Свой среди чужих
Шрифт:
– Здравствуйте.
Ответив на рукопожатие, тот спросил:
– Ну как съездили? Договорились?.. Вы не удивляйтесь, что я в курсе. Мне Семен сказал, что вам удалось-таки отыскать ту женщину.
Бросив в сторону Семена уничтожающий взгляд, Парамонов сухо кивнул.
– Удалось. Но Смелякова мне не поверила и наотрез отказалась играть с нами в одной команде. Так что наш план придется серьезно перекраивать.
После такого заявления помрачнел и Андрей.
– Может, установить за Шершневым круглосуточное наблюдение? – предложил он, закуривая свои неизменные «ЛМ». – Если у вас не хватает людей, то я бы мог взять на себя «наружку».
– Людей найдем, – с раздражением пробурчал Парамонов. –
– Ничего не произойдет, – невозмутимо возразил Андрей и затушил сигарету. – Если же вас беспокоит моя безопасность, то не волнуйтесь. Моя единственная встреча с этими ребятами закончилась со счетом один – ноль. В мою пользу.
– Охотно верю, – кивнул Парамонов.
– А что касается этой актрисы… Мне кажется, стоит попробовать еще раз. Возможно, в разговоре с ней вы взяли неверный тон. Женщины – народ непредсказуемый. Особенно актрисы. Если хотите, я могу попробовать с ней договориться.
«Однако сколько самоуверенности у этих москвичей! – с неприязнью подумал Парамонов, не сводя с Андрея пристального взгляда. – Такое впечатление, что операцией руковожу не я, а этот Корнилов… Нет, его надо немедленно ставить на место! Иначе все испортит, и мой незыблемый авторитет полетит к чертовой матери!»
– Я вас очень попрошу не вмешиваться в наши питерские дела, – как можно небрежнее произнес он. Стараясь не встречаться с Андреем взглядом, сел за свой стол, вытащил из портфеля какие-то бумаги и уткнулся в них, всем своим видом демонстрируя полную отрешенность от происходящего.
Он попытался настроить себя на работу, но помешали внезапно нахлынувшие воспоминания о недавней встрече со Смеляковой. Ему вдруг стало горько и обидно – ведь он так надеялся на ее помощь! И вот теперь надежды разлетелись в пух и прах. Конечно, он мог пойти к Самусеву, выложить ему на стол кассету с записью, стукнуть по столу кулаком и потребовать ордера на арест всей верхушки телеканала. Но где гарантии, что этот решительный жест принесет долгожданные результаты?.. Да, Савина, Липницкого и Шершнева посадят. Но через трое суток выпустят, потому что кассета скорее всего пропадет…
Хлопнула входная дверь. Парамонов поднял голову и увидел, что Корнилова уже нет в кабинете.
– Куда это он?
Семен пожал плечами и хмыкнул что-то неопределенное, дескать, откуда я могу знать?
Глава 7
ТЕАТР МАЙОРА ПАРАМОНОВА
Она знала, что Родион торчит в Питере больше месяца, и чувствовала, что в этот раз он непременно заглянет к ней. Так оно и случилось. Шершнев заявился без звонка, чуть навеселе и с огромным букетом роз. И она, идиотка этакая, не смогла устоять, отдалась ему прямо в кухне, куда Родион затащил ее попить кофе. Потом была ночь, полная любви, затем утро, во время которого и произошел тот странный разговор, после которого у Ларисы появилось щемящее чувство тревоги.
– Зачем ты вернулся? – спросила она, стараясь не глядеть на Шершнева.
– В Питере у меня остались неоконченные дела.
– Я не об этом… Я хочу знать, почему ты вернулся ко мне?
– Потому что не могу без тебя.
В ту же секунду она почувствовала, что Родион лжет. Ведь мог же он обходиться без нее эти два года!
– Когда ты уезжаешь? – спросила она.
– Не знаю. Наверное, через месяц… Но я вернусь. Я обязательно вернусь, и тогда все будет по-другому.
За этой мелодраматичной фразой, которая была неизменным атрибутом почти всех сериалов, последовала невинная на первый взгляд просьба одолжить одну из своих машин: темно-синий
«БМВ», которым Лариса совсем не пользовалась. Конечно же, она согласилась, хотя в глубине души была уверена, что Родион будет возить на ней своих молоденьких любовниц…– Давай прокатимся! – вдруг предложил он.
И хотя это предложение было весьма странным, Лариса согласилась.
– Давай!
Они спустились в гараж, Родион сел за руль, она – рядом. Родион улыбнулся и… достал маленький блестящий пистолет.
– Не надо! – закричала Лариса и… проснулась.
«Господи, какой кошмарный сон!» – подумала она и посмотрела на будильник, стоявший у изголовья кровати. Спала она всего тридцать минут.
– Вот что значит ложиться до захода солнца! – сказала Лариса своему отражению в зеркале и улыбнулась.
Поправила волосы, потуже затянула поясок халата и отправилась на кухню, чтобы приготовить кофе. Пока кипела вода, а в кофемолке мололись зерна, Лариса принялась размышлять: правильно ли она поступила, не сказав голубоглазому майору всей правды. Предыдущую ночь Шершнев провел в ее доме. Он ушел рано утром. Днем позвонил ей в театр и пообещал приехать около одиннадцати вечера, попросив, чтобы в доме, кроме нее, никого не было.
«Неужели он и вправду собирается меня убить?.. – подумала Лариса, наливая себе кофе. – Возможно, я поступила опрометчиво, отказавшись от помощи милиции. Но что-либо менять уже поздно…»
Она прекрасно осознавала, что у нее наконец-то появился реальный шанс отомстить Родиону за все обиды и унижения. Ларисе ведь всегда хотелось, чтобы Шершнев помучился. Так, как в свое время мучалась она. Хотелось, чтобы он хотя бы на пару часов оказался в ее шкуре.
«Если Родиона посадят, я никогда не смогу насладиться его смятением. А я хочу видеть его затравленный взгляд, хочу слышать, как задрожит его голос, когда он узнает, что ко мне приходили из милиции. Если, конечно, он в самом деле замешан в истории с порнофильмами. А если нет, одно упоминание о том, что им интересуется уголовный розыск, заставит Родиона поволноваться. А меня он ни за что не убьет. Он не способен на такое! Я знаю его слишком хорошо, чтобы поверить в эту чушь…»
Во время второго акта Лариса разработала план действий на предстоящий вечер. Это ничуть не сказалось на ее игре – все-таки пьеса шла уже третий год, и все реплики своей героини она знала наизусть. Правда, произносила их машинально, в точности как написано в сценарии. Впрочем, никто даже и не заметил, что на этот раз ведущая актриса играла кое-как.
После спектакля она не поехала на «Вест-ТВ», как собиралась, а отправилась домой. Оттуда и позвонила на студию. Сославшись на головную боль и высокую температуру, попросила перенести съемки на следующий день. Лариса понимала, что, будь она менее популярной, ей не удалось бы отвертеться так легко. Рекламный ролик снимался в коммерческой студии, каждый день простоя стоил немалых денег, но гораздо больших финансовых затрат стоило заполучить к себе звезду мирового класса. А Лариса Смелякова была звездой, потому и могла диктовать свои условия.
Итак, она была дома. Теперь следовало избавиться от телохранителя. На первый взгляд это могло показаться несложным делом, ведь она – хозяйка, и охранник обязан подчиняться всем ее требованиям. Но справиться с Олегом оказалось не просто. К своим обязанностям тот относился крайне добросовестно и опекал ее, словно курица-наседка. Естественно, не мог допустить того, чтобы хозяйка оставалась одна в пустом доме после девяти часов вечера. Прекрасно изучив характер телохранителя, Лариса решила отослать его с каким-нибудь ерундовым поручением. Например, к своему продюсеру. А затем позвонить тому же продюсеру и попросить его задержать телохранителя на неопределенный срок. Желательно на всю ночь…