Сяо Тай и Императорский Дворец
Шрифт:
— Почему это? — удивляется Сяо Тай: — почему «тем более»?
— Да потому что я же с тобой решил пойти! Значит если бы я остался тогда жив, то стал бы — первым Генералом и Советником Императрицы! Серебро! Самоцветы! Женщины! Одежда из лучшего шелка! Самые изысканные блюда! И всего этого ты меня лишила!
— Умер первым — сам дурак! — парирует она: — и вообще, вон Вторая Ай про этого мечника сказала что «он знал на что идет и умер за вас». А ты тут истерику устроил, подумаешь один раз умер. Не умер — не мужик!
— Чего?
— Ээ… возможно я перефразирую последнее…
— Я так и подумал.
— Ладно. Все, хватит трястись, я тебя
— У тебя вон слуга одноногий… если его…
— Никаких «если». Только что получил тело и уже недоволен. Ты же мечник. Бывший. Радуйся что ты теперь меч а не ершик для туалета… или как тут — лопата для дерьма. — Сяо Тай поворачивается ко Второй Ай в поисках поддержки: — верно я говорю?
— Верно! Ваши слова как жемчужины истины падают в наши ушные раковины! — тут же склоняется в поклоне Вторая Ай: — и… а с кем вы говорите, Госпожа?
Сяо Тай смотрит на нее и едва по лбу себя не хлопает. Ну конечно, Гвансона слышат только она и эта Джиао, ничего удивительного что все остальные смотря на нее как на сумасшедшую. Как на очень влиятельную и опасную сумасшедшую.
— Как-то очень давно, встретила я на дороге вот эту девицу, которую в бордель вели продавать и этого вот мечника, который сперва хотел со мной подраться. — говорит она: — ну если коротко, то девица теперь моя названная младшая сестренка Джи Джи, а Гвансон тогда помер.
— Меня убили!
— Нехорошо получилось, да. Он закрыл меня своим телом, а все из-за большой любви! С первого взгляда!
— Это из-за тебя все! Не любил я тебя! Ты — злобная и плоская!
— Но остался на земле неприкаянным духом. Видимо сильно ко мне привязался… — Сяо Тай утирает несуществующую слезу с глаз: — это так трогательно!
— Ты мне тело должна!
— И вот спустя столько лет он нашел меня и выразил желание служить мне верным мечом! Я, говорит, готов отказаться от рая в Деревне Вечного Праздника, там где бутыли с вином не пустеют, а девушки никогда не устают от танцев, столы ломятся от явств и каждая рада возлечь с тобой… но я — говорит он — лучше буду служить тебе мечом в этой жизни, перенося все тяготы и…
— Стой, так оказывается я бы в рай попал?! Отпусти меня, злобная карга!
— И лишения! В болезни и холоде, в ржавчине и под ударами молотов — я буду служить тебе верой и правдой!
— Ты меня слышишь вообще? Отпусти меня, ну! Я хочу в эту Деревню Вечного Праздника!
— Заткнись. Потерпишь, пока мы тебе тело новое не найдем. — поворачивается к нему Сяо Тай: — не переломишься.
— А вот и переломлюсь! В первом же бою тебя в ногу ударю и сам сломаюсь. Об камень. И в райскую деревню!
— У меня между прочим там знакомства есть. Это не только рай, но может и адом показаться. — угрожает ему Сяо Тай: — все, заткнулся и служить. — она делает несколько шагов, наклоняется и подбирает меч с пола.
— Оооаа… — стонет меч: — боже, да, вот так… да, да!
— Заткнись! — тут же краснеет Сяо Тай и быстрым движением вгоняет меч в ножны.
— О да! — вскрикивает он: — как это приятно… у тебя волшебные пальчики, мелкая Сяо…
— Заткнись! — шипит она, едва удерживаясь от того, чтобы не бросить его в угол.
— И я тебя тоже очень люблю… — сонно отвечает меч: — это было великолепно, крошка… а теперь мне нужно поспать…
— С-скотина. Мужики все такие. — вздыхает она: — получил чего хотел, отвернулся к стенке и захрапел.
—
Э-это не так… я люблю тебя крошка… не устраивай сцен пожалуйста… — голос меча звучал все тише и тише и в конце концов — раздалось тихое сопенье.— Он и правда заснул. — сказала Джиао: — но его можно понять. Первый раз за двести лет…
— И ты туда же… — вздыхает Сяо Тай: — ну все, собирай свои вещички, что там у Кики есть? Игрушки, грабли для чесания, лоток… собирайся, мы плывем в славный город Лань.
— В славный город Лань? Но там же Запретный Город! И Дворец Императора! И… Жемчужное Озеро… никто не сможет победить Сына Неба рядом с ним…
— Вот именно. Глянуть бы и на Сына Неба и на Дворец Императора и на все остальное. Но сперва в Цитадель Фениксов заглянем, вот уже двести с чем-то лет никак не могу туда попасть… а ведь обещалась…
Глава 7
Глава 7
Интерлюдия Юная Лань И, третья в очереди наследования
— Наставник! Наставник! — она вбежала в комнату своего наставника и закружилась в танце посредине, вихрем прошлась по пространству посередине, три шага, каждый из которых выверен с точностью часового механизма. Раз, два, три, четыре! Кайтен! И она замирает, раскинув руки, являя собой скульптурную композицию из тайного Комплекса Восьми Триграмм.
— Неплохо. Неплохо. — хмыкает наставник, отрываясь от чтения какой-то рукописи и поднимая на нее глаза: — но… — он тянется за своим посохом, берет его в руки и коротким тычком в колено — заставляет ее отступить назад, перебрав ногами и едва не упав на мягкую точку.
— Слабые ноги. Неустойчивая позиция. Слишком много энергии вложила в верхнюю часть тела и забыла про ступни и колени. И… — он качает головой, глядя на нее: — слишком много энтузиазма.
— А разве бывает слишком много энтузиазма, наставник? — говорит она, присаживаясь прямо на пол и потирая пострадавшую коленку: — было больно, наставник!
— Боль — это хорошо… — рассеяно говорит ее наставник, отпивая из своей чашки: — боль это сигнал в наш мозг о том, что нужно что-то исправить. Например, твою стойку. Ноги — это основа основ, ими ты стоишь на земле, они проводят энергию Ци, в конце концов ноги сильнее чем руки. Если ты помнишь, то досточтимые Матроны из Чосон убивают именно ногами — хороший удар в горло ребром стопы, усиленной «Каменной Кожей». Если у тебя нет силы в ногах — нет силы и в руках. И я не только про энергию Ци говорю, но и простая физическая сила. Мастера единоборств высокого уровня, те же мечники уровня Кеншин могут одолеть заклинателя, не владея своей Ци. Хороший стрелок из лука, настоящий мастер кюдо, Островного Искусства — может пробить доспех своей стрелой навылет. И только Третья Дочь, юная Лань И — не может стоять на своих хлипких ножках.
— Извините, наставник. Я учусь. — Лань И потупила взгляд, рассматривая острые носки своих туфелек, украшенных вышивкой бисером в виде Феникса.
— Неудовлетворительно. — качает головой наставник и снова отпивает из своей чаши. Она с замиранием сердца смотрит на него. Неужели…
— Ааааргх… ээаааууу… — наставник вдруг хватается за горло изо рта у него идет пена, он оседает на пол, его тело выгибается в агонии. Она с любопытством смотрит на то, как подергивается его нога, с которой слетел теплый, войлочный тапок. Наконец наставник замирает, выгнувшись в последний раз и застыв на полу в нелепой позе.