Сын моего сына

После того как я переодеваю Даньку в домашнюю одежду и помогаю ему почистить зубы, мы с ним идем на кухню.

Пока я варю кофе и готовлю завтрак, сын смотрит «Ну, погоди!». Попутно слышу, как Тимур в гостиной разговаривает с кем-то на повышенных тонах. Хочу дождаться его, чтобы позавтракать вместе, но понимаю, что Даниил без меня есть тоже не станет. Поэтому ем завтрак вместе с ним.

Когда Тимур возвращается на кухню, по его лицу видно, что что-то произошло. Он игнорирует завтрак, залпом выпивает кофе и нервно смотрит на часы.

— Проблемы? — осторожно интересуюсь я.

— Да. Надо срочно в офис ехать. Кто-то сломал наши сервера. Нужно ехать и разбираться, — он делает паузу, подходит ко мне, целует в лоб и нежно гладит по волосам.

— У тебя же гастрит, может, хоть бутерброд?

— Разве что очень быстро, — бормочет он, продолжая сосредоточенно смотреть в телефон.

Я решаю не продолжать разговор, понимая, что он сейчас не в настроении. Быстро делаю ему бутерброд с маслом и соленой семгой. В это время Тимур подходит к Даниилу и ласково треплет рукой по светлой макушке.

— Ты как, мелкий? Лучше тебе? — склоняется он над ребенком.

— Лутсе, — кивает Даня и нанизывает на вилку кусочек сырника.

— Ну, и слава богу! Мамка твоя хоть переживать так сильно не будет, — вздыхает он.

21

Тимур

Сижу в офисе, устало потирая виски. Передо мной три монитора, на каждом из которых мелькают разные данные, схемы, отчёты по безопасности. Я не могу позволить себе отвлечься или расслабиться, хотя голова уже гудит от напряжения.

Рядом со мной в креслах за длинным столом сидят три человека, которые отвечают за безопасность всей компании: Жариков — начальник отдела безопасности, мрачный, как всегда, сисадмин Сергей и Никита — айтишник, отвечающий за информационную безопасность. Каждый из них, похоже, понимает, что сейчас будет непросто. Я смотрю на них и понимаю, что мне сейчас хочется медленно убивать.

— Итак, — начинаю я, более-менее спокойно, хотя внутри всё уже близко к взрыву. — Какого чёрта у нас снова утечка информации?

Никита поднимает голову и тихо начинает объяснять:

— Тимур Эльдарович, мы проводим сейчас вторичную проверку. Половина файлов была уничтожена, но я заливал все на резервный сервер, поэтому после проверки начну этап копирования.

— Теперь твоя очередь, — обращаюсь к Жарикову.

— Мы проверяем, шеф. И пока не нашли следов внешнего взлома…

— Это не первый раз, Жариков. И каждый раз одно и то же: «Мы проверяем», «мы не нашли», а вот они — нашли! В этих статьях есть факты, за утечку которых мне тебя надо грохнуть, — тихо зверею я. — Понимаешь? И мне необходимо знать, кто стоит за этим, — продолжаю я, уже еле сдерживая злость. — У нас есть кто-то изнутри, кто сливает информацию, или это внешний взлом?

Сергей, склонившись над своим ноутбуком, что-то быстро набирает, проверяя данные. Никита выглядит напряжённым, избегает встречаться со мной взглядом, что только усиливает мою уверенность в том, что проблема где-то здесь, внутри. Я кидаю на него мрачный взгляд и говорю:

— Никита, это кто-то из своих

Он нервно поправляет очки и тихо отвечает:

— Мы проверяем внутренние каналы, Тимур Эльдарович. Это может быть кто-то из сотрудников, а может быть и уязвимость в системе. Мы усилим контроль и…

— Усилим контроль? — перебиваю его. — А почему мы это не сделали раньше? Сколько раз я говорил, что нужно следить за каждым, кто имеет доступ к критически важной информации? Ты что, не понял с первого раза?

Никита явно нервничает, потея от давления. Сергей продолжает ковыряться в своём компьютере, а Жариков тихо сидит, наблюдая за ситуацией.

— Я не хочу больше никаких оправданий. Мне нужно решение. И быстро! — резко заканчиваю я, поднимаясь из кресла и проходя к окну.

Выдыхаю и смотрю вниз на проезжающие под окнами автомобили.

В этот момент телефон на столе начинает вибрировать. Я машинально бросаю взгляд на экран. Сообщение от Елены:

Тимур, срочно посмотри видео, ссылку скинула в мессенджер.

Что ещё за видео?

Не вовремя, конечно. Но что-то в её сообщении настораживает. Слишком срочно. Я открываю мессенджер и вижу присланную ссылку. Кликнув на неё, переключаюсь на видео. Первые несколько секунд ничего не происходит, только репортёр, что-то говорящий на камеру, но потом…

Лица. Эти знакомые лица. Мачеха Ангелины и её отец. Я застываю, когда начинаю вникать в то, что они говорят.

— Нашу дочь похитил Тихий Тимур Эльдарович, — начинает отец Ангелины, делая серьёзное лицо в камеру, его голос звучит драматично, как будто он актёр в дешёвом сериале. — Что за чёрт? Похитил? Я делаю звук громче, не веря своим ушам. Видео продолжается, и репортёр накручивает их, задавая наводящие вопросы.

— Нашу девочку Тимур удерживает против её воли, — добавляет мачеха с лицом, полным лжи. — Он заставляет её жить с ним, и мы боимся за её жизнь.

Я чувствую, как мои руки сжимаются в кулаки. Это что за театр абсурда? Как они могут говорить такие вещи, когда знают правду? Ангелина с ними даже не общается!

Выдыхаю, пытаясь сдержать ярость. Это какая-то полнейшая дичь! Слова мачехи и отца Ангелины звучат всё бредовее с каждой секундой. Они выставляют меня похитителем. Причём делают это с таким мастерством, что у неподготовленного зрителя может сложиться впечатление, что они говорят правду.

— Бред… — шепчу я себе под нос.

Они либо бесстрашные, либо бессмертные — нести эту чухню относительно меня на всю страну.

Прокручиваю видео дальше. Журналист провоцирует их, пытаясь вытащить ещё больше эмоциональных заявлений. Внутри всё напряжено до предела. Я возвращаюсь к реальности, закрываю видео и тут же звоню Елене.

— Откуда это видео? — спрашиваю, едва сдерживая ярость в голосе.

— Тимур, я сама только что его увидела. Появилось на новостных порталах буквально час назад. Мы пытаемся разобраться, кто стоял за этим интервью, — отвечает Елена. — Журналисты явно получили инсайд.

— Инсайд? Это не просто инсайд, это прямое нападение. Откуда они узнали об Ангелине?

— Пока не знаем, но выясняем, — её голос звучит настороженно. — Возможно, это те же люди, которые были причастны к предыдущим утечкам.