Сводные. Запрети мне любить тебя

– Не можем выбрать между этим фасоном и во-от этим, - мама пролистала ленту вниз, показывая второй вариант, который был представлен не свадебным платьем, а строгим брючным костюмом.

– Мне кажется, что невеста всегда будет женственнее смотреться в платье, - выдал братец, скользнув рукой на мою талию и сжав её. – Это и красиво и традиционно. А все эти костюмы лучше оставить офисным работницам или бизнес-леди. Я прав, отец?

Николай Владимирович, с интересом наблюдающий за нами с Яном в зеркале заднего вида, одобрительно ухмыльнулся.

– Полностью согласен. Никаких брючных костюмов.

– Ты вообще не должен видеть платье до свадьбы. Это плохая примета, - мама рассмеялась и шутливо ткнула отчима в плечо указательным пальцем. – Так что не подглядывай.

– Я смотрю только на дорогу, - мужчина примирительно выпрямил ладони, лежащие на руле. – И на тебя, дорогая. Ты безумно красива, особенно в те моменты, когда чем-то увлечена.

Мама зарделась, как девчонка, реагируя на комплимент, и убрала в закладки фасон платья, выбранного общим совещанием. Чмокнула отчима в щетинистую щеку.

А я… Я сглотнула, ощутив, как Ян повернул своё лицо в мою сторону, практически коснувшись кончиком носа моей щеки.

Боже, что он творит? Зачем он это всё делает? Один неверный шаг, один мимолетный взгляд отчима на нас в зеркало и мы пропали!

– А ты, Ева? Как считаешь? – Спросил своим издевательским тоном, одновременно с этим пробираясь пальцами под мою белую футболку.

– Ты о чем? – Тихо прокаркала не своим голосом.

– Я прав?

Не выдержав напряжения, которое буквально искрило между нами, и боясь, что родители вот-вот обо всём догадаются, я оттолкнула братца от себя, внутренне взбесившись.

– Конечно, прав, - заметила саркастически. А сама стреляла в него взглядом, кричащим о том, чтобы он держался от меня подальше. И, особенно, держал при себе свои наглые лапищи.

– Дети, не ссоримся, - благодушно, и словно на автомате, бросила нам мама через плечо.

– Что вы, Ольга, это мы так налаживаем контакт. По-другому, к сожалению, пока не получается.

Почему-то фраза Яна вызвала общую волну улыбок. Причем, у каждого она имела свой подтекст: отчим улыбнулся как-то обреченно, мама – снисходительно и с пониманием, Ян – с вызовом, а я… Я нервно.

Агентство, занимающееся организацией свадебных услуг, находилось в офисе одной из высоток, возле которой мы припарковались, и поднялись на лифте чуть ли не на самый последний этаж.

В фойе нас встретила сотрудница и проводила в комнату, выполненную в нежно розовых пастельных тонах. Усадив гостей на диванчики, она предложила нам кофе или чай, после чего удалилась, предупредив, что организатор подойдет к нам через пять минут.

Следующие полчаса мы с Яном, как могли, помогали родителям в прорисовке дизайна свадебного интерьера. Дизайнер, женщина лет сорока, активно зарисовывала все наши идеи и предложения, обещая выполнить всё в лучшем виде.

Устав от организационных моментов, я решила выйти на балкончик, чтобы подышать свежим воздухом, пока мама и отчим вносили некоторые поправки в наброски и одобряли окончательный вариант.

Облокотившись на перила, я с удовольствием вдохнула свежий осенний ветерок полной грудью. Сегодня стоял погожий, теплый денёк. Солнце грело почти, как летом, поэтому оделась я легко – футболка и джинсы с кедами. Снизу сновали машины, разрезая шумным потоком магистраль.

Я залюбовалась видом с высоты, поэтому не сразу заметила, что на балконе больше не одна.

– Уже устала?

Я не оборачивалась, ответив вопросом на вопрос:

– А ты сам чего сбежал?

Ян встал рядом, повторив мою позу. На нём красовались рваные джинсы с облегающей черной футболкой, и высокие джорданы.

– Я не сбежал. Хочу быть рядом с тобой.

Я удивленно приподняла брови, повернув к нему голову. Взглянула на точеный профиль Соколова: прямой нос, ровный лоб, выразительные губы, вкус поцелуя которых я помнила так ярко. Слова Яна были наполнены теплом, что раньше отсутствовало в его голосе.

– Ян… А вдруг мы совершаем ошибку? – Мне было страшно по ясным причинам, и я решила высказать свои опасения вслух.

Брюнет поджал губы и скосил на меня черные глаза.

– Сдаешься даже толком не начав бороться? Не поздновато ли думать об этом? – Он начинал злиться, это было заметно по вмиг напрягшимся скулам и заигравшим желвакам на его квадратной челюсти.

– А между нами что-то началось? – Заразилась прохладой, которой от него повеяло. – Ты ведь не предлагал мне ничего. Поставил ультиматум, на который мне пришлось согласиться не по своей воле. А потом… Совратил.

Взгляд, которым меня окатил брюнет, был непередаваемым. А я только сейчас поняла, что ляпнула. И как можно было расценить мои слова, услышав их со стороны.

– Ян, я… - Начала оправдываться, выпрямившись.

– Не надо, Ева, - он прервал меня, нахмурившись. – Ты права.

– Что?

От неожиданности, я аж рот приоткрыла.

– Между нами что-то происходит, а я не дал тебе никакой ясности.

– Я, возможно, повторюсь, но… Где настоящий Ян и что ты с ним сделал? – Сделав подозрительное лицо, я пытаясь не рассмеяться. – Какие-то слишком стремительные метаморфозы с тобой происходят.

– Я уже говорил. Ты меняешь меня, Ева. Ты отравила мне разум еще во время нашей первой встречи. Просто я тогда не понимал, какого рода этот яд.

– А сейчас? – Я взглянула на него снизу вверх с надеждой. – Сейчас понимаешь?

– Отчасти, - ухмыльнулся он, догадываясь, что я хотела услышать от него на самом деле.

Но почему-то промолчал.

– Ева, - моё имя, произнесенное серьезным тоном, заставило напрячься, - я спрошу кое-что у тебя сегодня вечером. А до тех пор подумай хорошо, - Соколов положил свою ладонь поверх моей руки и погладил большим пальцем тыльную сторону, - тот ли я, кого ты искала? Сама себе ответь на вопрос. Я не тот, кто умеет всерьёз любить.

Его признание вышибло из меня дух. Я стояла, замерев памятником самой себе, и не сразу нашла, что ответить.

– Тогда тебе встречный вопрос, Ян. Чем ты думал, говоря мне вчера вечером все эти вещи?
– Мой голос в конце фразы сорвался на шепот. Я не могла поверить своим ушам.

– Я поддался порыву. Своим желаниям. Поступил, как эгоист. Но после слов твоей мамы, когда мы ехали сюда, задумался, а имею ли я право влезать в твою жизнь? Быть может, Фридман для тебя, действительно, лучшая партия? Ведь с большой вероятностью, я могу разбить тебе сердце. А ты не из тех девушек, кто легко переживают расставание. Да и, узнав, что ты девственница, я вообще сомневаюсь, был ли у тебя опыт отношений. Любых.