«…сын Музы, Аполлонов избранник…». Статьи, эссе, заметки о личности и творчестве А. С. Пушкина

…Влиянье красотыТы живо чувствуешь. С восторгом ценишь тыИ блеск Алябьевой, и прелесть Гончаровой.Беспечно окружась Корреджием, Кановой,Ты, не участвуя в волнениях мирских,Порой насмешливо в окно глядишь на нихИ видишь оборот во всех кругообразный. [75]

Окончательно созрев, Пушкин выше всего ценил возможность наслаждаться всеми видами красоты.

По прихоти своей скитаться здесь и там,Дивясь божественной природы красотам,И пред созданьями искусств и вдохновенийБезмолвно утопать в восторгах умиленья. [76]

75

Стихотворение А. С. Пушкина «Вельможе» (1830).

76

Стихотворение А. С. Пушкина «Из Пидемонте» (1836).

Созерцание красоты не проходит бесследно. Красота, как и все другие переживания высшего порядка, облагораживает, пробуждает «добрые чувства». «Красота спасет мир» {184} – говорил Достоевский.

Красота, как нежный ангел у Пушкина, пробуждает невольный жар умиленья.

…тебя я виделИ ты недаром мне сиял:Не все я в мире ненавидел,Не все я в мире презирал. [77]

184

Выражение, ставшее крылатым благодаря роману «Идиот» (1868) Ф. М. Достоевского.

77

Стихотворение А. С. Пушкина «Ангел» (1827).

Поэтому Пушкин ценил великодушие и считал недостойным поэта мстительное и злобное чувство или обиду павшего:

И не услышат песнь обидыОт лиры русского певца. [78]

III. Философия истории и государственность

Пушкин был незаурядным мыслителем. Его огромное преимущество перед другими поэтами – насыщенность его поэзии глубокими мыслями.

78

Стихотворение А. С. Пушкина «Бородинская годовщина» (1831).

Мы только что цитировали его послание «Вельможе». Он говорит там о кругообразном обороте истории, об упадке, неизбежно приходящем после расцвета. Описывая блеск и насыщенность культуры конца XIX столетия, он проводит параллель с состоянием великой Римской империи накануне ее упадка:

Так, вихорь дел забыв для муз и неги праздной,В тени порфирных бань и мраморных палат,Вельможи римские встречали свой закат.

В словах и сравнениях этого замечательного произведения целая теория, много раз повторявшаяся разными мыслителями со времен древности, нашедшая себе яркое выражение у Вико {185} и сохраняющая сторонников в наше время.

185

Вико Джамбаттиста (1668–1744) – итальянский философ, основоположник философии истории и этнической психологии.

Не менее значительны по содержанию стихи Пушкина:

Два чувства дивно близки нам –В них обретает сердце пищу –Любовь к родному пепелищу,Любовь к отеческим гробам. [79]

Пушкин хорошо понимал, что значит в общественной жизни традиция. Мертвые, казалось бы, остатки старины, в действительности живут и прочно связывают прошлое, настоящее и будущее. «Каменные страницы истории», как называл Виктор Гюго памятники прошедших времен {186} , заставляют понимать и любить прошлое нации, как старый дедовский дом, и могилы предков заставляют чтить семейные традиции:

79

Стихотворение А. С. Пушкина «Два чувства дивно близки нам…» (1830).

186

Отсылка к цитате из романа «Собор Парижской богоматери» (1831) Виктора Гюго: «Как ненадежно бессмертие, доверенное рукописи! А вот здание – это уже книга прочная, долговечная и выносливая! Для уничтожения слова, написанного на бумаге, достаточно факела или варвара. Для разрушения слова, высеченного из камня, необходим общественный переворот или возмущение стихий».

На них основано семействоИ ты, к отечеству любовь {187} .

Каждый социолог нашего времени безоговорочно присоединится к этой мысли поэта, правильно понявшего значение традиции для сохранения нации и исторических памятников, как средств связи с прошлым. Эти традиции и памятники объединяют великое множество людей единством настроений и устремлений.

В другой статье (Сборник «Россия и Пушкин. Харбин, 1937) мне приходилось уже отмечать чуткость Пушкина как историка {188} . В отличие от многих профессионалов, он лишен односторонности в подходе к объяснению исторических событий. Он не был, конечно, историком, но в своем художественном воспроизведении исторических событий он отводил должное место не только личности, но и народным движениям, не только экономическим потребностям, но и случаю.

187

Опущенные строфы из стихотворения А. С. Пушкина «Два чувства дивно близки нам…» (1830). См.: Пушкин А. С. Полное Собр. соч.: В 16 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937–1959. Т. 3, кн. 2. 1949. С. 847–848.

188

Имеется в виду статья Г. К. Гинса «Русское прошлое в произведениях А. С. Пушкина». См.: Россия и Пушкин. 1837 – 1937. Сборник статей / под ред. Н.И. Никифорова. – Харбин: изд. Русской академической группы, 1937. С. 19–30.

Очень продуманно и цельно сложилось у Пушкина его государственное мировоззрение. Его основная мысль – необходимость сильной власти: «всякое крупное политическое действие – только по почину правительства; оно есть движущее и образующее начало русской истории – великие государи в России были своего рода революционеры…» {189} .

Залогом национального прогресса Пушкин считал установление взаимопонимания между властью и обществом, и с этой целью он издает с 1831 года журнал, который должен приблизить к правительству людей ему полезных, но его чуждающихся.

189

Источники цитат не установлены, хотя некоторые сходные выражения, приписываемые Пушкину, встречаются в разных популярных работах.

Вотще! нет ни пищи ему, ни отрады:Теснят его грозно немые громады. [80]

Пушкин не находил должного понимания, так как был свободолюбив. Он всегда желал для родины умножения прав и свободы в пределах законности и политического быта, утвержденного всем прошлым и настоящим бытом России, свободы без ломки исторических форм государственности.

Эти взгляды Пушкина были обоснованы его разносторонними знаниями и наблюдениями.

80

Стихотворение А. С. Пушкина «Кавказ» (1829).

Изучение русской истории убедило Пушкина в том, что благодаря отсталости народных масс в культуре, их «бунт» становится «бессмысленным и беспощадным [81] , что народ в его стихийных движениях руководствуется не разумом, а необузданными порывами первобытной жестокости. Для него стала ясна роль государей, которым историческое прошлое династии и таинство помазания дают «авторитет и силу несравненную».

Перед глазами Пушкина прошла вся Россия, со всем ее внешним разнообразием и противоположностями: от избранного круга тонких и образованных представителей передовой интеллигенции до диких сынов степей Бессарабии и гор Кавказа, от обитателей дворцов и богатых помещичьих усадеб до нищих и тощих рабов, которые «влачатся по браздам неумолимого владельца [82] .

81

Отсылка к повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка» (1836).

82

Стихотворение А. С. Пушкина «Деревня» (1819).

Исторический опыт и жизненные наблюдения питали политическую мудрость Пушкина. Они освободили его от власти кабинетных теорий и отвлеченных иноземных идеалов. Не внешняя сторона государственности, не парламент и конституция привлекали его внимание и симпатии в зрелые годы его жизни, а мечты о благополучии и просвещении народных масс, не подражание иностранным образцам, а поиски национального идеала и осознание исторической роли и миссии русского народа занимали мысль и воображение поэта.

Приближаясь к окончанию своего любимого произведения «Евгений Онегин», поэт писал:

Перу старинной нет охотыМарать летучие листы;Другие, хладные мечты,Другие, строгие заботыИ в шуме света, и в тишиТревожат сон моей души.

В произведениях этого периода у Пушкина не раз мелькают вызывающие насмешливую улыбку фигуры европеизированных щеголей, в роде К. {190} в «Арапе Петра Великого», который поразил царя своими бархатными штанами, или графа Нулина, который промотав состояние в чужих краях:

190

Имеется в виду герой романа «Арап Петра Великого» галломан Корсаков, который хотел поразить царя щегольством своего наряда, но услышал от Петра такие слова: «Послушай, Корсаков: штаны-то на тебе бархатные, каких и я не ношу, а я тебя намного богаче. Это мотовство; смотри, чтобы я с тобой не побранился».