Сюрприз в рыжем портфеле (сборник)
Шрифт:
Кальвадоса не было. Любовь погибла.
Любовь международная
— О Мишель! То есть Мишка, или — как это лутче? — Миска. Я во много люблу. Но я гражданка, или — как это лутче? — мещанка страны Гиппопотамии и с Советский Союз нет конвенций брака-семья…
— О милая Анна-Тереза-Мария-Лаура-Диана-Стэлла — Мэлла-Алла-Бэлла! Эс, ист гранд трагеди, абер ау ду но ду. В унзер лянд двести двадцать миллионов, причём женщин больше, чем мужчин, а я вынужден страдать по тебе, Анна-Тереза-Мария-Лаура-Диана-Стэлла-Мэлла — Алла-Белла! О, сколь несправедлив мир!
—
— О милая Анна-Тереза-Мария-Лаура-Диана-Стэлла — Мэлла-Алла-Бэлла! Эс ист русский колер, абер иначе драматургам не о чём было бы писать.
Спасибо тебе, Остап!
Профессора кафедр журналистики утверждают, что фельетон — самый трудный жанр.
Читая лекции, они отсылают студентов к сочинениям Людвига Бёрне, Генриха Гейне и Феофилакта Косичкина (псевдоним А. С. Пушкина-фельетониста). Они называют имя Жюля Жаннена, придумавшего «маленький фельетон». Они умоляют прочитать книги Власа Дорошевича, Ивана Рябова и Давида Заславского. Приводят в пример Ильфа и Петрова, Семёнова и Пантелеймона Корягина.
— Без этого, — уверяют они, — нельзя стать фельетонистом.
Профессора есть профессора. Их обязанность — пугать студентов. Их стихия — теория.
А оказывается, можно обойтись и без неё. Нужно иметь крепкие нервы, дабы не поддаться запугиваниям, и минимальную наблюдательность, позволяющую присмотреться, как работают некоторые современники.
Чтобы стать фельетонистом, надо прочитать сто фельетонов из текущей периодики. Сто первый вы напишете сами.
Прежде всего: что может послужить материалом для фельетона? Кто-то украл три бочки пива — материал. Кто— то кому-то заехал кулаком… Зять обобрал тёщу… Внучек побил бабушку…
Скептики могут сказать, что прежде об этом фельетонов не писали и подобные вещи были в газетах предметом четырёх строк судебной хроники.
Скептики будут твердить, что фельетон — это литература, а, как сказал один великий сатирик, «там, где начинается прокуратура, там кончается литература».
Не верьте скептикам. Не верьте великому сатирику: он устарел.
Садитесь и пишите фельетон.
Некогда жанр фельетона относили к изящной литературе.
Черты определённой интеллигентности он сохранил и сейчас.
Выбирая заголовок для своего произведения, фельетонист обращается к мифологии, к литературе Ренессанса и. последующих эпох. Это, конечно, не означает, что он всё знает. Всё знает энциклопедия. А она всегда под руками.
Итак, какой заголовок дать фельетону о человеке, укравшем, три бочки пива? «Лжепрометей из» (далее следует название города — допустим, из Елабуги).
Почему «Лжепрометей», объяснят первые фразы фельетона: «Прометей похитил огонь у богов, совершив благородное дело и дав людям радость. Иван Степанович Тютюнников тоже похитил, но не огонь, а три бочки пива, чем общественность глубоко возмущена…»
Если Прометей фигурировал в прошлом номере газеты, то для разнообразия можно взять кого-то другого, к примеру Герострата. Тогда начало будет выглядеть так: «Герострат заслужил позорную славу тем, что сжёг храм Артемиды в Эфесе. Иван Степанович
Тютюнников заслужил не менее позорную славу тем, что украл три бочки пива в Елабуге…»Может статься, что и Герострат фигурировал во многих фельетонах. Берите тогда Диогена. «Диогену нужна была бочка, и причём пустая, а Ивану Степановичу Тютюнникову — не одна, а три, и не пустые, а с пивом…»
На Диогене тоже свет клином не сошёлся. В крайнем случае что-нибудь можно пофантазировать насчёт Бахуса: в пиве есть градусы. При желании можно вспомнить и обыграть Пушкина: «…бочка по морю плывёт». «А куда уплыли три бочки?»
Раз факт сам по себе очень серенький, вроде пресловутых трёх бочек, — обязательно требуется литературная параллель. Она, как поплавок, держит фельетон на поверхности и не даёт ему затонуть.
Именно так рождаются фельетоны с названиями: «Данаи из Вышнего Волочка», «Гарпагон из Сарапула», «Растиньяк из Крыжополя», «Хлестаков из Киржача», «Отелло из Хохломы», «Тартарен из Чухломы», «Розенкранц и Гильденстерн из Бердичева».
Как видите, «поплавок» играет громаднейшую роль, придавая фельетону образность, хлёсткость и необходимый литературный блеск.
Больше всего в последние годы везёт Остапу Бендеру. Этот энергичный, находчивый, деловитый человек спас не один фельетон и не одного фельетониста.
Как он это сделал? Посмотрите зачины фельетонов из нескольких газет.
«В распоряжении Остапа Бендера имелось, как известно, 400 «сравнительно честных» способов отъёма денег у граждан. Зинаида Алексеевна Коренцоза решила пороха не выдумывать и воспользоваться уже имеющимся опытом, прошедшим апробацию ещё у Хлестакова…»
(«Коммунист Таджикистана»).
«У Остапа Бендера, как известно, было четыреста «сравнительно честных» способов добычи денег… Марк Антонович Дементьев куда менее изобретателен, хотя в некотором роде и принадлежит к изобретателям. На его вооружении одно-единственное средство — сутяжничество» («Социалистический Донбасс»).
«Остап Бендер, как известно, знал четыреста способов бескровного отъёма денег. Коллекция отмычек И, Файн— гольда несколько беднее. Скуднее и фантазия» («Калининградская правда»).
«Небезызвестный Остап Бендер знал 400 «сравнительно честных» способов приобретения денег. Давно прошли времена безнаказанной, деятельности великого комбинатора, а нет-нет и появятся кое-где его последователи…» («Семиреченская правда»).
«Известно, что печально знаменитый Остап Бендер располагал четырьмястами способами увода денег. Великий комбинатор удивился бы, узнав о четыреста первом способе, честь открытия которого принадлежит Василию Григорьевичу Шувалову…» («Советская торговля»).
Спасибо тебе, Остап!
На втором месте после Бендера стоит Шерлок Холмс. Это специалист по части обнаружения пропаж. Наиболее смелые фельетонисты пишут с его участием даже фельетоны о невыполнении производственного плана (куда пропали проценты!). Кстати, его с успехом можно привлечь и для фельетона о трёх бочках пива. Тогда, к сожалению, придётся отказаться от Герострата, Прометея, Диогена, Бахуса и сказки Пушкина.
Кроме художественных образов в фельетоне нужен диалог, это совершенно необходимый атрибут. Диалог уводит фельетон от сухой, рассудочной публицистики, приближая его к живой подтекстовой беллетристике.