Святославичи
Шрифт:
– О походе на половцев не может быть и речи, - строго произнесла княгиня, - недужен супруг мой, ногу больную ему тревожить нельзя. А то, что за чернью киевской зорко следишь, воевода, за это тебе низкий поклон от меня и от князя. Народу доверять нельзя и тем более давать в руки оружие! В следующий раз скажешь народным вожакам, что стены киевские - надежная защита для всех горожан.
Проводив Коснячко, Гертруда отправилась на поиски Людека. День почти прошел, а они так и не виделись! Попутно княгиня навестила сыновей. Мстислав и Ярополк собирались в оружейную комнату, чтобы выбрать себе новые мечи.
«У этих одно на уме!» - улыбнулась про себя Гертруда.
В светлицу Святополка княгиня вошла
«Ну вот, милый, ты поел и отдохнул, значит, нам пора чуточку поласкать друг друга. Видишь, я уже готова!»
«Ежели только чуточку…»
Последовал тяжелый вздох княжича.
Голосок Эльжбеты задрожал от негодования: «Можно подумать, я толкаю тебя на что-то мерзкое».
Гертруда осторожно подкралась и заглянула в узкую щель между занавесками.
Нагая Эльжбета сидела на постели, откинувшись назад на согнутые локти и распустив по одеялу свои длинные белокурые волосы, расчесанные столь тщательно, что каждая волосинка отливала блеском. Беременность пока еще никак не обозначилась на ее фигуре. Нежная кожа девушки отливала матовым теплом: свет из узкого оконца падал прямо на нее. Она покачала из стороны в сторону тяжелыми полушариями пышных грудей, глядя на возлюбленного из-под скромно опущенных ресниц. Зеленые глаза влажно искрились такой глубокой страстью, что, казалось, способны были воспламенить даже камень.
Однако Святополк, с недовольным видом стаскивающий с себя одежду, явно не проявлял любовного пыла, словно его терзали тяжкие сомнения либо совершенный недавно страшный грех.
«Ну и увалень!» - подумала Гертруда.
Эльжбета принялась вслух жалеть Святополка, называя его всякими уменьшительными прозвищами, именуя себя развращенной девицей, а его сравнивая с чистым ангелом.
«Почему мой ангелочек так стонал ночью? Порывался кого-то рубить мечом!»
– Мне снились половцы, - признался Святополк.
– Знаешь, Эльжбета, я ведь еле ноги унес от них. Натерпелся страху!
– Ах ты мой бедненький козленочек!
– Как я уцелел, и сам не пойму.
– Ну иди ко мне, мой ангел.
– Скажи, Эльжбета, ты молилась за меня?
– Конечно, молилась.
– Какая ты хорошая! Значит, твоими молитвами я и спасся.
Святополк в порыве нежности стал покрывать поцелуями колени Эльжбеты. Она тихонько засмеялась от щекотки.
«Эльжбета не просто хорошая, а слишком хорошая для тебя, - мысленно поправила сына Гертруда.
– Глупый юнец».
Видя, что молодые люди уже обнимают друг друга, Гертруда покинула светлицу, тихонько притворив за собой дверь. От увиденного в ней опять стало просыпаться пламя страсти. Неожиданно столкнувшись с Людеком в узком переходе - он шел куда-то с толстой книгой под мышкой, - Гертруда едва не бросилась ему на шею.
– Сегодня в полночь!
– шепнула она, досказав остальное, сияя глазами.
Людек кивнул, глядя на княгиню с обожанием.
– Что это у тебя?
– Гертруда кивнула на книгу.
– Сборник законов - «Русская Правда», - ответил Людек.
– Князь приказал принести.
– Отнести его пока ко мне, а князю скажи, что не смог найти, - велела Гертруда и погладила Людека по щеке.
До чего же он мил! И как ему идут длинные волосы!
– Госпожа желает досадить мужу?
– улыбнулся постельничий.
– Просто хочу ознакомиться с тем, чем так гордятся русские князья, - промолвила княгиня.
– Было бы чем гордиться, - презрительно бросил Людек.
– Согласна, - улыбнулась Гертруда и вновь перешла на шепот: - В полночь жду!
Они расстались, полные тревожной радости от
этой краткой встречи и предвкушения грядущей сладостной ночи.Сразу после ужина Гертруда сама сменила белье на своей постели, чтобы не давать повода для кривотолков служанкам, которые знали, что из-за своего недуга князь ночует отдельно от супруги. Совершив омовение и умаслив тело душистым розовым маслом, княгиня долго приводила в порядок свои густые волосы, чистила зубы соком корня калгана, жевала мяту, чтобы придать свежесть дыханию. Она даже забыла помолиться в положенное время, однако успокоила себя тем, что помолится завтра с еще большим усердием. В ее душе будто распустились цветы, так увлекли княгиню приготовления к встрече с возлюбленным.
Все же Гертруда заставила себя полистать «Русскую Правду», сосредоточив внимание на статьях о престолонаследии и завещаниях. Она сразу увидела сходство «Русской Правды» с польским Судебником и чешскими законами князя Бржетислава [108] , там тоже наследование верховной власти шло от старшего брата к младшему. Славяне на востоке и на западе недалеко ушли от своего языческого представления о родстве и государственности.
Гертруда задумалась, осознав неприступность преграды перед ней. Отступать ей не хотелось, но вместе с тем она поняла, что даже с внезапной смертью Святослава и Всеволода вражда и соперничество среди русских князей не прекратятся: останутся их потомки, которые вряд ли захотят склонить голову перед потомками Изяслава.
[108] Бржетислав - князь Чехии в 1035-1055 гг.
«Особенно перед таким, как Святополк», - подумала Гертруда и захлопнула книгу.
Да, ей нужен союзник, могучий союзник! И непременно в Русской земле!
Мысли Гертруды вновь обратились к плененному Всеславу. Уж лучше поделить Русь между ним и Изяславом, чем между тремя Ярославичами. Благо Всеслав никогда не тяготел к Южной Руси, сидя в своих северных лесах и болотах.
Гертруда прилегла на кровать и не заметила, как задремала.
Пробудилась она от громкого стука в дверь. Сначала Гертруда испугалась, потом обрадовалась нетерпению своего любовника и, как была нагая, бросилась к двери. Отодвинув засов, княгиня отпрянула. Через порог, хромая, переступил Изяслав. От него несло вином.
– Ба! Ты, кажется, ждала меня?
– с пьяной улыбкой произнес князь, протягивая руки к жене.
– Истомилась без мужниной ласки, пава моя!
Гертруда попятилась и, наткнувшись на постель, села.
В ней нарастало отвращение по мере того, как Изяслав обнажал перед ней свое волосатое потное тело. Гертруде хотелось закричать, убежать, провалиться сквозь землю, только бы не соприкасаться с этим грубым и грязным человеком, ее супругом. Она не позволила Изяславу целовать себя и стала бить его по рукам, когда он потянулся к ней. Княгиня сопротивлялась с молчаливым ожесточением, но взбешенный Изяслав сильным ударом кулака погасил в ней сознание.
Она очнулась уже под ним, чувствуя в своем чреве медленное глубокое скольжение мужской плоти, а на своем лице тяжелую смесь винных паров, вырывающуюся изо рта Изяслава. В груди у него слышались какие-то сиплые звуки, он поминутно икал и издавал хриплые сладострастные стоны.
Гертруда закрыла глаза, повернув голову набок и мысленно поклявшись отомстить Изяславу за надругательство над ней.
Это продолжалось бесконечно долго, доведя Гертруду до мучительного изнеможения. Наконец, Изяслав завалился на подушку и захрапел. У Гертруды после перенесенного потрясения кружилась голова, ее мутило. Ей казалось, что все ее тело испоганено и изгажено, если бы она могла, то убила бы Изяслава!