Сын олигарха

– Ты нам не мешаешь, - отзываюсь я, подмигивая отцу.

Он улыбается, поправляя очки.

– Считаю до двух, - чинно произносит она.

Отец вздыхает и встаёт, осторожно забирая с собой доску, на место которой тут же опускается аппетитное блюдо. Доска отправляется на подоконник, ждать своего часа. Иногда партии у нас длятся по несколько недель.

– Алевтина сказала, Славик приехал, у него отпуск… - поигрывает бровями мама.

Мои губы разъезжаются в искренней улыбке. Наконец-то.

И не позвонил!

– Давно?
– спрашиваю её, помогая расставить тарелки.

– Вчера.

Ура.

Славик - друг моего детства. Сосед по площадке и горшку. Он работает в Москве крутым программистом, и я им очень горжусь. Делаю мысленную зарубку наехать на него и потребовать отвести себя в ресторан, потому что он у нас теперь богатенький малый.

От этой светлой новости мой дух поднимает голову. Я вспоминаю о том, что в жизни есть вещи поважнее Макса Немцева.

Но когда возвращаюсь домой и обнаруживаю его вещи там же, где их оставила, прихожу в исходное состояние. Потому что всю дорогу до дома гадала, был он в моей квартире или не был. Может… он сейчас там?

– Чтоб ты провалился, - шепчу, срывая с себя одежду и пыхтя.

Потому что это слишком большая концентрация Максовского присутствия на один квадратный метр моей комнаты! Диван, кровать, а теперь ещё и куртка с ключами!

Уже три часа дня!

Три дня, а он даже не удосужился позвонить или написать.

Кто вообще так делает?!

Неужели непонятно, что я волнуюсь?!

Кто бы не волновался?

Мало того, что мне сегодня, в качестве штрафа, пришили три часа на разносе в ресторане клуба, так я ещё ни фига не выспалась.

Рухнув на заправленный постельным бельём диван, смотрю в потолок. За стенкой ругаются соседи, но для меня это как журчание ручейка. Я привыкла, как привыкают к железной дороге за окном.

Заворачиваюсь в одеяло, как шаурма, поджимая ноги.

Мне нужен сон. Но можно и пореветь.

Выдавливаю слезу, и она не сопротивляется. Шмыгаю носом, зажав в руке телефон.

Ну, и дура же я!

Меня будит звонок в дверь.

Настойчивый и наглый. Не какие-нибудь три коротких звонка, а бесконечное их повторение!

Распахиваю глаза, потому что спала наполовину.

Я не сомневаюсь в том, кто пришёл.

Ни, блин, секунды.

Меня накрывает лавина облегчения. И злости.

Замерев в своем коконе, прислушиваюсь, яростно дыша через нос.

Лиза шаркает тапками по полу мимо моей двери. Поворачивает замок. Хрипловатый спокойный голос интересуется:

– Женя дома?

Делаю вдох.

Нужно было остаться у родителей…

Нужно было… исчезнуть. Он бы не стал искать. Придурок.

Слышу возню в коридоре и уверенные шаги по скрипучему полу.

В моей комнате полный мрак. За окном тоже темнота. Телефон показывает шесть вечера.

Шесть. Вечера.

Лежу, не двигаясь. Только голову поворачиваю.

Дверь открывается, и на пол ложится полоска света. На пороге возникает крупный силуэт в дутом пуховике до колен и капюшоне. На ногах - здоровенные боты. В воздухе тихое дыхание.

Чувствую, как его взгляд находит диван и меня.

Но он в жизни не найдёт выключатель самостоятельно. Меня это устраивает. Никогда он не увидит моего заплаканного лица. Это я себе обещаю. И я не хочу видеть его подбитую мажорскую физиономию. Не хочу!

– Ключи на тумбочке справа, - говорю сипло, приподнимаясь на локтях.
– Куртка там же. Забирай и уходи.

Голова в капюшоне поворачивается вправо. Потом снова прямо.

– Привет, - всё так же хрипловато доносится оттуда.

– Пока, - отвечаю холодно.

Макс проходит внутрь и закрывает за собой дверь, погружая нас в темноту. Идёт к дивану, скрипя подошвами по старому линолеуму. Останавливается прямо надо мной и спрашивает:

– Я тебя обидел? Ночью?

– А тебе что, память отшибло?
– цежу, глядя на его силуэт снизу вверх.

– Вроде нет, - спокойно отвечает он, строя из себя нормального человека.

– Хорошо провёл время?
– не выдерживаю я, по-прежнему не двигаясь.

– Не очень.

– Мне из-за тебя сегодня подносы до двенадцати таскать, - сглотнув, пеняю я, хотя сейчас мне все равно.

Я просто рада, что этот кретин жив и здоров.

– Я не просил за себя впрягаться, - раздраженно говорит Макс и с угрозой добавляет.
– Сделаешь так ещё раз, вообще по жопе получишь. Поняла?

– Больше не буду, не волнуйся, - усмехаюсь, игнорируя последнее утверждение.
– Пусть тебя хоть семеро метелят.

– Ага, пусть.

Сжимаю губы.

– Ты вообще башкой думаешь или чем? Нельзя было… хотя бы позвонить?!
– выпаливаю, проклиная свою тупость.

– На хрена?

– На хрена?!
– сажусь, отбросив одеяло.
– Я, блин, думала… думала…

Набираю воздуха и выкрикиваю с обидой:

– Кто так делает?! Я понимаю, тебе на меня насрать, но я звонила...

Слышу шумный вдох и такой же выдох.

– Зачем звонила?

– А ты бы не звонил?

Тишина.

Понятно. Всё понятно!

Падаю на подушку и натягиваю на голову одеяло. Устало прошу, приняв решение:

– Забирай шмотки и уходи. И не звони мне больше. И не пиши. Просто отвали от меня, Макс. Найди себе другое развлечение...

Сердце сжимается в ожидании ответа. Жмурюсь, зажав в кулаке одеяло.

В ответ получаю спокойный скрип по линолеуму.

Слышу шуршание и звон брелока от машины.

Макс молча уходит, не потрудившись закрыть за собой дверь.

Тихо шмыгаю носом, размазывая слёзы по щекам.

– Ну и вали...
– шепчу дрожащими губами в темноту.

Глава 21

Скинув туфли и зажав в руке телефон, прижимаюсь спиной к стене.

С минуту вожу по заблокированному экрану пальцем, а потом решительно снимаю блокировку и также решительно отправляю номер Макса в чёрный список.

Я не знаю, для чего этот концерт.

Но я вынашивала эту идею, как ребёнка, все время, пока таскала подносы в своей незапланированной смене.

Это верх тупости, и это по-детски, но я всё равно упрямо прячу телефон в сумку и застёгиваю карман, а потом и её саму.