"Святые" 90-е Пионер – Том II

— Серьёзней не бывает. Так ты согласен?

— А как же время подумать?

— Времени нет, Дима, каждый день простоя, это огромные убытки. Да что я тебе объясняю, ты и сам всё прекрасно знаешь.

То что убытки на самом деле большие, я знал, только никак не мог взять в толк зачем Патрину посылать ко мне убийц, и тут же предлагать работу. Бред какой-то. Но если не он, то кто? Неужели доктор?

— Ладно, я согласен. Парней из бригады Лося мне где искать?

— Там же где ты их один раз уже нашел, они тебя там дожидаются. — сказал Патрин, после чего сел в свою машину и уехал.

Он уехал, а я остался, понимая что в очередной раз всё встаёт с ног на голову.

Патрин не при делах, это совершенно точно, и единственный кто остаётся, доктор. Если не усложнять, выходит что он всё же оказался мелочным, и сдал меня своей крыше. Непонятно только почему те так жестко действовали, ведь гораздо проще было бы меня припугнуть, или просто закрыть. Наркотики подкинуть, оружие, да много чего сообразить можно. Зачем убивать-то сразу? Боялись Патрина? Или меня? Ответить на этот вопрос мог только один человек, сам доктор. Адрес известен, место работы тоже, поэтому найти его не составит особого труда. И желательно не откладывать. Вернувшись с улицы в мастерскую, я позвал Шухера, и кратко пересказав ему разговор с Патриным, сообщил о своих подозрениях.

— Тряхнуть надо этого доктора, делов-то… — ожидаемо выдал он.

Я был того же мнения, и мы поехали.

— Исаака Моисеевича сейчас нет, он сегодня отгул взял. — после недолгих препираний, сообщила медсестра в приёмном покое. Дома доктора тоже не оказалось.

— И чего теперь? — разводя руками, спросил Шухер, но тут из квартиры напротив выглянула бабулька.

— Уехал он! — объявила она, — с самого утра и уехал!

— Здравствуйте, а куда уехал, не подскажете?

— На дачу, раз лопату снеговую взял, значит на дачу поехал!

— Замечательно! А дача у него где?

— Внизу, возле моста, хроновские сады, их тут все знают!

Хрон, это председатель, и по совместительству сторож одного из близрасположенных садовых товариществ. Круглогодично живет на своём участке, скотину держит, ну и за огородами присматривает.

Ехали недолго. Сады, засыпанные снегом, стояли как призраки. Но дорогу расчистили неплохо — во всяком случае до «усадьбы» Хрона. У ворот остановились. Снег скрипел под сапогами, а сторож, завернутый в тулуп до бровей, тыкал варежкой мне за спину:

— Прямо езжайте… Машину на развилке он бросил. До дачи трактор не прошёл — сугроб по пояс.

Серая «Волга» доктора прилипла к обочине, да так плотно, что казалось кто-то не справился с управлением. Поставил свою «девятку» рядом, и мы пошли по следам.

— Видать, таскал что-то тяжёлое, — Шухер пнул сапогом провалившийся снег. — Не раз тут топтался.

Дача оказалась крошечной — избушка, будто сошедшая с детского рисунка: три окошка, дверь покосившаяся, сугробы у крыльца аккуратно откиданы.

— За окнами смотри, — бросил я Шухеру, поднимаясь на скрипучие ступени. Постучал.

— Кто? — голос из-за двери дрожал, будто от холода.

— Сторож! Мёд принёс, брать будете? — ответил хрипло, подражая стариковскому тембру.

Замок щёлкнул. Дверь приоткрылась, и в щели появилась знакомая физиономия. Доктор стоял в растянутом свитере, глаза — два чёрных уголька на бледном лице. Он узнал меня сразу — зрачки сузились, губы дёрнулись.

Распахивая двери и толкая доктора внутрь, я даже сказать ничего не успел, как тот рухнул на колени:

— Я не виноват! Это Степан… он всё!

Присев на корточки, — так чтобы «глаза в глаза», и демонстративно достав нож, я легонько прижал его под подбородок доктора.

— Про меня кому сказал?

— Степану! — доктор захлёбывался словами. — Он прислал тех двоих… Они решают проблемы…

— Кто такой Степан? — лезвие впилось в кожу.

— Главврач… поликлиники… — доктор зажмурился. — На меня редко жалуются… Но если родственники начинают выть… требуют деньги назад…

— Кто еще в вашей шайке?

— Вадик — он мент! И кореш его, уголовник, имени я не знаю!

Шухер фыркнул, разглядывая бутылки коньяка на полке:

— Дело-то поставлено! Мент стращает, уголовник кости ломает, ты деньги собираешь. Круговорот дерьма в природе.

Тут я был согласен с Шухером, и единственное что было непонятно, как меня так быстро нашли.

— Когда они к тебе приезжали?

— Ночью, сразу после вашего ухода.

— Что ты им сказал?

— Всё! — доктор зажмурился, будто пытаясь стереть воспоминания. — И номер вашей машины… Я… я видел, как вы уезжали. Смотрел в окно…

Теоретически найти могли по номеру, но машина зарегистрирована на какого-то левого деда, и так сходу выяснить кто на ней катается, очень непросто. Если предположить что действовали через тех людей которым я денег дал, тоже не срастается, не знают они про меня ничего. В общем, ещё одна загадка, хотя и не главная.

Шухер вдруг развернулся, прищурясь:

— И что, если бабки не несут — детишки того, на небушко?

— По-разному… — доктор съёжился.

— Говори чётко! — я ткнул ножом в пол в сантиметре от его пальцев.

— Нет! Мы… мы иногда помогаем… — он закашлялся. — Но Степан… он не любит убытки.

Оставив его дрожать в углу, мы вышли на крыльцо. Шухер закурил, пряча лицо от ветра:

— И что теперь?

— Думаешь, тут прикончить? — я кивнул на избушку.

— Нельзя. Сторож видел… Да и живой пока полезен.

План родился сам: подвал в соседнем доме. Дом старый, общага бывшая, теперь под снос, но ещё обслуживается. В подвал тот никто не ходит, сырой он, с ржавыми трубами и запахами канализации. Засунуть туда доктора — никто не найдет. Кляп, и наручниками к трубе. Единственная сложность, затащить туда без палева. Днём точно не получится, вечера ждать нужно. Хотя, время уже к четырем, темнеет рано, так что можно подождать часок, и выдвигаться.

Ждали до темноты. Доктор, оказалось, запасся не только коньяком, но и копчёной колбасой — ели молча, слушая, как за окном воет поднимающаяся метель. В пять тронулись: доктора — в багажник, Шухер — за руль «Волги». У многоэтажек он пересел ко мне, бросив машину в сугроб.

Добравшись, протащили доктора через открытый люк, как мешок с картошкой. Приковали наручниками к трубе, рот замотали скотчем.

— Сиди, — я присел перед ним. — Если твои узнают, кто их сдал — тебя в речке найдут. А тут… — оглядел подвал с паутиной по углам. — Тихо. Уютно.