Свободный брак
Шрифт:
Ян все болтает и болтает, потирая мне лопатки, и даже не понимает, что я от каждого его слова умираю.
Что он меня уничтожает…
Сейчас
Не верю, что согласилась. Я так и не могу поверить, что жизнь моя тоже изменилась. Она ведь изменилась! Ничего не будет, как прежде. Теперь мне надо разобраться, как жить с тем, что я сделала.
Сразу после того, как Ян покинул квартиру, сменив рубашку и забрав кое-какие документы, меня стошнило. Потом захотелось принять ванну из антисептика. И еще раз. Я ведь видела, с каким вдохновением он уходил, а это значит, что свое «да» он
Черт, какая же я дура…
От слез и боли отвлекает звонок в домофон. Кто там еще приперся, я без понятия, но он настырный и бьет по мозгам, поэтому я не могу отмахнуться. Встаю и плетусь открывать, а это Миша. Мне хочется его послать в пеший, эротический, но совесть не позволяет. Вчера он мне очень помог. Не советом, который я ненавижу, а тем, что выслушал. Сахаров стойко сидел и внимал каждому моему всхлипу на свои кубики, хотя едва ли ему было сильно комфортно. Миша мужчина свободный и истерики вкупе со всякими там соплями не любит. Одобряю ли я его стиль жизни? Где каждый день новая роза украшает его спальню? Нет, но иногда я ему завидую. Уверена, что если бы я была хотя бы наполовину такой же свободной от предрассудков и привычного, смогла бы воспользоваться всеми благами свободного брака.
Только я едва ли осмелюсь. Не мое это. Не смогу.
Вижу, как Миша мнется перед первой дверью на лестничной клетке, а когда заходит все-таки — сквозь землю мечтаю провалиться. Он все, конечно же, знает, и взгляд его до краев наполнен жалостью.
Господи.
Как это унизительно.
Все теперь на меня так смотреть будут? Когда узнают, что мой когда-то нормальный, счастливый брак, испачкан словом из девяти букв? "Свободный" — аж затошнило снова.
– Привет, Миш. Ты чего приехал? Что-то случилось?
– Да нет…просто решил проверить тебя.
Отлично. Как плохо складываются мои дела, если даже Сахаров, который никогда ко мне особой любви не испытывал, мне сочувствует? Мда-а-а…
– Пустишь?
Не хочу, но послать его все же не решаюсь. Отхожу немного, чтобы он протиснулся в дверной проем, наблюдаю.
Миша Сахаров — красивый мужчина. Даже не так — он очень красивый мужчина. У него копна черных, как смоль, волос, шальной взгляд и модная щетина на щеках. В одежде предпочитает черные оттенки, которые смотрятся на его атлетической фигуре выигрышней, подчеркивая ее слегка смуглый тон. В женщинах предпочитает разнообразие. Вообще, он моногамию не признает по факту существования, наверно, поэтому и был так против нашего брака. А он был против. Когда узнал, что мы женимся, я хорошо помню, как вытянулась его физиономия, и это было обидно.
Почему-то.
Меня вообще, опять же почему-то, сильно ранят его взгляды с легкой насмешкой и слова. Наверно, я тоже в какой-то степени попала под его чары? Он ведь очень обаятельный и весь из себя, блин! Взгляд цепляет. И меня бесит, что он так ко мне относится — с легким пренебрежением, словно я дура!
Сейчас все повторяется с тройной силой. Я ловлю его пристальное внимание, оно меня коробит, а чтобы не психануть и не перейти в наступление, ведь по факту он не в чем и не виноват, я разворачиваюсь и иду на кухню.
– Есть будешь?
– Если тебе несложно.
Бархатный голос догоняет и бьет под дых. Я рядом с ним всегда нервничаю, если честно, хотя
сегодня это и меньше видно. Другими проблемами голова забита, как говорится…– Нет, конечно, - усмехаюсь устало, - Что хочешь?
– А что есть?
– Суп, второе и компот.
Слышу тихий смешок, от которого очень хочется повести плечами.
– Ну тогда мне комплексный обед с десертом.
Невольно улыбаюсь. Мне нравится, что он может поддержать любые, даже самые глупые шутки, и пусть на мгновение, но облегчить мою душу.
Наливаю ему тарелку горохового супа, которую ставлю на стол. Затем накладываю пюре и несколько котлеток, достаю салат. Десерт у меня тоже есть — это небольшое пирожное, которое я испекла вчера. Пробовала рецепт и получилось очень даже ничего. Так что, когда Миша выходит из ванной, мне остается разве что чайник щелкнуть.
А он улыбается.
Мне нравится, когда Миша улыбается. Ему сразу будто пятнадцать — озорной мальчишка, способный свести с ума всех девчонок в округе своими очаровательными ямочками. И сразу как-то теплее…
Я слегка краснею оттого, что позволяю себе слишком долго на него смотреть, опускаю глаза на полотенце, которое хватаю, как спасательный круг. Начинаю истерично вытирать и без того чистую кухонную гарнитуру — слышу.
– Ого, на такое я не рассчитывал, если честно…
И снова улыбаюсь.
– Это комплимент?
– Определенно. Спасибо!
Он искренне благодарен, отчего на сердце еще теплее. Ян уже давно воспринимает меня и все, что я делаю, как данность. Обычно я об этом не думаю, но когда вижу такое разительное отличие, даже со всей своей любовью — в глаза бросается слишком сильно.
Вздыхаю.
– А ты не будешь?
– спрашивает, реагируя на меня сразу, - Только мне накрыла…
– Не хочу есть.
Правда. Кусок в горло не лезет просто! Скорее, наоборот.
– Ник, это не дело… - слышу тихое, а сама еле сдерживаюсь, чтобы снова не заплакать.
И вдруг из меня рвется такое же тихое:
– Вам всем нужна свобода, да? И другие женщины? Одной вам никогда не будет достаточно?
Миша откладывает приборы. Они звенят, стукаясь о стол, но он молчит. Черт. Черт! Ника, блин! Ну зачем? Ставишь его в неловкое положение…
– Прости, - мотаю головой, - Я не должна была…
– Если честно…свободу сильно переоценивают.
Неожиданно. Это настолько неожиданно, что я забываю о слезах и поворачиваюсь к нему лицом.
Ну вот. Никакой улыбки нет, только взгляд серьезных, черных глаз. Мудрых. Знаете? Очень мудрых и умных, глубоких. Конечно же, я давно знаю, что Миша далеко неглупый мужчина. Самое банальное этому свидетельство — такой оглушительный успех у противоположного пола. Мы ведь, женщины, не любим глупых. Нам интересных подавай. Харизматичных. А так? Это все пустое. Красивое тело не панацея. И у него, пусть это тело есть, в чем я лишний раз убедилась вчера ночью, это не все, что у него есть.
Просто мне непривычно, что так он смотрит на меня…
От смущения не знаю, куда себя деть, и выталкиваю смешок.
– Забавно…
– От меня такое слышать?
– улыбается слегка, жму плечами.
– Ну…да. Мне всегда казалось, что для тебя свобода — смысл жизни.
– Та свобода, о которой ты говоришь сейчас, всегда равна одиночеству.
Ого. Он…признается в своем одиночестве? Мне? Мамочки...
По коже бегут мурашки. Миша это вряд ли видит, снова слегка улыбается и снова берется за ложку.