Своими руками

«Наверно, Фёдор Михалыч куда-нибудь уехал, — подумал Илья и решил: — Вечером домой к ним пойду. Все ходят домой — и я пойду».

Илья свернул в сад, ушёл к дальней от деревни канаве, побродил у вишнёвых зарослей, нашёл два яблока в листве под яблонями и устроился на солнышке под толстой ракитой.

Уже облетела с яблонь листва, земля была холодная, но на солнышке ещё пригревало. Илья любил тихие места, где никто не мешает мечтать. Он лежал, смотрел через ракитовые ветки на белые облака и думал, что хорошо стать лётчиком и летать под облаками. Только сперва надо вырасти большим, выучиться, а потом летать. Больше всего Илье хотелось стать взрослым. Если бы он теперь учился в восьмом или девятом классе, то отец советовался бы с ним, как советуется с Ленкой, с сестрой, не решал бы без него важные домашние дела.

Илья пригрелся, уснул и проспал до вечера.

«Вот это задал храпака, — подумал он. — Уже и доилка не работает».

Илья встал, отряхнулся от листвы, попрыгал для разминки, спрятал здесь же портфель, чтобы дядя Федя не подумал, что он, Лапшин, ещё не был дома после школы, не сделал уроки, и направился налегке через сад к дому Князевых.

К скотным дворам проехала молоковозка за молоком от вечерней дойки. Илья решил, что Фёдор Михайлович ещё не вернулся домой. Он всегда уходил с работы последним. Лучше его встретить на улице. Илья стеснялся Аньки: сразу спрашивает, к кому пришёл и по какому делу. «Схожу к клубу, а потом к ним, — решил Илья. — Посмотрю, что будет в клубе».

Илья трусил, когда подходил к дому Князевых, не знал, как начинать разговор с Фёдором Михайловичем, боялся заплакать от обиды на отца с матерью и на сестру, которая считает себя чуть ли не хозяйкой в доме, любит распоряжаться, указывать, только не работать. В восьмой класс ходит, а уже ногти красит и малюется вся, как трубочист в саже вымазана. Подушка чёрная от краски.

«Скажу: дядя Федя, я к вам по такому вопросу, — стал придумывать Илья речь. — А отец наш решил…»

Илья придумывал слова, переставлял их и так, и этак, но ладной речи, как ему казалось, не выходило. Он боялся, что Фёдор Михайлович не поймёт его просьбы, не поможет. А просьба была очень важная, секретная, знать о ней не должен был никто, кроме депутата, помогавшего людям во многих делах.

«Отец решил…» — подумал Илья, завидя освещённые окна Князевых. Поднимаясь на крыльцо, он оглянулся, взялся за скобку и зашептал:

— «Дядя Фёдор, у меня к вам такое дело…» Тьфу, привязалось это дело! «Дядя Фёдор, а дядя Фёдор…»

— Что? — отозвался из сенец Фёдор Михайлович. — Кто там? Заходи.

Илья прикусил губу от неожиданности, попятился, намереваясь бесшумно удалиться. Ему казалось, что он репетирует шёпотом, а слышно даже через дверь, вдруг растворившуюся перед ним. В сенях стоял Фёдор Михайлович.

— Дядя Федя, я к вам, — заговорил Илья.

— Я слышал, что ко мне. Заходи.

Илья переступил порог. Фёдор Михайлович спросил полушёпотом:

— Ты по секрету или как?

— По секрету, — ответил таким же тоном Илья.

У Фёдора Михайловича был в доме свой кабинетик, чего у других в деревне ни у кого не было.

— Пап, кто там? — услышал Илья Анин голос.

— Это ко мне, — ответил Фёдор Михайлович, взял от гостя курточку, повесил её на деревянную завитушку на стене и пропустил Илью в кабинет.

Илья не раз бывал у Князевых, считал, что тут у них чулан, а оказалось — кабинет с книжками. Глаза Ильи невольно забегали по полкам, по книжным корешкам, но сразу он прочесть не смог ни одного названия. Он лишь отметил, что в школьной библиотеке книг меньше и не такие они новые и толстые. Подумал, что Анька счастливая. Если бы у него в доме было столько книг, он из дому зря шагу не сделал бы, сидел бы и читал днём и ночью.

Фёдор Михайлович усадил растерявшегося посетителя на табуретку и сел сам у стола, заговорил:

— Ну, брат, выкладывай, что у тебя за секрет такой мучительный. Будем разрешать его. Или он неразрешим?

Илья сидя продолжал рассматривать книги, разобрал некоторые надписи, на одной старинной было выдавлено что-то мелкими буквами, что нельзя было прочесть, а ниже стояло: «Русский лес». Рядом на корешке Илья разобрал: «Бегство в города…»

— Давай сначала о деле толковать, а потом книжками заниматься, — снова попробовал привлечь внимание Ильи Фёдор Михайлович.

— Я пришёл, — сказал Илья, не отрывая взгляда от книг, — пришёл к вам…

— Вижу, что пришёл ко мне. А какая нужда пригнала?

Илье расхотелось говорить о своём деле, было желание пересмотреть все книжки, каждую подержать в руках, прижать к груди и бережно поставить на место. Он не знал, что книги имеют такую колдовскую силу, что не оторвать от них взгляда.

В углу кабинета затренькал звоночек.

— Ещё гость, — сказал Фёдор Михайлович и выглянул за дверь, но со стула не встал, сказал: — Обойдутся без нас — есть кому встретить. Ко мне сюда, — начал он рассказывать, — сигнализация проведена. Бывает, что все уйдут из дому, дверь закроют, стука не слышу, а звонок даёт знать. Потому и тебя встретил я неожиданно.

— А я и не звонил! — удивился Илья.

— Тебе и не надо было звонить, — сказал Фёдор Михайлович. — Стоит ступить ногой на последнюю ступеньку, как я уже слышу сигнал.

— Вот здорово! — поразился Илья. — А это сложно сделать?

— Проще простого. Требуется тонкий тросик или проволока, ролики и велосипедный звонок или колокольчик. Как-нибудь подойди к моему Ивану, он тебе покажет эту механику. А теперь о деле…

Дверь кабинета приотворилась. Иван заглянул и спросил:

— Пап, ты очень занят?

— Занят, как видишь. А что там?

— Ужин готов. Просим к столу.

— Уже? Кажется, только от обеда. Как времечко-то летит! И чем старше становишься, тем оно быстрее и быстрее несётся, ничего не успеваешь сделать. Так что, ребятки, жмите на дела во все лопатки сейчас, пока седина в висок не ударила. Ни на час, ни на день не давайте себе спуску. Встанете на ноги — потом можно и отдохнуть будет. Ну, а сейчас поужинаем… Да, у тебя как с уроками-то, сделаны?

— Почти, — нерешительно ответил Илья, снова обращая взгляд на книги.

— Стало быть, не сделаны. Неохота или помешали? — спросил Фёдор Михайлович.

— Помешали, — ответил Илья, потянувшись к книгам.

— Что интересного приглядел?

— А вот: «Бегство в города», — показал Илья на книгу.

— «Бегство в города и обратная тяга в деревню» называется эта книга. Интересная, но ты до неё ещё не дорос. Со временем прочитаешь. Ну а кто же тебе помешал делать уроки?

Илья надулся, соображая, как пожаловаться Фёдору Михайловичу на родителей и бухгалтершу, Веру Семёновну, уговорившую отца продать корову. «Невыгодно держать скотину. Молоко в магазине будет — сколько надо будет, столько и бери», — вспоминались ему слышанные от Веры Семёновны слова.