Связанные страстью

Джим застенчиво улыбнулся ей.

— Насколько я знаю Саманту, ей не составляет труда оценить ситуацию и принять правильное решение. Между прочим, это она предложила мне пересесть за твой столик и присмотреться к тебе, за что я ей весьма благодарен.

Сердце Хелен забилось с удвоенной силой. Ничего более приятного Джим ей еще не говорил.

— Спасибо, Джим, — прошептала она, после чего повернулась в сторону бара, где между Тоби и Самантой шел напряженный разговор. — И все-таки я беспокоюсь за Саманту.

— Помнится, ты говорила, что Саманта в состоянии о себе позаботиться. Но если честно, я тоже за нее тревожусь.

Потом они словно по команде замолчали и начали со все возрастающим волнением следить за обменом мнениями между Тоби и Самантой.

— Ну и что ты теперь собираешься делать?

Саманта бросила взгляд на Тоби. Судя по выражению его лица, он был чем-то взволнован. Саманта только что вошла в «Трейлз-Энд» после разговора с Шоном.

— Я думаю об этом деле день и ночь, — начал Тоби, — и решил, что мне просто необходимо поведать Мэтту кое- какие сведения о его брате.

— Зачем?

— А затем, чтобы он сделал то, что хотел его отец.

— А именно?

— Не знаю. Надеюсь, Мэтт поймет.

Саманта посмотрела на Тоби и сразу поняла, что он чем-то очень озабочен. Она не думала, что в Уинстоне, могут бушевать такие страсти, когда ехала сюда. После смерти отца она жила на те деньги, что он ей оставил, в пансионе при закрытой школе, куда ее пристроил Шон. Он регулярно навещал ее до тех пор, пока ей не исполнилось восемнадцать, когда она вышла из школы с дипломом в кармане и заветной мечтой в душе.

Приехав в Уинстон с придуманным ею «гениальным» планом, она никак не ожидала, что Мэтт окажется «ее Мэттом», в которого она влюбится. Она искренне верила, что ее женская привлекательность, холодный аналитический ум и врожденная независимость, не говоря уже о полученных от отца знаниях, обеспечат ей скорый и полный успех в затеянном расследовании. Она и помыслить не могла, что ее мечта стать агентом Пинкертона может вступить в противоречие с чувствами, которые она стала испытывать к Мэтту со дня их первой встречи, сделавшими ее совершенно беззащитной перед этим человеком.

Не знала она и того, что у Мэтта есть брат-близнец, чье рождение не было зафиксировано ни в каких документах и с которым Мэтт никогда не встречался, пока Такер сам не появился в его владениях.

Зато сейчас Саманта знала, как сильно она сама зависит от расследования, проводившегося пару месяцев назад агентством Пинкертона, работавшим до нее над этим делом, поскольку сотрудники агентства допустили тогда ошибку, полностью исключив возможность неверной идентификации любого типа.

Саманта вспомнила о собственной беспомощности, охватывавшей ее всякий раз, когда она видела Мэтта. Именно поэтому она отправила телеграмму Шону, ей действительно нужна была помощь. Но теперь, оказавшись перед лицом надвигающейся опасности в виде подозрений Шона и появления на сцене событий якобы умершего брата-близнеца Мэтта, чья тайна была раскрыта и стала достоянием Тоби, она почувствовала себя в ловушке.

Понимая, что Тоби дожидается ее ответа, Саманта, изобразив на губах улыбку, произнесла:

— Полагаю, Тоби, тебе незачем торопиться.

Тоби, достаточно поживший на белом свете, чтобы понимать, когда женщина хитрит, осведомился:

— Чего ты добиваешься?

— Я хочу, чтобы ты никому ничего не говорил. Пока.

— Это почему же?

— Потому что у Мэтта на уме и без того множество важных дел, чтобы обременять его еще и этим.

— Ты имеешь в виду Дженни?

Улыбка на лице Саманты погасла.

— Он собирается рассказать ей о ваших отношениях?

Саманта уныло кивнула.

— И чем все это кончится?

— Понятия не имею.

С минуту помолчав, он с сочувствующей улыбкой резюмировал:

— Короче говоря, ты не знаешь, что делать и что будет, а находиться в состоянии неопределенности тебе непривычно, не так ли?

— Вроде того.

— Дорогая! Я не сделаю ничего, что может тебя хотя бы в малой степени опечалить, — пропел Тоби со смягчившимся выражением лица. — Другими словами, я буду нем как рыба, пока ты сама не дашь мне разрешения говорить. Такой вариант тебя устраивает?

Саманта сморгнула слезу.

— Спасибо тебе, Тоби.

— Не надо меня благодарить. Судьба предоставила мне второй шанс, и я пытаюсь быть достойным его.

Не слишком хорошо понимая, что он имеет в виду, Саманта тем не менее снова сморгнула слезу, поскольку глаза у нее, как говорится, находились на мокром месте. Но Тоби не дал ей возможности что-либо выяснить, поскольку, вежливо прикоснувшись рукой к краям шляпы, неожиданно произнес:

— Пойду-ка я посплю. Ведь всю ночь глаз не сомкнул. Между тем чем старше я становлюсь, тем больше нуждаюсь во сне. Так что отправлюсь-ка я в свою комнату при конюшне. Завтра увидимся…

С этими словами Тоби заковылял к двери. Саманта какое-то время смотрела ему вслед, а потом отправилась в бар, где ее давно дожидались поклонники.

Хелен и Джим, наблюдавшие из своего угла за ходом беседы, переглянулись. Их подозрения относительно того, что у Саманты неприятности, подтвердились. Так по крайней мере им казалось. Они всей душой были рады помочь ей, но не знали, что делать. Поэтому решили остаться за столиком и подождать дальнейшего развития событий.

Завершив разговор с Дженни, Мэтт пустил свою лошадь в галоп. Когда он исповедался ей в своих грехах, ему неожиданно пришлось выслушать и ее исповедь, и его переполняли чувства, из которых доминирующим была ярость. Да, они занимались любовью с Самантой по обоюдному согласию. Такер же воспользовался овладевшим Дженни смятением, своим поразительным сходством с ним и таким образом обманул ее. Подобные действия со стороны его так называемого брата не должны были остаться безнаказанными.

Выхватив из кобуры револьвер, когда хижина Такера оказалась в его поле зрения, он слез с коня и, едва слышно ступая по траве, прокрался к домику. Затем заглянул в окно в надежде рассмотреть, что там внутри, но поскольку окно не мыли целую вечность, ничего не увидел. Тогда, держа револьвер наизготовку, он ворвался в хижину, ударом ноги распахнув дверь.

В хижине никого не было.

Мэтт громко выругался, задаваясь вопросом, где может находиться Такер. Он сомневался, что Такер отправился в город, поскольку тот не хотел подвергать угрозе свою анонимность в случае неожиданной встречи с братом. Но как бы то ни было, Мэтт не сомневался в том, что рано или поздно Такер вернется в хижину.

Вечерело. И Мэтт понял: сегодня Такер в хижину не вернется. Не раздумывая о том, куда Такер мог пойти, Мэтт вышел из хижины и направился к рощице, где находилась его лошадь. Медленно пробираясь в темноте среди деревьев, он молил Бога, чтобы лошадь оказалась там, где была привязана, и с ней ничего не случилось.

Добравшись наконец до своего ранчо, Мэтт первым делом отвел лошадь в стойло, запер его и зашагал к домику. И неожиданно замер, чувствуя, как волосы у него на голове зашевелились. На ранчо, где по идее не должно было быть ни единой живой души, тускло светилось одно окно, озаренное крохотным пламенем керосиновой лампы. В следующее мгновение на смену оцепенению пришла ярость. Вытащив из кобуры револьвер, Мэтт ворвался в свое жилище и быстрым шагом прошел из прихожей в гостиную, где к огромному своему удивлению обнаружил Такера, сидевшего на старой продавленной кушетке.