Священный меч Будды (сборник)

– Река, – догадался он. – Слава богу!

Он прибавил ходу и скоро достиг берега Сицзяна, заставленного лодками и барками и освещенного большими фонарями из промасленной бумаги, висевшими на деревьях. Река, яростно катившая свои волны, ревела и стонала, разбиваясь о суденышки и поминутно сталкивая их одно с другим. Поняв, что он находится на самом конце мола, Корсан стал всматриваться в темноту и наконец заметил джонку, привязанную к столбу. Он взошел на нее и поднял тент – джонка была пуста.

– Куда девались эти собаки гребцы? – пробормотал он гневно. – Положение, однако, хуже не придумаешь! Что теперь делать? Ничего, наберемся терпения.

Американец развалился на циновке, набил трубку, закурил и расслабился, почти позабыв о своих спутниках, дожидавшихся его в гостинице с мучительным нетерпением. Некоторое время Корсан бодрствовал, но потом, убаюканный течением, сомкнул веки и крепко заснул. Его разбудили шум и крики на берегу – видимо, китайцы-лодочники начали свой трудовой день.

– Отлично. – Американец лениво потянулся, закуривая трубку. – Город пробуждается, значит, и наши гребцы скоро проснутся.

Солнце быстро вставало, золотя вершины гор, крыши, террасы, храмы, дома, хижины и плантации. Из-под каждого навеса и каждой циновки, покрывавшей лодки, украдкой выглядывало бронзовое лицо лодочника, наблюдавшего за погодой, в каждом окне показывались бритая и желтая, как спелая дыня, голова, расплющенный нос и пара опущенных книзу усов. Отовсюду слышались смех, веселые восклицания, монотонные ритурнели, плеск весел, скрип блоков, визг поднимаемых флюгарок [16] . Некоторые лодочники вычерпывали воду, другие сталкивали свои суденышки в реку, тянули такелаж, поднимали парус, вытаскивали якорь. Прошло минут сорок, когда Джеймс увидел Луэ Коа – тот выходил из-за угла и раскачивался, как колокол.

16

Флюгарка – флажок с эмблемой установленного рисунка и определенной расцветки, присваиваемой кораблю.

– Вот он, главный разбойник, – сказал Корсан, поднявшись ему навстречу. – Ты где таскаешься, пьяница? Я тебя жду целых четыре часа.

– А! – удивился китаец. – Это вы? Я думал, вы почиваете в гостинице или сидите перед бочонком шу-шу [17] , а вы, оказывается, провели ночь на моей джонке?

– Нет, тысяча чертей! Я пришел сообщить тебе, чтобы ты готовил джонку, и повторяю, что я прождал тебя целых четыре часа.

– Я играл всю ночь с одним лаваду из Учжоу. Так мы едем?

17

Крепкий спиртной напиток.

– Еще бы! Тут все жители перебесились и не дают нам проходу.

– Понятно, – ехидно усмехнулся кормчий. – Разве мы отправимся, не запасшись провиантом?

– Вот ты и купишь его. Держи два таэля, да не забудь взять бочонок сам-шиу. Шевелись!

– Как скажете. – Китаец на лету поймал монеты и не спеша пошел выполнять приказание, почему-то громко смеясь.

– Перестань хохотать, черт тебя подери! – крикнул ему вслед Корсан. – А тебе, сэр Джеймс, надо прогуляться во вчерашний кабачок и купить джина в дорогу, – сказал он сам себе, повернув в сторону города. – Без такого напитка в этой мерзкой стране невыносимо жить!

Пройдя с полмили, он дошел до кабачка, огляделся, не следит ли кто за ним, потрогал револьвер и распахнул двери с видом победителя. Кабатчик хлопотал у стойки совершенно один. Увидев вчерашнего посетителя, он вытаращил глаза, и на его лице изобразилось сильное волнение.

– Эй, милейший, – обратился Джеймс к хозяину, – чего ты испугался?

– Ничего, – ответил китаец. – Я не испугался, а удивился твоей смелости.

– А кого мне бояться? Вот тебе таэль, дай мне десять бутылок джину.

– Десять? Таэля не хватит – мой джин дороже.

– Ты что-то сказал, собака?

– Мой джин стоит один мао за бутылку.

– Мошенник! – возмутился Корсан. – Ладно, черт с тобой, я богатый. Получишь столько денег, сколько попросишь. Неси бутылки!

Китаец почесал затылок, но не сдвинулся с места, казалось, находясь в замешательстве:

– Я… У меня нет джина. Если хотите, вот сам-шиу…

В ту же секунду кабатчик, сделав условный знак какому-то человеку, внезапно выросшему на пороге, попытался скрыться внутри помещения, но могучий янки в два прыжка настиг его.

– Ты кому сигналишь? – заревел он. – Готовишь мне западню?

Китаец замотал головой, но Корсан схватил его за шиворот и выволок из дверей. На другой стороне улицы, как раз напротив кабачка, он увидел нескольких китайцев, вооруженных мушкетами и ножами.

– Видишь, желтая твоя рожа? – тряхнул Корсан китайца за шиворот. – Скажи им, чтоб убрались, или я размозжу тебе голову о стену.

– Я не знаю этих людей.

– Дай мне дорогу, пока добром прошу!

– Пустите меня! – завопил кабатчик. – Помогите! Арестуйте иностранца!

Корсан зарычал, как лев, схватил кабатчика за середину туловища, поднял и швырнул на мостовую с такой силой, что только крепкая голова китайца могла выдержать и не разлететься вдребезги. Отделавшись от заговорщика, американец повалил столы и стулья, устроив себе баррикаду, и спрятался за ними, в то время как тридцать-сорок вооруженных китайцев столпились перед входом, и их дикие крики и угрозы в адрес чужеземца оглашали всю улицу.

Глава IX Белые и желтые

Только теперь Корсан понял, какую страшную ошибку он совершил, отправившись за злополучным джином, вместо того чтобы бежать в гостиницу к ожидавшим его друзьям, а оттуда на джонку. Он готов был отдать полжизни, чтобы поскорее выбраться из этой западни. Мысленно он утешал себя тем, что кто-нибудь из товарищей придет ему на помощь, но пока видел перед собой только воющую мстительную толпу, потрясавшую мушкетами, пиками, топорами и палками и готовую разорвать его на куски. Особенно бесновался каким-то чудом уцелевший кабатчик, побуждая самых храбрых китайцев вломиться внутрь кабачка и разрушить баррикаду. Несколько минут вся эта свара ревела и вопила, время от времени швыряя в Корсана камни, от которых вдребезги разлетались сосуды с вином, потом, убедившись, что неприятель не показывается, шесть или семь китайцев, вооруженных пиками и мечами, приблизились к дверям. При виде их американец упал духом.

– Кончено, – прошептал он. – Я попался, как мышонок, в ловушку. Нет, сэр Джеймс, так не пойдет. Не вешать носа и побольше храбрости. Надо постараться отделаться от этих желтых рож. Смелее!

С этими словами Корсан придвинул к себе стол, вытащил два револьвера и направил дула на дверь. Семь китайцев, ободренных прибытием к месту событий еще одной вооруженной шайки, решительно вошли в кабачок и приблизились к баррикаде. Но, увидев белого великана, поднимавшегося им навстречу с нацеленными револьверами, сыны Небесной империи остановились в нерешительности, а трое или четверо из них, опасаясь, что чужеземец начнет стрелять, удрали восвояси.