Святилище

Когда я подняла голову, Малачи наблюдал за мной. От одного выражения его лица у меня перехватило дыхание, а к щекам вернулся жар… и ко всему остальному.

Он быстро отвернулся.

— Дамы, пойдёмте. Мы должны пройти значительное расстояние за короткое время, если хотим попасть в Хараг сегодня вечером.

Он закинул рюкзак на плечо и зашагал по улице. 

ГЛАВА 19

С помощью Анны я сняла доспехи, которые носила весь день. Они стали более гибкими, пока мы шли, и оказались довольно удобными. К тому времени, как мы добрались до зоны Харага, я почти забыла, что ношу их. Но как только я сняла их, то почувствовала разницу. Освободившись от доспехов, я со вздохом плюхнулась на диван.

Анна рассмеялась над моим бескостным распростёртым телом.

— Не расслабляйся, девочка. Сегодня были всего лишь цветочки.

— Проще простого, — согласилась я, оглядывая наш временный дом.

Мы расположились в многоквартирном доме в нескольких кварталах внутри зоны. Судя по всему, Малачи в последнее время проводил в Хараг так много времени, что заявил права на эту квартиру. Хотя в раскинувшемся городе имелась дюжина отдалённых постов Стражей, и у них с Анной было также несколько квартир, где они могли спрятать дополнительное оборудование и припасы, залечить раны, не требующие немедленного ухода, и спокойно отдохнуть после долгих часов патрулирования.

Эта квартира ничем не отличалась от той, что была рядом с участком, где я провела те несколько дней с Малачи. В ней была одна спальня с узкой койкой и комодом. В маленькой гостиной стояли диван, кофейный столик, а на приземистой тумбочке у стены — телевизор.

Я подошла к тяжёлому квадратному телевизору и заглянула за него, желая узнать, как он подключён. На самом деле я ещё не видела в городе никаких электронных или механических устройств. Улицы и все здания были освещены газовыми фонарями, и я не видела никаких выключателей или розеток. Увидев заднюю стенку телевизора, я вздрогнула и чуть не упала навзничь. Да, он был прикреплён к стене шнуром.

Пуповиной. По крайней мере, так это выглядело для меня.

Я осторожно вернулась к дивану, очень сильно обрадовавшись, что в последнее время ничего не ела. Следующие несколько минут я провела в попытках убедить себя, что не сижу в скудно обставленном желудке живого, дышащего существа.

Анна села рядом со мной на диван и проследила за моим взглядом к телевизору.

— Крутят одно и то же, — сказала она. — Семейка Брэди. И множество рекламных роликов для волос.

— Серьёзно?

— Да. По крайней мере, так было в последние годы.

Малачи вышел из спальни, всё ещё в доспехах. Он выглядел слишком большим для квартиры, когда был экипирован. Он увидел, что мы смотрим на телевизор, и рассмеялся.

— Я был совершенно озадачен, когда они впервые появились в этих квартирах и заменили радио. Я никогда не включаю их, но Анна помешана на "Семейке Брэди".

Я с подозрением посмотрела на Анну.

— Я думала, у тебя вкус получше.

Анна фыркнула.

— Это мило. Раньше я смотрела только мелодрамы, но решила взяться за нечто новое, когда мой английский стал лучше. Я даже не хочу знать, что ты увидишь, когда включишь его.

— Ты хочешь сказать, что для каждого, кто включает телевизор, идёт разная программа?

— Конечно, — сказал Малачи. — Он показывает то, что хочешь увидеть ты. Но тут плохо ловит.

— И они никогда не показывают мои любимые эпизоды, — пожаловалась Анна, бросая подушку в Малачи.

Я закатила глаза. Конечно. Всё, что ты хочешь посмотреть, но ты не можешь смотреть в хорошем изображении, было много рекламных роликов, и это никогда не удовлетворяло твои желания. Телевидение в аду.

Малачи пристегнул дубинку к поясу и посмотрел на меня.

— Я собираюсь по-быстрому обойти восточную часть и посмотреть с какой деятельностью Мазикинов нам придётся иметь дело. Мы используем эту квартиру как нашу базу и начнём обыскивать зону завтра, хорошо? Будем ходить от двери к двери, если понадобится.

— Спасибо, — тихо сказала я, тронутая его вниманием.

Он улыбнулся мне, кивнул Анне и вышел за дверь.

Анна встала и пошла на кухню. Она открыла хлебницу на столешнице и, вздрогнув, быстро закрыла её. Она порылась в кладовке, достала банку овощей и немного консервированного мяса. После нескольких бесполезных секунд поисков консервного ножа, она выхватила простой нож и вскрыла банки. Тошнотворные хлопки кусочков пищи, падающих на дно миски, вынудили меня отвернуться. Я не хотела, чтобы Анна чувствовала себя хуже из-за того, что ей приходиться есть эту гадость, поэтому я утащила свой бурлящий желудок в гостиную.

Я раздвинула занавески как раз вовремя, чтобы увидеть, как Малачи идёт по улице, направляясь вглубь зоны, его широкие шаги были плавными и уверенными. Я прижалась лбом к прозрачному стеклу, цепляясь за его силуэт как можно дольше.

— Он ненадолго. Не беспокойся о нём, — вкрадчиво сказала Анна. Я обернулась и увидела, что она с ложкой в руке копается в коричневой каше в миске. — Он знает, как не попадаться никому на глаза.

— Похоже, они все знают, кто он такой. Они называют его по имени, — сказала я.

Казалось, что это сделает его мишенью, а он был один, и никто его не прикрывает.

— Конечно, знают. Для Мазикинов он страшилище. Он был их худшим кошмаром в течение десятилетий и преуспел в удержании их численности на довольно маленьком уровне до недавнего времени.

— А как насчёт тебя? Как так вышло, что они не знают тебя так же хорошо? Они хотели завербовать тебя, так что, вполне очевидно, что они понятия не имели, что ты Страж.

Анна остановилась посреди своего методичного зачерпывания и жевания.

— Малачи позаботился об этом. Никто из тех, кто видел меня, не выжил. Все допросы он проводит сам. Он сам ходит во все худшие места. Так будет лучше, потому что я могу служить приманкой. Теперь, конечно, всё испорчено, потому что Сил сбежал.

Я закрыла глаза, желая избавиться от чувства вины.

— Мне очень жаль, Анна.

— Это не могло длиться вечно. У Мазикинов странная коллективная память. Я удивлена, что это работало так долго. В любом случае, есть обратная сторона того, что Мазикины знают Малачи в лицо. Это делает их осторожными. Даже если они заметят его, что маловероятно, они не нападут, если только не будут сильно превосходить его численностью.

Мой желудок совершил неприятнейший кувырок, и я бросила на Анну кислый взгляд.

— Ох, хорошо. Спасибо за этот образ.

— Лила, этот парень может сам о себе позаботиться. С чего вдруг твоей работой стало беспокойство о нём?

Потому что я забочусь о нём гораздо больше, чем следовало бы.

— Это не так… но разве это не должно быть твоей обязанностью?

Анна натянуто покачала головой.

— Никоим. Образом. Мы коллеги. Если он подставится под убийство, то только потому, что он оказался глуп.