Святая Русь - Князь Василько

После гибели многих ордынских военачальников и хана Кулькана, русские воины уверовали в свою победу. Татары побежали, и тогда хан Батый пустил в ход свои сокрытые тумены, кои обложили русичей со всех сторон, и начали их теснить их к надолбам. Воспользовавшись численным превосходством, ордынцы переломили ход боя, и добились победы. В лютой сече погиб воевода Еремей Глебович Ватута. Сыну великого князя, Всеволоду Юрьевичу, удалось пробиться с малой дружиной через кольцо ордынцев и лесными тропами прибежать во Владимир.

Путь к Ростово-Суздальскому княжеству оказался открытым. Но татаро-монгольское войско прежде всего повернуло на север, дабы захватить Москву. В то время это был небольшой городок, обнесенный деревянным частоколом. Москву обороняла небольшая дружина под началом младшего сына великого князя Владимира Юрьевича, и воеводы Филиппа Няньки. Дружина села в осаду, но выдержать приступ многочисленного врага не смогла. Огненные стрелы, пороки и тараны сделали свое дело. «Воеводу Филиппа Няньку убили, а князя Владимира взяли руками, а людей избили от старца до младенца, а город и храмы предали огню, и монастыри все и села пожгли».

Ордынцы хлынули на Владимир.

Г л а в а 9

ЛЮТЫЕ СЕЧИ

Т

умены хана Батыя на первых порах шли по льду Москвы-реки, а затем по Клязьме. Путь от Рязани до Владимира составлял около 300 верст. Батый к столице Северо-Восточной Руси двигался довольн

о медленно, преодолевая за день не более десяти верст. Осторожный хан не хотел отрываться от своих тяжелых обозов и осадных машин. Без пороков и таранов Владимир не взять. Юртджи доложили, что город окружен высокими деревянными стенами и укреплен мощными

каменными башнями. С севера и востока Владимир прикрывала река Лыбедь, с крутыми обрывистыми берегами и оврагами, с юга – Клязьма. Но и это не всё: юртджи не без тревоги рассказывали, что пробиться к центру крепости крайне сложно. Надо преодолеть три обор

онительные преграды: водяной ров, земляные валы и стены Нового города, п

осле него – стены «Мономахова города» и наконец каменные стены детинца, кой мастера сложили из крепких ту

фовых плит. Укрепления же самого детинца дополн

ялось могучей надвратной башней с церковью Анны и Иоакима.

– Самое же мощное оборонительное укрепление Владимира, великий повелитель, представляют Золотые ворота, перед которыми, как утверждают гяуры, бессильны наши пороки и тараны.

– Чепуха! Мои пороки пробивали и не такие крепости. Что же в них необычного?

– Золотые ворота, покоритель земель, представляют не только очень высокую каменную башню с толстенными каменными стенами, но и башню со многими бойницами, под которой, в глубоком проеме, спрятаны недоступные для таранов и пороков створки ворот. И, кроме того, повелитель, оборону Владимира дополняют бесчисленные каменные церкви и монастыри. А еще, лучезарный…

– Довольно! – оборвал лазутчиков Батый. – Для моих туменов не существует преград.

Первым, кто принес горькую весть о поражении русских войск под Коломной, был Всеволод Юрьевич, прибежавший во Владимир с остатками дружины. Великий князь был страшно перепуган. Он метался по своему роскошному дворцу и не знал, что предпринять. Наконец он собрал у себя княжьих и градских мужей и приказал им высказаться.

Мнения разделились. «Многие разумные советовали княгинь и всё имение и утвари церковные вывезти в лесные места, а в городе только оставить военных для обороны». Другие же возражали, что в этом случае воины «оборонять город прилежно не будут, и призывали «оставить в городе с княгинею и молодыми князьями войска довольно, а князю со всеми полками, собравшись, стать недалеко от города в крепком месте, дабы татары, ведая войско вблизи, не смели города добывать»

Таким удрученным и растерянным Великого князя никто еще никогда не видел. Несмотря на мощные оборонительные укрепления Владимира, он не захотел остаться в крепости. Отверг он и предложения советников. Всю ночь он провел в мучительных раздумьях, а утром направил гонцов к своим племянникам. Василько, Всеволод и Владимир прибыли со своими дружинами немешкотно. И вновь состоялся совет. Василько предложил всеми силами оборонять Владимир, но Юрий Всеволодович от этого решительно отказался.

– Надо ехать в Суздаль и там поджидать Батыя.

– Это не выход, Юрий Всеволодович. Чтобы нанести ощутимый удар Батыю, надо собрать полки в безопасном, достаточно удаленном от ордынцев месте. Только так мы можем сколотить большую рать.

– И где ж это место?

– Река Сить.

– Сить?.. Лешачьи места. Туда, почитай, и нога человека не ступала. Ты в своем уме, племянничек?

– В своем, Юрий Всеволодович. Дремучие леса прикроют наш стан от наступления ордынских полчищ, коим в зимнюю пору будет тяжко передвигаться по лесным урочищам. На это уйдет не меньше четырех недель. Мы же за это время призовем на помощь войска из других городов и княжеств, кои еще не тронуты татарами. Мощное войско может прийти из Киева и от твоего брата Ярослава из Новгорода, и из других Северо-Западных земель. Нельзя забывать и о том, что Сить – приток Мологи.. По ее льду проходят проторенные санные пути: с юга – от Волги, с севера – от Белоозера. По ним могут прибыть значительные подкрепления из богатых приволжских и северных городов. А в случае опасности – на войне всякое бывает, всего не предусмотришь, - эти пути послужили бы отходом в труднодоступные северные земли, куда ордынцы никогда не пойдут. Другого выбора для нас нет. Соглашайся, Юрий Всеволодович.

И великий князь, выслушав одобрительные слова других князей, первый раз за свою жизнь согласился с доводами Василька Константиновича.

– Быть по сему, - молвил он. – Оборону же Владимира я оставляю на сыновей своих Всеволода, Мстислава и воеводу Петра Ослядаковича (который фактически и стал руководить обороной). Мыслю, такой мощной крепости Батыю не одолеть.

В тот же день Василько Константинович позвал к себе меченошу Славутку Завьяла и молвил:

– Возьми с собой десяток гридей и спешно скачи в Ростов. Привезешь на Сить княгиню с детьми. А ростовцам скажешь: кто способен держать в руках меч, пусть идет в мою дружину. А женщины, старики и дети пусть уходят в глухие леса, ибо город оберегать некому. Пусть и кузнецы забирают своё кузнечное зделье, и надежно укроются. Они еще зело пригодятся.

Расставание на Сити было тягостным. Распрощавшись с малолетними детьми, Василько Константинович ступил к Марии. Она не скрывала своих слез.

– Может, мне с тобой остаться, любый ты мой?

– А как же Борис с Глебушкой?

– Их увезет на Белоозеро епископ Кирилл под надежной охраной, не пропадут. Я же с тобой хочу остаться. Так мне будет легче. Прошу тебя, Василько!

Князь поглядел на жену, и его охватила острая, мучительная жалость. С трудом сдерживая волнение, Василько ласково взял лицо Марии в свои ладони и проникновенно произнес:

– Нельзя тебе здесь, родная. Никак нельзя! Никто из князей своих жен и детей здесь не оставил. Не место им быть в лютой сече. Хочу тебя видеть с Борисом и Глебушкой в добром здравии. За меня ж не переживай. Останусь со щитом. Вернусь с поле брани, и заживем лучше прежнего. Я ж тебе еще пятерых сыновей заказал. Не забыла? Чтоб как у Всеволода Большое Гнездо.

– Не забыла, любый ты мой.

– Вот и добро… Поезжай с Кириллом, и «Слово» свое о князе Игоре зачинай.

– Зачну. Непременно зачну.