса, Уилл. Выбор делается человеком в первые же секунды на эмоциях. Это уже потом подключается левое полушарие и пытается здраво его обосновать.

Ощущения в животе были, словно его собиралось стошнить прямо на пол. Уилл прикрыл на секунду глаза и вздохнул, признавая поражение. Гостеприимно приглашая его внутрь, Лектер показал рукой на дверь.

Разум Уилла буквально кричал о том, что это очень-очень плохая идея, и все же он достал электронный ключ, провел по магнитному замку и ввел код. Дверь слегка пшикнула, и он замер, удерживая небольшую щель.

— Ты же не попытаешься выйти?

— Зачем? Когда ты войдешь, все, что мне нужно, будет здесь.

Спокойствие Лектера было обманчиво. Еще вчера, когда охранники выносили книги и рисунки из камеры, один из них оказался слишком близко, и тот молниеносно дернулся в его сторону в попытке укусить. Забыв о наморднике доктора, охранник чуть не обмочился.

— Уилл, — терпеливо напомнил о себе Лектер, и он кивнул.

— Да, ладно. Черт.

Не успев задуматься о последствиях, он зашел, оставив дверь открытой, и замер, приготовившись выскочить обратно в любой момент. Никаких резкий движений, никакого молниеносного нападения. Ганнибал снова рассмеялся.

— Присаживайся, пожалуйста.

— Спасибо, я постою.

— Уилл, прошу, — он еле слышно вздохнул, призывая терпение. — Мы с тобой взрослые люди.

Ганнибал обошел камеру по дальней стороне и выдвинул для него стул. Подойти по собственному желанию, да еще и повернуться спиной?

— Ага, хорошая попытка.

Вместо стула Уилл выбрал край тюремной койки и присел. Теперь их разделяло шагов десять. Ганнибал выглядел изрядно позабавленным, пока устраивался напротив.

— Как пожелаешь. Мне бы хотелось, чтобы ты чувствовал себя в безопасности.

Уилл открыл рот от удивления:

— Это не тебя могут съесть за первое же грубое слово.

— Скажи мне честно, ты правда думаешь, что я причиню тебе вред?

— Если тебя вынудить, — осторожно ответил Уилл, и Лектер обхватил колено в замок, напоминая учителя нерадивого ученика.

— Ты собираешься меня вынудить?

— Нет.

— Тогда о чем переживать?

— Я не понимаю, что тебе от меня нужно. — Он махнул рукой на окружающую их камеру. — Здесь. Чтобы я почувствовал себя на твоем месте?

Ганнибал перестал улыбаться, но его взгляд оставался мягким и спокойным.

— То, чего я от тебя хочу, ты можешь дать мне только по своей воле. Твое доверие.

— А если я не захочу тебе его давать?

— Хочешь. Поэтому ты здесь, где тебя могут поймать охранники, если им вдруг придет в голову сходить на обход раньше.

Уилл сжал челюсти, понимая, что спорить бесполезно. Они оба будут знать, что он лжет, его поступки говорили сами за себя.

— Я скажу тебе, как найти Джейми, но чуть позже. У меня все еще есть некоторые вопросы. Ответь, если не сложно, когда ты убил первый раз?

— Это долгая история.

— У меня много времени.

Уилл нахмурился:

— Ты правда хочешь, чтобы я сидел тут и рассказывал о своем прошлом, как на приеме психотерапевта?

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне, как другу, — исправил его Лектер.

— Господи, ладно. — Он провел ладонью по лицу. — Где-то за год до первого письма. Я жил в Луизиане, меня повысили до детектива убойного отдела, дали напарника. Затем в городе объявился серийный маньяк по прозвищу Дровосек.

— Он убивал топором?

— Да. Жертвы — женщины, от двадцати до тридцати, нападения происходили ночью. Он писал нам в участок, издевался, угрожал, называл себя демоном из ада.

— Поклонник Джека Потрошителя, я полагаю.

— Я тоже так подумал. Мы проверили всех столяров, плотников, строительные компании на случаи агрессии к женщинам. Я много пил в то время, вместе с галлюцинациями не очень хорошее сочетание. Меня не покидала мысль, что Дровосек дал нам все подсказки, а я просто их не видел, и однажды ноги принесли меня к одной из больших строек, к бару на углу.

— Что-то выдало его. Что?

Уилл закрыл глаза и словно оказался той ночью на пристани. Свет фонарей. Смех из бара. Пьяные прохожие. Женщина, изображенная на вывеске.

— Музыка. — Он открыл глаза. — Джаз. Он упомянул Оливера Кинга в одном из писем. Самое ужасное было не то, что я нашел его в этом чертовом баре с первого раза, а то, что, когда я зашел, я был им. Я смотрел на женщин его глазами. Я всерьез думал, чтобы убить одну из них в подворотне. Мы вышли в переулок, но я не смог спустить курок, так что неудивительно, что он всадил мне нож в плечо и сбежал.

Лектер кивнул своим мыслям.

— Ты оказался слишком вовлечен. Твое внутреннее «я» было слишком слабым, и чужие желания мгновенно захватывали твои мысли. Для тебя его убийство было равносильно самоубийству. Почему ты не сдал его полиции, а убил сам?

Уилл тяжело вздохнул, вспомнив крики напарника и обжигающее чувство стыда.

— Две недели спустя он убил девушку лет шестнадцати. Чернокожую. Ее единственную нашли с венком цветов на голове. Я пролежал с ней в обнимку в морге около пяти часов на одной каталке. Я… — Уилл сделал судорожный вдох. — Когда меня нашли, то лишили значка за подозрение в некрофилии, тогда и началась моя долгая дорога по психиатрам.