Сводные. Запрети мне любить тебя

– Я? Забуду? Да ни за что! Хитрая ведьмочка, а ну, иди сюда!

Нависнув надо мной, брюнет заранее обездвижил меня, усевшись сверху и зафиксировав мои руки над моей головой. И принялся щекотать. Я заливисто смеялась, пытаясь увернуться от лап Соколова, но получалось плохо. Я терпела поражение практически от каждой его атаки.

– Ян! Ян, пожалуйста! Я больше не могу! – Молила о пощаде, чувствуя, что от смеха уже глаза слезятся.

– А что мне за это будет? – Парень остановился, дав мне передышку, и заинтересованно уставился на меня, склонив голову на бок.

– Хм-м, дай-ка подумать, - поджала губы, оттягивая время. – Я приготовлю твое любимое блюдо?

– Слишком просто, - отрицательно покачал головой, опасно сощурившись.

– Тогда, выполню любое твоё желание?

– Ты итак уже должна мне одно желание.

Я испуганно округлила глаза.

Точно… Я ведь пообещала дома, что выполню всё… А он после моего умопомрачительного оргазма, так и не сделал то, что обещал. Что если он прямо сейчас…

– Не бойся, вредина, я не стану злоупотреблять желаниями, - ответил так, словно мои мысли транслировались у меня на лбу бегущей строкой.

– Это совсем на тебя не похоже. – Посмотрев на него исподлобья, ощутила, как гулко бьется сердце где-то в районе горла. – Ты ведь только и делал, что пытался меня уничтожить. Изгнать ведьму из своего дома.

– Времена изменились. Казнь сожжением отменяется.

– Инквизитор влюбился в ведьму? – На моём лице расплылась коварная улыбка.

– Не смог устоять перед её чарами. Перед её красотой. Чистотой, - хрипло произнёс Ян, не сводя с меня своих черных глаз. – Придумал.

– Что? – Непонимающе похлопала глазами.

– Я прекращу пытку смехом, если ты будешь называть меня господином или хозяином в течение суток. Естественно, пока мы наедине.

– Может, сразу корону тебе сделать, Соколов? Чего мелочиться?
– Возмутилась, пытаясь понять, что за мысли правят балом внутри темной макушки.

– Ева, спорить бессмысленно, ты либо делаешь, либо…

И он продемонстрировал, что меня ждёт, если я откажусь. Смеясь от щекотки ловкими пальцами, я терпела до последнего, не желая сдаваться. Но, в конце концов, не выдержала и взмолилась:

– Хорошо, хорошо! Я согласна. Но сначала отпусти меня. – Дернула руками, пытаясь избавиться от его захвата на своих запястьях.

– Не-ет, ведьмочка. Мне нравится твой беспомощный вид. Теперь тебе придется ещё и умолять меня остановиться.
– В его темных омутах загорелось нечто опасное. Коварное. Взгляд Яна плавил меня, как зефирку на огне. – Я считаю до трёх. Один… Два…

– Пожалуйста, - сделала самые грустные и просящие глаза, на которые была способна. – Ян, прошу, остановись.

– Господин.

Во мне поднялась волна протеста. С языка даже под пытками не хотело слетать это слово. Поэтому брюнету пришлось вновь применить щекотку, и только после этого я взмолилась по-настоящему, тоненьким голоском:

– Мой господин, умоляю вас, хватит.
– Помимо щекотки, меня пробрало на смех и от самих слов. – Боже, какой позор и унижение. – Захныкала я. – Ты за это ответишь.

– Погоди, я не расслышал, что ты сказала? – Угрожающе потянулся к моему защекоченному боку.

– Простите, господин! – Пропищала, уворачиваясь от его пальцев. – Я больше так не буду.

– То-то же, - самодовольно хмыкнул Ян, провокационно облизнув нижнюю губу. – Скажи мне Ева, чего ты хочешь?

Внизу живота томительно заныло, стоило мне окинуть взглядом открывшуюся передо мной картину: красивый, сексуальный парень сидит на мне сверху, и смотрит так, будто хочет сожрать, в то время, как его трусы недвусмысленно топорщатся.

Я судорожно вздохнула, заерзав под ним. Свела ноги вместе, чтобы хоть немного унять горячее томление между ног.

Наверняка, желая усугубить ситуацию, Соколов, невесомо провёл кончиками пальцев по сверхчувствительной коже.

– Что же ты молчишь, Евочка? Я же вижу, как ты меня хочешь. Скажи это вслух.

– Я хочу, чтобы ты…

– Чтобы я, - склоняясь, протянул Соколов.

– Чтобы ты…

Лицо брюнета было очень близко. Он выпустил мои руки на свободу, и я тут же обвила ими мощную шею парня. Зарылась в мягкие отросшие волосы, наслаждаясь прикосновениями.

И, когда наши губы практически соприкасались, я расплылась в хитром оскале и коварно выпалила:

– Чтобы ты слез с меня, господин!

Скинув его с себя, и пользуясь эффектом неожиданности, уселась сверху. Попыталась повторить с ним тоже, что и он со мной – защекотать Соколова, но куда уж мне там. С его-то габаритами.

Но, видимо, Яну понравилась поза, ибо сопротивлялся он вполсилы. Вяло и неохотно. Скорее, для проформы. Мы дурачились, заливисто смеясь. Нам было так хорошо, что я ощущала себя на седьмом небе от счастья, забыв обо всём на свете.

Но, как известно, всё хорошее имеет свойство заканчиваться в самый неожиданный и неподходящий момент. И тебя с размаху швыряет обратно на землю с этого самого седьмого неба.

Когда нам уже было не до игр, наши тела сплелись в страстном танце. Поглощенные ласками и поцелуями, мы не сразу услышали, что со стороны импровизированного стола раздаются какие-то звуки.

Ян очнулся первым.

– Телефон, кажется, звонит. Мой, - оторвавшись от моих губ, произнёс заторможено.

Парень тряхнул головой, хмурясь и пытаясь вынырнуть из того, что сейчас происходило между нами. Это давалось ему с трудом, но он справлялся. В отличие от меня. Я всё ещё плавала на волнах влюбленности и страсти, не желая выходить из этого сладкого состояния и спускаться на бренную землю.

– Кто может звонить тебе в четыре часа утра?

Я не знала, сколько сейчас времени, просто предположила. Но даже это предположение заставило сердце неприятно сжаться.

Действительно, кто может звонить Яну в четыре часа утра? А что если сейчас намного позже и родители не застали нас в своих комнатах? Потеряли и ищут?

Мысль заставила панически подскочить. Вылезти из-под брюнета и оглядеться.

– Рассвет ещё не наступил… - Пробормотала я, растерянно смотря то на Соколова, то на его брошенный телефон, который светился чужеродным предметом среди буйства природы. – Это точно не родители…