Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Сюрприз в рыжем портфеле (сборник)
Шрифт:

Погост обнесён колючей проволокой, вдоль которой ходит с двустволкой сторож дед Пантелей. Охраняет машины, чтобы их не раскулачили. А что в них «кулачить»? Винтика живого у этих существ не осталось, и впереди их ждёт мартеновская печь.

Ходит дед Пантелей днём, ходит ночью. Как ему только ночью не страшно: если отойти в сторону, то при тусклом лунном свете накренившиеся кузова машин напоминают старые огромные гробницы…

А Васьки тем временем жмут до отвала.

Стой, Васька, не жми, дай тормоз! Кому нужно это соревнование? За лишнюю ездку ты получишь лишний рубль и вымпел на радиатор?

Но ведь машина-то стоит дороже! Её вынянчили, дали ей путёвку в жизнь тысячи рабочих

рук. И вовсе не для того, чтобы трескались оси, плавились подшипники и паровали радиаторы.

Росомахину твоей машины не жаль. Он говорит:

— Наша стройка великая. Москва новые пришлёт.

Так хоть ты пожалей машину. Подожди, пусть остынет мотор. Он ведь как сердце: и его инфаркт хватить может, хотя он и железный.

Я спрашиваю: кому нужно такое соревнование? И думаю но только о Росомахино, об автомобильных гонках тяжёлых самосвалов» о «ведомство» деда Пателея.

Но крикуны кричат: «Мы отличились!» Ах, как любит они кричать! Из одного сельского района, судя по газетам, каждый год приходят триумфальные реляции: «Отсеялись на неделю раньше прошлогоднего». Каждый год на неделю раньше, чем в предыдущий… Когда же они теперь сеют в январе, что ли?

Крикун любит ходить в именинниках, и, вместо того, чтобы засучить рукава и добросовестно работать, он придумывает почины. Почин почину рознь. Советские рабочие и инженеры прославились многими хорошими починами. Но от крикуна хорошего не жди. Он сидит за канцелярским столом, и в его худосочном мозгу рождаются идеи, которые, по его расчёту, должны принести ему лавры: «каждый бережёт свой станок», «движение за ритмичную работу», «мастер помогает рабочему». А между прочим, помогать рабочим — первая обязанность мастера. Ритмичная работа — это обыкновенный закон производства. Что же касается станков, то до сих пор честные рабочие их всегда берегли, а не ломали Исключение составляют лишь растяпы, невежды и лоботрясы.

Крикун обожает декорум. Он вешает таблички, плакаты, ставит вымпелы, где надо и где не надо.

Вспоминаю большой гастроном, где на всех прилавках алели вымпелы: «Вас обслуживает бригада коммунистического труда».

Благодушно улыбаясь, директор гастронома сказал мне:

— Так что у нас все бригады коммунистические. Мы уже всего достигли. Даже не знаем, куда дальше идти…

Вымпел стоял и на прилавке, где юркий человечек торговал водкой и селёдкой. Ему присудили высокое звание за то, что при проверке селёдочных чеков обнаружили исключительную честность продавца и точность его вычислений. Чеки были такие: рубль двадцать девять, рубль тридцать семь, рубль сорок одна, девяносто восемь копеек.

А зря присудили этому самородку-вычислителю столь высокое звание. Он жестоко обсчитывал покупателей, и

ОБХСС вскоре раскрыл его манипуляции. Он совсем не был сродни тем феноменам, которые мгновенно множат в уме пятизначные цифры. Бросив селёдку на весы, он восклицал: «рубль сорок девять», «рубль семнадцать». Если бы он называл только круглые цифры, допустим рубль пятьдесят, то у покупателей могла возникнуть мысль, что их обсчитывают… Жуликоватый продавец называл бессомненные магические числа.

Войдя в азарт, любители поскорее отчитаться и прослыть передовиками могут нарубить столько дров!

Для чего? Для того чтобы не подкачать в соревновании по сбору металлолома, получить знамя и премии.

Соревнование вошло в нашу плоть и кровь. Дух соревнования, дух беспредельной увлечённости трудом, стремление сделать лучше и больше движет миллионами. По великов и святое надо всегда ограждать от выскочек, авантюристов и пошляков.

Я рассказал о дороге «Карьер — отвал». И не хочу, чтобы у читателей сложилось впечатление, что я не люблю эту дорогу.

Нет, я люблю её.

И когда я на неё смотрел, то она вызывала у меня живую ассоциацию дороги в будущее. По ней, по этой дороге, перевезены тысячи и тысячи кубометров земли. Здесь работает множество людей — экскаваторщиков, механиков, водителей, которые приверженностью родному делу, упорством и бескорыстным служением Родине заслуживают самого высокого уважения. Но есть люди, которые на это уважение рассчитывать не могут — ни на моё, Ни на твоё, дорогой читатель.

И я говорю о них, потому что по дороге будущего путнику легче, шире и свободнее шагать, если он выбросит в канаву всё то, что ему мешает, и не возьмёт с собою сомнительных попутчиков. Неприятное это слово — попутчик. У нас есть другое — спутник. Все мы спутники, и цель у нас одна. Она близка сердцу каждого, она рождает высокие порывы. И мы должны хранить её в чистоте, оберегая от любителей дешёвой подделки.

Ну что, Васька, остыл мотор? Поезжай. Желаю тебе счастья я дороге!

9. Ромашкин штурмует УКСУС

Весёлая игра «Где ключи!»

Кинооператор-самозванец

Что может дать одна буква «Г»

С портфелем в одной руке и с киноаппаратом — в другой Ромашкин поднялся по высоким ступенькам УКСУСа.

Около сверкающей кабины лифта ему преградил дорогу строгий усатый старичок в чёрном костюме и зелёной фуражке пограничных войск. Где достал старичок этот головной убор? Может, сын его служил когда-то в погранвойсках? Или соседи в качестве подарка преподнесли? Но без форменной фуражки старичок в пышном подъезде УКСУСа не выглядел бы столь внушительно.

— Вы куда, молодой человек? — предупредительно спросил он Ромашкина.

— В УКСУС…

— Пропуск, конечно, заказан?

Это было произнесено тем недоверчиво-лукавым тоном, каким железнодорожный контролёр, обращаясь к пассажиру, говорит: «Билетик у вас, конечно, есть…» заранее подозревая в пассажире безбилетника.

— Нет у меня пропуска, — ответил Ромашкин.

— Тогда, дорогой, стало быть, пройдите вон в ту телефонную будочку и позвоните.

— А куда звонить?

— Уж это я, уважаемый, не знаю. Смотря, стало быть, по какому вопросу вы приехали и к кому. У нас они тут все очень занятые и лишнего народа не переносют.

— Хорошо, — сказал Ромашкин. — Я позвоню, а дальше что?

— Они знают. Они мне позвонют.

— А вы кто, лифтёр?

— Лифтёров теперь нет, — строго произнёс старичок. — Лифтёром раньше называли. А теперь я старший диспетчер лифта.

Ромашкин понятливо покивал и бросился в телефонную будку. Но Груздева — увы! — в кабинете не оказалось, и его секретарша посоветовала по вопросу насосов позвонить товарищу Резеде. Его телефон — 01.

Быстро набрав этот пожарный номер, Ромашкин соединился с Резедой. Выслушав излияния посланца Однотрубного, Резеда ответил, что по этому делу надо обратиться к товарищу Кошкису. Его телефон — 02.

Кошкис отослал Ромашкина к Мышкису — 03, Мышкис — к Желтухину — 04, Желтухин — к Покусаеву — 05, Покусаев — к Воблой — 06, Воблая к Жонскому — 07, Жонской — к Раскладушкииу — 08, Раскладушкин — к Безразмерному-Носкевичу — 09, Безразмерный-Носкевич — к товарищу Красавицыной.

Красавицына звонком Ромашкина была возмущена и сказала:

— Костя, вы мне звоните уже десятый раз. Если вы мне хотите назначить свидание — так и говорите. Нечего разыгрывать, если вам действительно нужны насосы, то обращайтесь с этими проклятыми насосами к товарищу Резеде. Я к ним касательства не имею.

Поделиться с друзьями: