Сын Багратиона 2

Подготовка к отплытию не затянулась, на самом деле все было готово, осталось погрузиться и отчалить. Здесь, на Хоккайдо я оставил всех своих советников-староверов и большую часть переселенцев из Европы и России. Вместо них на корабли погрузились японцы, которых обучали для захвата столицы. Перед староверами стояло несколько конкретных и очень сложных задач. А главная из них сделать так, чтобы Япония действительно стала нашей не на словах, а на деле. Для этого, как минимум, необходимо повысить уровень жизни населения, показать им, что можно жить по-другому. И расселить людей из провинций, где уже в это время существует переизбыток населения. У нас ведь действительно тьма территорий, где нужны люди, как воздух. Нужно, не откладывая в долгий ящик, осваивать эти земли. С этими задачами они как-нибудь справятся, а вот все остальное будет непросто. Чтобы начать развивать в Японии какие-нибудь производства, сначала нужно дать людям образование. А как это сделать в сложившихся условиях относительно быстро, я лично с трудом представляю. Поэтому, точно будет непросто, тем более что в качестве преподавателей хотелось бы видеть носителей русского языка. Мне совсем не хочется превратить Японию в филиал какой-нибудь Германии и делать немецкий или французский языком науки.

Я отправил отцу письмо с просьбой о помощи в этом вопросе. Напряг всех, кого только можно. Но на быстрое решение этого вопроса все равно не рассчитываю. В помощь староверам я оставил всех своих ребят, обозначив этим преторианцам, что для них это своеобразный экзамен на зрелость. Именно по итогам их работы здесь будет принято решение, кем они станут в будущем. Конечно, всего вышеперечисленного мало для решения этой задачи. Тем не менее, понимая всю сложность этого направления деятельности, я поставил староверам дополнительное условие — запараллелить организацию производств с обучением языку будущих специалистов.

Если говорить начистоту, я нагло взвалил на советников неподъемную ношу и просто сбежал из этого дурдома, воспользовавшись появившиеся лазейкой. Дело в том, что не так давно из Папуа пришёл корабль, и благодаря этому, я узнал о событиях, происходящих на этом острове. Туда по большей части переселились горцы с незначительным количеством казаков. Получилось так, что с аборигенами они там общий язык почему-то не нашли. В итоге, на острове вовсю идёт резня и нельзя сказать, что наши люди там побеждают. Скорее всего, сидят в осаде на побережье и отбиваются от набегов дикарей.

Естественно, получив такую информацию, я не мог не воспользоваться представившейся возможностью и сбежал под предлогом оказания немедленной помощи. Даже не побоялся штормов, бушующих на море в это время года. Вал дел и вопросов, требующих немедленных решений в Японии, был страшнее любой стихии. Поэтому, я очень хорошо понимал тоску, написанную на лицах староверов во время прощания, им-то здесь ещё долго страдать. Да и не только им. Здесь придётся потрудиться всем людям, прибывшим в Японию. Казакам предстоит обучить и подготовить минимум десятитысячную армию, набранную из японцев. Мастерам-европейцам необходимо организовать верфи и подготовить к назначенному времени корабли, которые повезут десант во Францию. Вообще-то, чего не коснись, придётся работать на износ, чтобы достичь хоть каких-то приемлемых результатов.

Так ладно бы только это. Ко всему прочему, нам ещё придётся и с португальцами прободаться. С испанцами, наверное, тоже. Блокада Японии не прошла даром и несколько португальских судов мы утопили, о чем португальцы были в курсе.

В общем, я заварил крутую кашу, и осознав, что расхлебывать её придётся долго, попросту сбежал. Не все, конечно, было так страшно, как я рассказал. Я больше, чем уверен, что люди здесь справятся без моего участия. Но себе-то я врать не буду и прекрасно понимаю, почему уехал из Японии.

Главное, что до острова Папуа наш караван судов, несмотря на несколько пережитых штормов, добрался вполне благополучно. Здесь, как выяснилось, все не совсем так, как мне казалось. Ситуация, действительно, не из самых хороших. Но в осаде никто не сидит и о ней даже речи идти не может. Приблизительно двухсоткилометровая полоса суши вдоль побережья полностью очищена от дикарей. На поселки переселенцев, раскиданные по этому побережью, уже давно никто не нападает.

Но здесь надо рассказывать по порядку. Сразу по прибытию на остров, переселенцы, как им и было рекомендовано, за всякие безделушки выкупили у местных землю. Первое время жили вполне неплохо, приспосабливаясь к местным условиям существования и активно изучая остров. Все изменилось, когда аборигены выкрали несколько человек в одном из селений, и в прямом смысле слова, сожрали их. Надо понимать охренение переселенцев и их реакцию. Тем более, что как я уже говорил, на остров переселились, по большей части, горцы.

Месть получилась избыточной. Для переселенцев все местные племена были на одно лицо, соответственно, и под раздачу попали не только виновники конфликта, но и другие аборигены.

Надо сказать, что эти самые аборигены не ждали такой ответки. Пока они начали активно сопротивляться, переселенцам удалось очистить от их поселений значительные территории.

В принципе, реакция наших горцев понятна. Подобное никому не понравится. Но то, что они начали гнобить всех аборигенов, это, конечно, косяк. Этим самым аборигенам ничего другого не оставалось, кроме, как объединиться и давать отпор. Учитывая то, что они были дома и знали все особенности местной флоры и фауны несравнимо лучше пришельцев, этот самый отпор получился очень даже неслабым.

В целом, противостояние перешло на уровень, когда победитель получит все, а проигравший просто исчезнет. Не будь у переселенцев помощи извне, несмотря на все их технологическое превосходство, ничего бы им здесь не светило. Рано или поздно аборигены смогли бы потихоньку переварить эту проблему. А так понятно, что они либо начнут жить по совершенно другим правилам, либо просто исчезнут.

Собственно, уже сейчас переселенцы хоть и потеряли две трети мужского населения, но смогли уничтожить как минимум половину населения этого острова, если не больше. С прибытием пяти тысяч японцев и без малого тысячи мужиков из числа других народностей, пожелавших здесь жить, проблема может решиться довольно-таки быстро. Тем более, что оставшиеся в живых горцы уже немного приспособились к местным условиям и научились относительно эффективно противостоять дикарям.

Если разобраться, в происходящем моего непосредственного участия не требуется, соответственно, и делать мне сейчас здесь нечего. Тем не менее, я не стал торопиться отправляться в дальнейший путь. Решил немного задержаться и устроить себе отдых. Когда ещё получится попасть в тропики? А так хоть накупаюсь вволю. Собственно, отдыхом я и занялся, устроив со своей охраной небольшой полевой лагерь возле уютной бухты, защищенной от ветров. Главная прелесть этой самой бухты была в том, что она, помимо прочего, ещё и защищена полосой рифов, благодаря которым об акулах можно было не думать. Поэтому в воде, прозрачной, как слеза, я проводил времени больше, чем на суше. Кайфовал, вспоминая прошлую жизнь, и жалел только об отсутствии холодильника. На этой жаре хотелось выпить чего-нибудь холодненького.

Неделю балдел. Расслабился так, что о каких-либо делах и думать не хотелось, но пришлось. Неприятности поперли прямо косяком.

Началось все с того, что меня укусила какая-то морская змея, и я только чудом не сдох.

Сам укус был не сильным, а вот последствия не приведи Господи. Жар, судороги в мышцах и спазмы в горле только чудом не отправили меня на тот свет. Двое суток я провалялся в каком-то полубреду, а потом ещё больше недели боролся с дикой слабостью, накатывающей волнами.

В общем, отдых в тропиках мне почему-то резко разонравился, и я начал задумываться об отъезде, теперь уже в Калифорнию. Я и так задержался в этих краях на непозволительно длительный срок.

Не успел я отдать команду на подготовку к очередному путешествию, как в лагерь примчались гонцы из поселения, рядом с которым стояли два оставшихся здесь корабля. На них я и должен был уйти в плавание. Принесенные ими новости приморозили. Оказывается, пока я тут болел, меня лишили кораблей. Притом, сделали это легко и непринужденно.