"Святые" 90-е Пионер – Том II

Ресторан «Журавль» оказался тесной забегаловкой с засаленными шторами и липкими столами. Лёха, размахивая пачкой рублей с понтом нового русского, заказал всё меню: коньяк «Арарат», селёдку под шубой, пельмени, какое-то жаркое и даже баночку красной икры — дефицит, который официантка принесла, озираясь, будто наркоту. Пили много, и в основном не чокаясь, как на поминках. Каждый тост — глоток, каждый глоток — взгляд в пустоту. Леха поднял стопку:

— За тех, кто остался в горах…

Я бы тоже вспомнил, но нельзя, не поймут, да и войны нет, и все мои ещё живы. Тот же Шухер например, или Бес. С ним, кстати, вообще непонятно. Я как только справки не наводил, как ни пытался, никто ничего не знал. Ни соседи, ни братва. Вообще по нолям. Исчез, словно и не было.

А гуляли долго. Закончив поминать, афганцы перешли на бравурные тосты, врубили громкую музыку, плясали, лапали официанток, и вообще вели себя некультурно. Я пил немного, так, в основном пригублял, но всё равно основательно набрался, и уже заполночь зачем-то решил навестить наших узников.

Наверное будь я не так пьян, не поехал бы, ну а подшафе, оно и море по колено.

Поехали на такси, я вперед сел, рядом с водителем, Шухер сзади. Настроение было отличное, и единственное что напрягало, выбивая из нас матерные слова, подпрыгивающая на колдобинах Волга.

Я ещё держался, сквернословить не люблю, а Шухер, развалившись на заднем сиденье, громко матерился на кочки, в промежутках ещё и разбавляя похабными частушками.

Он и потом пел, когда мы расплатились с таксистом, и пешочком поплелись к общаге. Пел, плясал, и закончил с этим делом лишь когда мы спустились в подвал.

— Бля… — споткнувшись о порог, следом он налетел на трубу. — Тут крысы дохлые, что ли?

В подвале действительно воняло. Не тухлятиной, нет, но чем-то не менее противным, и очень, очень знакомым.

Я прижал рукав к носу, но запах пробивался сквозь ткань — сладковатый, как испорченное мясо, с примесью экскрементов. Фонарь выхватил из темноты крючья, вбитые в потолок. Два тела болтались на цепях, как свиные туши. Кожа была иссечена до мышц, пальцы на руках переломаны веером. На стене застыла стрела из запёкшейся крови — корявая, но вполне узнаваемая.

— Стой! — я схватил Шухера за плечо, чувствуя, как его тело дрожит.

Он вырвался, упал на колени и выдал водку с икрой прямо на ржавые трубы.

— Какого хрена?.. — прохрипел он, вытирая рот. — Кто их так? Зачем?

— Не знаю. — Валим отсюда! — так и закрываясь рукавом, выдохнул я.

И мы ушли.

Наверное если б не был пьян, напился бы. И так сложно всё, а тут ещё это. Нет, я всё понимаю, два урода заслужили такой конец, мне их не жалко, но каким образом про них вообще узнали?

В случайности я не верил, исключено, но тогда либо Шухер проболтался, либо за нами следили. Первое отметаем, он не дурак такое болтать, а вот второе вполне реально. Тогда значения не придал, но вроде бы фары мелькали пару раз позади. Сначала когда доктора с его улицы вывозили, потом здесь, неподалеку.

Но ладно выследили, зачем убивать? И ладно бы просто убили, так их же пытали. Выворачивали суставы, рвали кожу… Для чего? Чтобы услышать то, что доктор-еврей и так выложил бы за глоток воды? Второй, тот что похрабрее, после суток в подвале тоже сломался бы — страх смерти всегда сильнее принципов.

А эта стрела…

Самое логичное объяснение, в компании жуликов-докторов был кто-то ещё, и этот кто-то, осознав что надо рубить концы, совместил полезное с приятным, выпытав у докторов что-то для себя важное. Возможно деньги, или ещё что-нибудь. Стрелу же нарисовал чтобы со следа сбить, если он мент, наверняка был в курсе.

Остановившись у подъезда, я молча пожал Шухеру руку, и дождавшись когда его фигура скроется за фонарями, умылся горстью снега, почти не почувствовав холода.

А если это на самом деле мстители? Может уже есть такая организация, просто власти не афишируют, скрывают.

К плюсам этой версии можно отнести утреннее задержание. Менты вломились, ничего не объяснили, даже протокол толком не составили, а ночью — это. Вполне возможно что они их и грохнули. Но пытать тогда зачем? Доктора сами подписали бы любые показания — под прессом статей и следователей. Срок бы схлопотали серьёзный, а если б и жертвы нашлись… Тогда всё, вышка. Её же пока не отменили.

Досидев на лавке до тех пор пока нос не онемел от мороза, побрёл домой. Дверь скрипнула, я внутренне сжался, показалось что слишком громко. Прошмыгнув мимо кухни, где капал кран, рухнул на диван, натянув одеяло на голову. Уснул сразу, спал без снов. Проснулся поздно, когда солнце уже било в окно, выхватывая морозные узоры на стекле. Ждал чего-то — топота ментов за дверью, нашествия бандитов, даже землетрясения. Но дождался только неприятного треска будильника.

Встал, умылся ледяной водой, чувствуя, как мурашки бегут по коже. На кухне достал чугунную сковороду.

Масло зашипело, выбросив в воздух едкий дым. Шесть яиц и кусок колбасы из холодильника. Ел жадно, словно в последний раз, ощущая, как тепло еды растворяет дрожь в желудке.

За едой думал, не оставляя попыток разобраться в случившемся. И уже даже не сам факт убийства докторов, теперь, когда проспался и протрезвел, напрягало главное, — про меня знали. Знали те кто пришёл в подвал и подвесил их на крючья. Не могли не знать.

Но почему-то ничего не предприняли.

Да ещё стрела, зачем? Откуда? Догадались? Или это другая, настоящая стрела?

Жаль не помню когда слухи пошли, с какого года. Был бы интернет, глянул бы, дело пяти минут. А тут, если заниматься, по библиотекам архивы поднимать, подшивки газетные, неделей не отделаешься.

«А что если Аню отрядить?» — пришла в голову свежая мысль. Она посменно работает, сейчас как раз два дня дома. Как объяснить, придумаю, скажу что курсовик пишу, например. Ну или ещё чего.

Откладывать не стал, стрела стрелой, а сегодня ещё ехать к парням из бригады Лося, «знакомиться».

— И зачем это тебе? — спросила Аня, после того как за чашкой чая я озвучил свою просьбу.

— По учебе надо. Курсовой пишу на тему криминальных сообществ, препод сказал поискать в этом направлении, а времени нет.

— Понятно. — девушка пожала плечами, — есть ещё какая-то информация? Дополнительно что-то известно?

— Немного. Только то что существует некая структура, которая занимается самосудом. Оправданные убийцы, насильники ушедшие от ответа. Они их ловят, казнят разными способами, и стрелу рисуют, вроде как знак такой.