Святослав. Император с севера

На этом этапе вторжения варваров Священная римская империя приказала долго жить. Рыхлое образование, скрепленная только волей Оттона Первого и его полководческими талантами, стало рассыпаться на отдельные куски стоило только империи получить хороший удар извне.

Теперь Оттону Первому приходилось воевать не только с варварами накатывавшие с севера точно снежная лавина, но подавлять сепаратистские настроения центральных и особенно южных областей, что были присоединены к империи совсем недавно, как например королевство Ломбардия.

Так король Бургундии не желая своему государству участи герцогств Саксония, Франкония, Голландия и прочих, коих не только пожгли, но еще и соседи аннексировали часть территории, как это сделали франки с Лотарингией (у них они тоже могут оттяпать жирный кусок по реке Рона), заслал к князю Святославу Игоревичу послов.

Князь согласился с условием что Бургундия атакует своего соседа Ломбардию. Сам он рвался уничтожить Рим до конца года. И по всему выходило, что если дальнейшее продвижение армии пойдет такими же темпами, то к осени славяне и викинги с союзниками доберутся до Рима и безусловно возьмут его на меч.

С одной стороны Византийской империи с этого только выгода, исчезнет конкурент в христианском мире, а с другой как бы следом не исчезнуть… так как родившийся монстр становился на порядок страшнее прежнего врага и ему нужно постоянно плотно питаться, чтобы не умереть.

Эту мысль император Никифор Второй и попытался донести до своего первого министра.

– Если славяне нападут на нас и всласть пограбят, и хорошенько нагрузившись трофеями просто уйдут в свои дремучие леса, это полбеды. Такое было не раз и даже не два, да это больно и обидно, но империя справится. Но если произойдет то, что они творят на западе и они найдут союзников внутри, тех же болгар, то нам конец, империя развалится.

– Мы должны его остановить, – произнес первый министр, осознав всю серьезность угрозы.

– Я тоже так думаю. Проблема в том, что добраться до него в лагере не получится. Его хорошо охраняют, питается он с простыми воинами, так что его не отравить. Издалека тоже не убить. Когда не в полном своем доспехе, то в кольчуге, так что стрелой его не взять.

– Поступим другим проверенным способом и натравим на него кого-нибудь…

– Кого? Всех степняков, что кочевали под Киевом он хитростью переселили далеко от своей столицы, да и сейчас они бьются с ним в союзе.

– Да, – кивнул Василий Лекапен. – Князь старается избавиться от соседства со всякими кочевниками, как ненадежных соседей. Прошел слух, что даже мадьярам и валахам он предложил переселиться в Саксонию и равнинную часть Лотарингии.

– И что они? – проявил интерес император.

Валахи и мадьяры тоже доставляли постоянное беспокойство Константинополю.

– Думают…

– Согласятся. Земли для кочевий больше и грабить есть кого, тех же франков…

Первый министр, кивнул, и возвращаясь к животрепещущему вопросу, предложил:

– Может болгар попробуем натравить? Застращаем царя Петра, что их ждет то же что и германцев и пообещаем помощь. Может даже действительно ее окажем.

– Да, больше собственно некого… – согласился Никифор Фока. – Что до помощи, то она будет и будет существенной…

2

Получив огромное количество золота с аферы по якобы перенацеливании варварского нашествия с Константинополя на Рим, епископ Михаил принялся за активные интриги, поддерживая своих сторонников и покупая нейтралов. Он действительно не собирался до конца своих дней прозябать среди варваров, стремясь достичь большего. Вот если бы не было денег, то тогда да, пришлось бы проявлять истинное христианское смирение…

Патриарх Полиевкт не вечен и, судя по всему долго ему все равно не протянуть, старость стала сказываться на нем очень сильно. Это видели все, как его противники, так и сторонники патриарха, а значит нужно уже сейчас, до того как он отправится на свидания с Господом, обзаводиться дополнительными связями с предполагаемыми претендентами на патриарший престол, чтобы если не сохранить свои позиции, так хотя бы не сильно потерять, так сказать подстелить соломки на все случаи жизни.

Так что от желающих заиметь с опальным епископом связи отбоя не было, тем боле когда он щедро платит. На этой основе выстраивалась система сбора информации.

Епископ Михаил просматривал очередную корреспонденцию из Константинополя. В основном шла переписка с целью прощупать позиции друг друга, уточнялись условия сотрудничества и делили шкуру неубитого медведя, распределяя посты и должности, а так же кого они при этом должны будут изгнать или даже вовсе казнить. В общем обычные подковерные игры и интриги.

Но одно письмо привлекло внимание епископа Михаила особо. Прислал его один из его явных сторонников. Стоил этот сторонник дорого несмотря на невысокий пост, но… он того стоил, ибо был в курсе всех дел во дворце.

В письме сообщалось, что император Никифор Второй Фока направил в Болгарское царство своего эмиссара, Калокира, сына стратига херсонесской фемы.

С какой целью это было проделано гадать особо не приходилось. Константинополь, как всегда чужими руками хочет разобраться с очередным своим врагом. И сейчас главная угроза для империи – князь славян Святослав, чье имя прямо-таки гремит на весь известный мир, благодаря его блистательным победам.

Кто-то произносил его имя с восторгом, а иные со страхом и ненавистью. Особенно сильно боялись и ненавидели итальянцы, на чьи земли под его командованием накатывала эта сокрушающая все на своем пути лава варваров. Чего только стоит его фраза: «Рим должен быть разрушен!»

И то, что он будет разрушен уже не оставалось никаких сомнений, так как Святослав Игоревич не собирался отступаться, удовлетворившись богатыми откупными, как это делал его отец и дед по отношению к Константинополю. Послы возвращались в Рим ни с чем.

Видя это, большая часть знати собрав свое богатство, загружая корабли, так что они едва держались на плаву, спешила сбежать из Италии в Византийскую империю.

Епископ Михаил задумался о том, стоит ли предупреждать князя о возможных проблемах?

С одной стороны они заключили своеобразное партнерское соглашение и любое ослабление Святослава ударит по самому Михаилу, но… столь сильный князь это тоже не есть хорошо.

«Но если не предупредить и князь понесет большие потери, не говоря уже о том, что сам может погибнуть в какой-нибудь засаде, то и моя задумка может вовсе сорваться», – подумал он.

Срыва осуществления своей мечты епископ допустить не мог, он уже один раз проиграл, а потому взял лист пергамента и перо, после чего начал писать письмо. Правда не князю, а его брату Глебу, что сейчас как раз проходит обучение в болгарской семинарии.