Сводные. Запрети мне любить тебя

Не успела я отреагировать на это, как потеряла почву под ногами – парень просто взял и перекинул мою тушку через плечо и куда-то понёс. Я начала брыкаться, но он жестко пресек это, ощутимо шлепнув меня по пятой точке.

– Да что с тобой не так, Соколов?! – Отчаянно взвыла я, чуть ли не плача. Лицо заливала краска стыда, так как редкие в этот час прохожие посмеивались, глядя на нас.

– Сама виновата, ведьма. Надо было не меня привораживать, а своего Фридмана, если хотела отношений, похожих на сладкую вату и радужных пони. – Съязвил брюнет, заходя в дверь какого-то заведения.

Я в ужасе ещё больше задрыгала ногами, мечтая, чтобы он поставил меня на пол. Но парню было хоть бы хны. В попытке разглядеть, куда он меня притащил, задрала голову, пытаясь избавиться от волос, падающих на лицо. А когда мне всё же удалось прочитать красно-розовую вывеску напротив стойки администратора, к которой подошёл Соколов, я забыла, как дышать.

Отель «Сладкие грёзы».

– Самый лучший номер на двоих, - нетерпеливо бросил Ян девушке, сидящей за стойкой ресепшн.

– Да-да, сейчас, - испуганно протараторила она. – Вы бронировали?

– Разве мы похожи на тех, кто бронировал номер? – Возмутился Ян, ещё больше напрягая и без того стальные мышцы на спине.

– Ян, поставь меня, - ледяным голосом процедила я, мечтая, чтобы всё происходящее оказалось просто дурным сном.

– Ты сбежишь. Так что расслабься и получай удовольствие, - я буквально видела, как братец расплылся в слащавой ухмылочке. Хорошо хоть не погладил по пятой точке.

Боже, как стыдно… Я умру со стыда…

Девушка спешно отыскала свободный номер и дала Яну ключи, после чего попросила пройти на второй этаж. Но даже это не остановило сумасшедшего брюнета. Он, словно я весила, как пушинка, с легкостью поднялся по лестничным пролетам. Да ещё и шел быстрым, размашистым шагом.

Сгрузил меня он только в номере отеля, и только предварительно закрыв дверь на ключ-карту.

– Ты с ума сошел?! – Тут же накинулась на него, пытаясь хоть немного привести волосы в порядок после нестандартного путешествия вниз головой. – Что мы здесь делаем?! Немедленно отвези меня домой!

– Это уже не новость, ведьмочка. Да, я сошел с ума, и, как мы недавно выяснили, довольно-таки давно.

Ян выглядел опасно. Черная футболка, черная кожанка, черные рваные джинсы, черные кроссовки. И стальная цепь на поясе, прикрепленная к ремню. Но это лишь декорации. Самую большую опасность представлял его взгляд.

Оглядевшись, я впала в ещё большее отчаяние. Комната была вся в бархатно-красных тонах. Огромная кровать с балдахином и атласными постельным бельем, на котором были вульгарные розовые сердечки с розами. Вся комната была сплошь устлана мягким белоснежным ковром, в котором приятно утопали ноги.

Сглотнув, я вновь посмотрела на Соколова, который чему-то ухмылялся.

– Ты не посмеешь.

– О, ещё как посмею, Ева. Не стоило нарываться и говорить, что я не хозяин свои словам. И вообще, знаешь, что? – Он угрожающе двинулся в мою сторону, заставив меня невольно отступить на несколько шагов назад, пока я не уперлась поясницей в добротный туалетный столик. – Той ночью я мог трахнуть тебя, и ты была бы не против. Но я почему-то сдерживал себя! Теперь вот не понимаю, какого хрена, если ты именно этого и хотела?!

– Ты что несешь?
– Пролепетала я, чувствуя, как былая злость уступает место настоящему испугу. – Ян, ты не в себе.

– Да, Ева. Я не в себе. Не в себе из-за тебя! – Он потряс указательным пальцем в воздухе. – Я не понимаю, что со мной происходит. Не понимаю, почему меня так прёт, когда ты рядом. Почему я вообще веду себя так, как никогда не вёл. Почему я вообще ощущаю себя полным кретином и козлом, который не достоин тебя?!

Последняя его фраза заставила меня удивленно посмотреть на него. Замереть. И, похоже, он сам только что осознал то, что сказал, судя по его выражению лица. В одно мгновение на лице брюнета сменился целый ряд эмоций. От отрицания, до принятия.

– Ян, - вопреки здравому смыслу, я попыталась коснуться его плеча в утешающем жесте, но он вдруг отпрянул от меня, как от прокаженной.

– Боже, что я творю, - низко прохрипел он, медленно пятясь назад. – Ты точно поспособствовала отвалу моей башки. Я сам себя не узнаю. Это реально помешательство какое-то…

С силой потерев лицо руками, он уселся на кровать, и устало взглянул на меня исподлобья.

– Это всё из-за Фридмана, - внезапно выдал он, описав рукой в воздухе круг, объясняя, почему привез меня в отель. – У меня перед глазами, словно пелена встает, когда я вижу его рядом с тобой. Вижу, как он на тебя смотрит. Но больше всего меня колбасит от того, что ты улыбаешься ему не так, как мне.

Я отлепилась от туалетного столика, на котором давно опрокинулись одноразовые принадлежности, и обхватила себя руками. По телу пробегала мелкая дрожь от понимания, что Ян решил мне открыться. Я молчала, боясь спугнуть это его настроение. Откровенность. И потому не подходила ближе.

– Я считал, что смогу предоставить тебе право выбора. Но нет. Я не могу, Ева. То, что я говорил тебе той ночью – я не врал. Но я совру, если скажу, что меня это не испугало. Мне непривычны эти эмоции. Не привычно то, что я хочу обладать тобой. И не просто залезть тебе в трусы, - он взмахнул рукой, замявшись, - я хочу залезть тебе в душу. Хочу знать, что ты любишь, что ты делала в течение дня…

Всю опасность брюнета, как ветром сдуло. Сейчас он напоминал мне заблудшего странника, слепца, который не видел, или не хотел видеть того, что выход был прямо перед его носом.

– Этому есть название, - мой голос тоже осип.

– Я не умею любить, я тебе уже говорил. Я не хочу любить, Ева, - как-то отчаянно воскликнул Ян.

– Зачем ты противишься этому? – Я осторожно присела рядом с Соколовым. – Зачем строишь из себя того, кем не являешь? Я ведь видела, какой ты на самом деле.

– Любовь – это слабость. – Вдруг зло ответил Ян. – Моя мать никогда не любила отца. Она даже меня не любила. Бросила нас, сбежав с очередным любовником, который оказался богаче отца. И ни разу не вспомнила про нас. Про меня.

Он говорил очень тихо, смотря в одну точку и практически не моргая.

– Ян, ты не виноват в том, что твоя мать не умела любить. Точнее, умела. Но её любовь распространялась только на деньги. – Накрыв сцепленные в замок руки брюнета, посмотрела ему в глаза. Но на этот раз он избегал моего взгляда. – Не все женщины такие, - мягко заметила я. – Тебе не стоит грести всех под одну гребенку. Как и не стоит бежать от своих чувств.

– Не все, говоришь? Все, с кем я встречался, искали лишь выгоду, которую они могли получить. И, как только они её получали, уходили. Те, кто хотел получить больше, чем залезть в мой кошелек, пытались провернуть ту же схему, что и моя мать со своими любовниками. И только Маша…

Ян резко умолк, с силой зажмурившись. Судорожно выдохнув, продолжил:

– Но это один из тех показательных случаев, что всё светлое, к чему я прикасаюсь, неизбежно будет уничтожено. Я не заслуживаю твоего света. Я не заслуживаю такой, как ты. Я не хочу принести тебе боль и страдания в конце, Ева. Я хочу уберечь тебя от самого себя, - отчаянно произнес брюнет, смотря на меня с такой болью в глазах. – Поэтому я не могу позволить себе любить тебя, потому что не смогу потом отпустить.